– Это правда, – ответила я. – Но меня знает Джеймс. И я ему пообещала.
– Ты ему пообещала, – повторила она так, будто не до конца понимала значение слов.
– Да, – сказала я, помедлив.
Какое-то время она молчала и недоверчиво пялилась на меня. Но затем поменялась в лице. Недоверие как ветром сдуло, в ее голове словно сложились несколько деталей одного пазла. Взгляд переключился на кого-то другого.
– Вот оно что, – выдала она наконец.
Я растерянно обернулась в попытке понять, что она имеет в виду. И увидела Джеймса, стоящего у бара. Он брал одну за другой бутылки и изучал их этикетки.
– Что именно? – спросила я.
Она спокойно улыбнулась:
– Не беспокойся, ты не первая.
Я понятия не имела, о чем она говорит.
– Многие девушки еще задолго до тебя пали жертвами его обаяния.
Тут меня переклинило. Я не смогла сдержаться и прыснула колой.
Лидия озадачилась:
– Что смешного?
– Не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь об этом, но твой брат – скорее противоположность любому обаянию.
Она неожиданно застыла, будто не знала, то ли ей разозлиться, то ли засмеяться. Джеймс избавил ее от необходимости принимать решение, вернувшись к нам как раз в этот момент.
– Вот, – сказал он, протягивая Лидии напиток. – Для тебя, сестренка.
Она взглянула на стакан и снова обратилась ко мне:
– Смотри, Руби, я не упущу тебя из виду. – С этими словами она повернулась и исчезла в толпе.
– Что это было? – с недоумением спросил Джеймс, провожая глазами золотистую голову, пока она совсем не скрылась из виду.
Я пожала плечами, и он нахмурился.
– Что она сказала?
– Ничего. Она мне не доверяет и не верит, что я в самом деле не выдам ее.
Джеймс рассеянно посмотрел на зал. Кажется, ему нужно обдумать ответ, как будто он не был уверен, что мне можно поведать.
– Ей трудно дается доверять другим людям.
Я вопросительно посмотрела на него.
– Мало кто смог бы удержать такое в тайне, Руби. – Он пожал плечами: – Более того, процентов девяносто людей продали бы эти сведения прессе или попытались нас этим шантажировать. Уже не в первый раз негодяи норовят сблизиться с нашей семьей и проводят с нами время только для того, чтобы выведать какие-то тайны. – Он отвел взгляд и посмотрел на танцующих в центре зала.
– Да, звучит невесело.
Уголок его губ шевельнулся в усмешке:
– Да чего уж веселого.
Ничего такого мне и в голову никогда не приходило. Это не оправдывает поведение Джеймса, но благодаря этой информации я хотя бы могу лучше понять его. И Лидию.
– Интересно, что я здесь вообще делаю, если все так недоверчивы.
Его взгляд скользнул по моему лицу. Он поднял руку, будто хотел дотронуться до меня, но потом снова ее опустил и вместо этого отпил глоток из стакана, который вообще-то был предназначен для Лидии.
– Ты здесь потому, что тебя пригласил Алистер, – сказал он наконец.
– И правда, – пробормотала я и убрала за ухо прядь волос, которая неприятно щекотала мне подбородок. – Алистер. Если бы было по-твоему, меня бы не пригласили.
– Это не так.
– Тогда как? – Я понятия не имела, отчего обиделась. Он был против моего присутствия на вечеринке.
– Здесь просто не то место, где тебе надо быть, Руби.
По ощущениям, он будто меня чем-то больно уколол – может быть, острием ножа. Мне стоило больших усилий сделать так, чтобы он не заметил эту боль.
– То есть… я не так выразился, – тотчас поправился он. Кажется, прием «не показать свою боль» удался не так хорошо, как я думала.
– Да все ясно. – Я отвернулась от него и посмотрела сквозь большое стекло в сторону бассейна, где как раз кто-то прыгнул в воду полностью одетый. Через несколько секунд Джеймс придвинулся ближе и полностью загородил обзор.
– Эй, послушай. Я хотел этим сказать только то, что мне очень не хотелось бы допускать тебя близко к некоторым людям. Они в конце концов попытаются навредить. Я чувствую себя в ответе…
– Я и сама за собой присмотрю, большое спасибо, – язвительно ответила я.
Он снова начал пристально вглядываться в мое лицо, и я сделала маленький глоток колы, чтобы разорвать этот зрительный контакт. Когда он так смотрит, меня бросает в жар, а здесь и без того слишком душно.
– Я ни в коем случае не хочу быть твоими кандалами. Просто веди себя как обычно, – сказала я и в конце сделала движение рукой, охватывающей все это помещение. Что бы ни делал обычно Джеймс на таких вечеринках, пусть это и делает. Я не хочу, чтобы он нянчился со мной.
Он кивнул и одним глотком допил свой напиток. После этого взял мой стакан и поставил его вместе со своим на одну из стоек. Через мгновение Джеймс снова оказался рядом. Он потянул меня в центр зала, протискиваясь между танцующих. Сердце бешено колотилось, я не понимала, что он, черт возьми, задумал, когда притянул ближе к себе. Его грудь соприкасалась с моей, и он ненадолго сжал мою руку, прежде чем отпустить ее и начать двигаться в такт музыке.
Джеймс Бофорт танцевал со мной. Он с улыбкой смотрел на меня сверху вниз и делал круговые движения бедрами.
– Что ты делаешь? – смущенно лепетала я. Я была единственной, кто неподвижно застыл посреди танцпола.
– Я делаю то, что и обычно на вечеринках, – ответил Джеймс.
В его взгляде я снова увидела вызов, который просто не могла не принять. Я пыталась двигаться так, как это делает он. Меня кто-то толкнул сзади, я упала на Джеймса, и он положил руку мне на талию, чтобы удержать равновесие. В горле пересохло, и сердце забилось чаще. Тело бросило в жар, когда я снова подняла на него глаза. Мы были так близко друг к другу, что между нами не поместился бы даже лист бумаги.
Кто-то рядом издал ликующий крик. На нас смотрели как минимум пять пар глаз.
Должно быть, я потеряла рассудок. Пусть мы с Джеймсом и живем в мирном сосуществовании, но то, что происходит сейчас, – нечто совсем другое. И если я не хочу, чтобы слухи о нас разнеслись по всей школе, как пожар, то мне немедленно надо уйти.
– Мне нужно в туалет, – сказала я.
Джеймс тотчас же отстранился. Глаза его заблестели, а я в тот момент была слишком смущена, чтобы понять, что это означает. Он кивнул в левый угол зала, где арка в стене вела в коридор:
– Первый поворот направо, вторая дверь налево.
Я проскользнула между танцующими парнями и девушками и вышла в коридор. На стене висели портреты членов семьи Вега, и обои поблескивали зеленым и золотым в свете ламп. Темно-красный ковер под ногами образовывал причудливый узор из разных абстрактных форм, напоминающих зверей. Я свернула направо, как и сказал Джеймс. Эта часть холла была совсем пустой, и я облокотилась на стену.
