Из носа закапала кровь. Наде следовало избавиться от скопившихся чар. Во рту появился привкус меди. Она сплюнула и прижала руку к груди, пытаясь унять колотящееся сердце.
Выдохнув, она отпустила чары. И они вырвались из ее пальцев разрядами молний. Одна из них врезалась в Фелицию, и тут же по ристалищу прокатился раскат грома. Девушка упала.
На какое-то мгновение Наде показалось, что та умерла. Мгновенно. Но Фелиция встала, сжимая в руке зителку. Ее лицо исказилось от ярости, а из раны на боку текла кровь.
«Боги, пожалуйста, не вставай». Надя поморщилась от эха тьмы, что грохотало в ее голове. Но все же обнажила свои клинки.
Увернувшись от выпада, она подцепила клинком рукоятку зителки Фелиции и, дернув за нее, притянула девушку ближе. Надя тут же попыталась пронзить ее вторым клинком, но та увернулась.
Выпрямившись, Надя вывернула руку и резко дернула вниз. Зителка вырвалась из рук Фелиции, и та, пытаясь удержать равновесие, шагнула вперед. Надя тут же вскинула коленку и ударила ее в подбородок, отчего девушка рухнула на колени.
Но тут же попыталась встать, и тогда Надя воткнула ей в руку зителку, пришпилив к земле.
Ристалище погрузилось в тишину. Надя прекрасно понимала, что за ней наблюдает множество глаз, но медлила, а хватка на второй зителке становилась слабее с каждой секундой.
«Я не хочу ее убивать».
Она выиграла эту дуэль лишь потому, что воспользовалась чарами, которые не принадлежали ей. Сейчас на земле могла лежать она, и тогда бы Фелиция раздумывала о смертельном ударе.
Девушка приподнялась на локте и посмотрела на Надю. Она не заслуживала смерти на виду у всех, как животное. И Надя не станет ее убивать. Она не собиралась подпитывать транавийскую кровожадность.
Но это было бы так легко сделать, к тому же ее смерть поспособствовала бы миссии Нади. Достаточно было всадить еще один ледяной коготь в ее грудь или выстрелить молнией. Но тьма не рассеивалась, и Надя опасалась того, что могло случиться, если она потянется к ней.
– Я не стану тебя убивать, – сказала она.
Надя ожидала увидеть облегчение на лице девушки, но вместо этого получила плевок, который приземлился на ее маску.
– Слабачка, – с трудом выговаривая слова, произнесла девушка.
Надя выпрямилась. Охранник Фелиции и человек в жуткой маске, который мог быть лишь Стервятником, двинулись к ним. Должно быть, они поняли, что Надя не станет доводить дело до конца.
Кто-то коснулся ее руки. Эхо тьмы тут же отреагировало на прикосновение – Малахии, – и у Нади подогнулись колени. Почувствовав толчок в спину, она упала на колени перед соперницей.
У Фелиции изо рта текла кровь, а взгляд потускнел. И вдруг в ее грудь врезался железный штырь, который через мгновение превратился в зителку, после чего девушка упала на землю замертво.
Желудок Нади сжался, а перед глазами все поплыло. Нет. Прощение, она собиралась даровать девушке прощение.
Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не оглянуться на Малахию. Охранник девушки и Стервятник подошли к ним. Никто из них не произнес ни слова. А всеобщая суматоха помогла скрыть произошедшее. Скрыть то, что именно Малахия убил девушку, а не Надя.
И только теперь она смогла посмотреть на него. Малахия приподнял бровь. Кончики его пальцев оказались измазаны в крови.
Из Надиного носа капала кровь.
Она провела в этом проклятом городе всего лишь день, а уже устала от вида крови. Жар пронесся по венам. Зачем надо было убивать Фелицию? Покачав головой, она опустила глаза, чтобы никто не заметил ее смятения.
«Ты ожидала чего-то другого от транавийского отродья? – донесся до Нади слабый голос Маржени, словно та находилась за завесой тумана. В ее словах слышалось лукавство, но к нему примешивалось то, чего раньше никогда не было, – ярость. – Ты должна была убить эту тварь. Сама».
Это было предупреждение. Попытка уберечь еще одного транавийца и саму себя от столкновения с силой Малахии – пусть и непреднамеренного – вызвала гнев Маржени. Надя не стала дожидаться, пока слуги придут за телом, и вышла с ристалища.
Серефин Мелески
– Что это было? – спросила Остия с широко открытыми глазами.
Серефин покачал головой. Схватка была безжалостной, чего и ожидали транавийские придворные. Но его больше заинтересовала изящность движений Йозефины и необычное использование магии…
Остия присела на подлокотник его кресла.
– Никогда не видела, чтобы так использовали изначальную магию.
Почему эту девушку не призвали в армию? Почему она сама не вступила в ряды солдат? Она оказалась талантлива, быстра, безжалостна и владела арсеналом заклинаний, которых Серефин раньше никогда не видел. Он знал, что с помощью магии крови можно творить стихийные заклинания, но никто никогда их не использовал, потому что они были слишком сложными. Приходилось прилагать множество усилий, чтобы изменять магию в ее основные элементы. Сила магии крови определялась врожденными способностями человека и проявлялась в своем истинном виде, но изменение ее элементов – создание новой основы в другом фундаментальном элементе – было невероятно трудным процессом.
Где скрывалась эта девушка?
– Жанета не обрадуется, – заметила Остия. – Но получит настоящее удовольствие от конкуренции.
На ристалище поднялась суматоха, и Серефин перегнулся через перила. Два Стервятника в масках уносили тело Фелиции.
Страх прокатился по его телу, и он встретился взглядом с Остией. Почему это делают они?
Серефин почувствовал, как Остия прикоснулась к его руке. Ему не следовало смотреть, не следовало показывать, что это зрелище его нервирует. Но он чувствовал, что это был еще один кусочек головоломки, еще один шаг к разгадке. Оставалось лишь надеяться, что у них еще осталось время.
21
Надежда Лаптева
Те, кто поклоняется богу Златеку, знают, что молчание и страх важнее всего.
Писание богов, 55:19
Целительница следовала за Надей по пятам, хлопоча над ее ранами, – все тело горело, а из носа продолжала течь кровь, но девушка отослала целительницу прочь, потому что и сама могла справиться с ними. Сейчас ей хотелось лишь убраться подальше от ристалища.
Надя больше не могла выносить зловоние смерти.
Малахия молча шел за ней и, казалось, понимал, что стоило ему сказать хоть слово, как Надя его убьет.
Они свернули в коридор, ведущий в ее покои. В нем оказалось пусто – ни слуг, ни других участниц Равалыка, которые жили в этом крыле дворца. И Надя не стала больше сдерживаться.
Без предупреждения, она толкнула юношу к стене, зажала предплечьем шею и приставила зителку к его боку.
