– Не подходи, – сказал он.
– Почему?
– Кто-то окутал магией церковь, – медленно произнес он. – Кто-то из транавийцев захотел узнать, кто здесь.
Надя отступила подальше.
– Это принц?
– Нет. Заклинание пришло с другой стороны. Я так полагаю, у тебя нет бога, разрушающего заклинания?
Надя усмехнулась. Но не стала игнорировать его вопрос, хоть он и задал его в шутку.
– Нет, прости.
– Какой позор. Придется делать все самому.
Достав зловещий на вид кинжал, он прорезал длинную линию на предплечье. Надя поморщилась. Его руки оказались испещрены ребристыми, пересекающимися шрамами и полузажившими порезами.
– Подержишь? – Малахия протянул ей книгу заклинаний.
Удивившись, Надя тут же взяла ее.
Когда он отступил назад, страница осталась на двери, словно приклеенная к дереву, а символ тускло светился вокруг нее. Малахия провел двумя пальцами по кровоточащей ране на руке, подошел к стене рядом с дверью и нарисовал кровью на дереве несколько символов. Но тут же замер, а на его лице отразилось что-то похожее на ужас.
– Ох, – выдохнул он. – Это очень плохо.
Малахия повернулся к Наде и открыл книгу заклинаний, которую та все еще удерживала в руках. Девушка приподняла ее, хотя и испытывала некоторую брезгливость, что выполняла роль подставки.
– Как хорошо, что мне часто приходилось держать книгу в храме, – пробормотала она.
– Я как раз собирался поблагодарить, – перелистывая страницы, рассеянно произнес он. – Ты неплохо справляешься.
– У меня много талантов.
Уголки его губ дернулись в улыбке.
– Так ты собираешься сказать мне, что тут плохого или…
Малахия посмотрел на нее, и она заметила, как побледнело его лицо.
– Ты калязинка.
– Да. Так и есть.
– Надя, – выдохнул он, и от его тона девушку одновременно бросило в жар и окатило холодом.
Она моргнула, почувствовав необъяснимый ужас. Малахия выглядел потрясенным, а ей не хотелось думать о том, что могло напугать мага крови.
– Это Стервятники.
Ее тело прошиб озноб. Надя почувствовала, как закололо затылок. Боги забеспокоились. Ее суставы заныли, а кости сковал лед. Как это случилось? Сначала Верховный принц, а теперь Стервятники?
Ей не убежать от Стервятников. Не скрыться от самых ужасных кошмаров Транавии.
Малахия вырвал несколько страниц из своей книги и лихорадочно принялся что-то вырисовывать на них и на дереве.
– Если они объявятся здесь, то мы недолго пробудем в этом мире.
– Почему ты так боишься их? – спросила Надя. Она решила сосредоточиться на мелочах, чтобы не позволить ужасу поглотить ее заживо. – Потому что сбежал из армии?
Малахия перестал писать, закрыл глаза и что-то быстро прошептал на транавийском, но что именно, Наде не удалось разобрать. Горько рассмеявшись, маг повернулся к ней. Его бледные глаза переполнял страх:
– Потому что я сбежал от них.
9
Серефин Мелески
Своятов Роман Луски:«Выбранный половиной голосов совета епископом в тысяча двести тринадцатом году, Луски отстаивал право Калязина контролировать восточные провинции. Но это оказалась заранее проигранная битва. Потому что Добромир Цехановецкий, получивший поддержку второй половины совета, предал свою страну и подарил провинции транавийскому королю».
Житие святых Васильева
Трое магов против двух десятков солдат, а у Серефина в запасе осталась лишь горстка заклинаний. В предрассветные часы по лагерю калязинцев у подножия склона бродило лишь несколько солдат.
Остия нетерпеливо вертела в руках пару зителок, пока Серефин аккуратно просматривал последние пять страничек. Если они столкнутся хотя бы с еще одним отрядом калязинцев по пути домой, то им не удастся легко отделаться.
– Что у тебя осталось? – тихо спросил Кацпер.
Он опирался на посох, к одному из концов которого было прикреплено острое, как бритва, металлическое лезвие.
Серефин показал Кацперу свою удручающе тонкую книгу заклинаний, и тот выбрал одно из них. Оно создавало огромное пламя, которое отвлечет солдат, пока Остия и Кацпер не убьют тех, кто не вскипит изнутри от магии Серефина.
Когда звуки борьбы стихли, Серефин спустился с холма. Остия с предвкушением рылась в рюкзаках с провизией.
– Не думаю, что нам придется останавливаться на границе, – сказала она.
– Будем что-то делать с телами? – поинтересовался Кацпер.
Серефин покачал головой, щурясь от утренних лучей.
– Нет. Пусть останутся на радость падальщиков.
Остия бросила Кацперу походный мешок, и он отправился к лошадям.
– Эй, а это что? – пробурчала Остия, заглядывая в одну из палаток.
Серефин последовал за ней и увидел, что она рассматривала книгу. На полу палатки лежала целая кучка таких. Остия быстро пролистала ее, а затем протянула ему и подняла следующую.
– Это транавийские книги заклинаний, – нахмурившись, сказала она.
Но все знали, что в Калязине сжигали книги заклинаний, которые снимали с тел убитых врагов. И старались как можно меньше прикасаться к ним.
– Но в некоторых из них есть приписки на калязинском, – заметила Остия.
Серефин пролистал книгу и остановился на странице, где на полях виднелись угловатые калязинские буквы. Он нахмурился. Записи представляли собой размышления о назначении заклинаний, записанных в книге.
«Ну, видимо, не все в Калязине так уж набожны», – подумал Серефин.
На одной из страниц он увидел что-то среднее между заклинанием и молитвой. Может, они пытались объединить их?
– И во всех есть такие записи?
Остия открыла еще несколько книг, пролистала их и кивнула.
– Возьми с собой несколько, – сказал Серефин. – Хочу получше их рассмотреть.
– Как думаешь, что это означает?
– Отчаяние. – Серефин перешагнул через тело офицера. – Калязинцы проигрывают войну. И уже сами становятся еретиками.
Границу они пересекли без проблем, и Серефин постарался успокоиться. Они забрались так далеко на север, что просто обогнули фронт. Но зато обнаружили, что граница пуста и никем не охраняется.
Словно война превратилась в рутину. Раньше этот участок границы хорошо стерегли, но с каждым днем требовалось все больше солдат на фронте. Серефин постарается не забыть и направить сюда роту, чтобы границы охранялись даже на севере. Калязинские войска могли с легкостью проникнуть в Транавию, воспользовавшись этим маршрутом через горы и болота.
