Глава 7
ЗАМОК В НОЧИ УГРОЖАЮЩЕ НАВИС НАДО МНОЙ. Это не сказочный замок из сахарной ваты и мечтаний о том, как жили они долго и счастливо. Но это и не ощерившийся шипами замок из кошмаров, где клубится тьма. Это замок, который служит станцией скорой помощи. Его задача – сохранить нас в живых. Вот и все.
Большинство окон – узкие бойницы, оставшиеся от эпохи луков и арбалетов. Справедливости ради, мы до сих пор пользуемся арбалетами. Несколько окон в жилом крыле расширили на скорую руку, и снаружи они походили на очки, не подходящие к форме лица. Единственная башня рухнула много поколений назад, так что все здание представляет собой приземистый прямоугольник. Внешняя стена исчезла вместе с пристройками, когда Руфь Забуто вместе с моей мамой перенесли сюда замок. Вместо них мы построили несколько простеньких сараев. Есть один большой гараж – его перестроили из заброшенной конюшни. Замок скрипучий, как Брэдфорд Смайт, и такой же неприятный, как Ванда Уиндэм-Прайс. И такой же изголодавшийся по магии, как Руфь Забуто.
И все-таки это дом.
Это означает, что в нем полно людей, с которыми я могла столкнуться. Я подозревала, что если бы нарвалась на членов Совета, я бы выложила им все как на духу. Основополагающий принцип сообщества Наблюдателей – Совет надо слушаться. Подчиняться его приказам. И менее явный, но более ожидаемый принцип – не стоит прятать демонов в сарае друга и молчать об этом.
Так что я не стала заходить через парадную дверь и вместо этого обошла замок в поисках своего окна. Оно расположено на третьем этаже. Весь второй этаж замка закрыт. Его заперли, когда перенесли замок сюда. В моем окне горел свет, словно маяк. Нужно было добраться до комнаты, рассказать Артемиде, что случилось, – она знает, что делать. У нее всегда есть план.
Я прикинула в уме. До окна примерно пятнадцать футов. Там широкий каменный выступ; стены толщиной в полтора фута, а окно утоплено вовнутрь.
Раз уж я теперь могла бегать с невероятной скоростью…
Я присела и прыгнула, выставив вверх руки. Мне удалось зацепиться за выступ кончиками пальцев. Я боялась, что сорвусь, но удержалась. Я подтянулась, смеясь, и, скорчившись, прижалась к стене возле окна.
Только теперь до меня дошло, что окно закрыто – и что открывается оно наружу, а не внутрь. Я получила силу Истребительницы, но это никак не улучшило мою способность детально продумывать планы заранее. Видимо, поэтому Баффи всегда сначала действует, а потом думает. Когда твое тело способно на удивительные вещи, велик соблазн сначала сделать, а потом пожалеть.
В окне появилось лицо, и я закричала, едва не сорвавшись вниз. Мой вопль отразился на лице Артемиды. Затем она нахмурилась и заорала:
– Какого черта! О чем ты только думала?
– Очевидно, что я не думала!
Она указала на оконные петли. Я загораживала их, мешая окну открыться.
– Секунду, – я отпрянула, стараясь не думать о том, что подо мной пустота. Камень над оконным проемом был довольно неровным, и мне удалось зацепиться за него пальцами. Я пролезла несколько футов вверх по стене над выступом.
– Готово, – сказала Артемида. Ее голос больше не заглушало стекло.
Отцепившись от стены, я спрыгнула и приземлилась на наш коврик.
– Ты забыла, что у нас есть дверь? – спросила она безо всякого удивления. – Да что с тобой такое? Ты могла пострадать!
– Но не пострадала же. У меня получилось.
– Потому что я была здесь и открыла окно! Что бы ты делала, если бы меня не было?
– Я бы…
Взмахом руки она перебила меня.
– Ты понятия не имеешь, что бы ты сделала. Потому что я всегда рядом. Ты не можешь вести себя так, будто теперь все по-другому. Это не так.
Наши взгляды встретились.
– Но это так. Все изменилось.
– Ничего не изменилось! Все неизменно. Если ты продолжишь притворяться супергероем, ты пострадаешь. Ты же сама всегда говорила, что насилие – это не дар и даже не средство – это отговорка. Что Истребительницы настолько озабочены тем, чтобы убить, что никогда не думают, что можно действовать как-то по-другому, как будто с демонами можно просто побеседовать или что-то в этом роде.
– Я никогда не…
Она снова меня перебила.
– А эти твои вечные рассуждения о том, что мы должны быть разумными и осторожными. Что мы должны ставить во главу угла другие решения, как будто мои боевые тренировки – это что-то постыдное. Но вот у тебя появляется сила – и все эти разговоры вылетают в окно, как и ты сама!
Ее слова ранили меня.
– Строго говоря, я запрыгнула в окно, а не выпрыгнула из него.
Шутка ее не насмешила.
– Ты разве не понимаешь, Нина? Ты никогда не проходила обучение. Ты словно заряженное ружье в руках ребенка. Опасна для всех и в первую очередь для себя. Тебе следовало убежать от адской гончей, а не нападать на нее. Как я должна защищать тебя от тебя самой?
Мое намерение рассказать Артемиде о демоне улетучилось. Как только эта проблема возникла, я хотела сразу прибежать к сестре и вывалить все на нее. Но теперь мне не хотелось доказывать ее правоту. Я так долго зависела от нее. Но действительно ли я в ней нуждалась или же это была сила привычки?
Кроме того, она точно подумала бы, что я идиотка, которая ждет, когда очнется демон, чтобы поговорить с ним, – точь-в-точь как она сказала. Я не могла рассчитывать на то, что она оставит демона в целости и сохранности до того, как мы получим информацию. Не теперь, когда она так старалась защитить меня.
И я промолчала. Еще несколько месяцев назад утаивать от нее секреты было бы немыслимо. Но после последних двух месяцев, когда я вынуждена была скрывать постоянный страх из-за изменений внутри меня, это казалось привычным.
Я расшнуровала кроссовки, пытаясь вести себя как ни в чем не бывало. Притворяясь, будто ее слова меня не задели.
– Я влезла через окно, потому что не хотела никого видеть. Если бы ты его не открыла, я бы спрыгнула и вернулась к парадному входу. Невелика беда.
– Почему ты вообще убежала? Я звонила тебе.
Слава богу, что это была она, а не кто-то другой.
– Я не могла прийти в себя после того, что мы услышали на Совете. И я не хотела мешаться в вашем потайном лазе, так что я выбралась наружу.
Слегка смягчившись, она откинула волосы, стянутые хвостом, на спину.
– Когда тебе в следующий раз захочется сбежать, предупреди меня. Я не знала, где ты. И когда я вернулась, под нашей дверью было вот это.
Артемида протянула мне записку на плотной кремовой бумаге. Она уже сломала печать, хотя на ней значилось мое имя. Кто-то элегантным почерком вывел следующее:
