Преступник плотнее прижал ствол к голове заложницы. Рука его дрожала. Он начал отступать вдоль стены дома, прикрываясь девушкой.
– Вам все понятно?
Заложница зарыдала.
Сердце Адриана яростно колотилось. В мозгу крутилась строчка из кодекса чести.
«Безопасность гражданских прежде всего. Всегда».
Но с каждой секундой, что они теряли здесь, связанные необходимостью выполнить требования преступника, Акация убегала все дальше.
Рука Новы незаметно скользнула на миниатюрный пистолет, закрепленный на ремне сзади.
– Не надо, – шепнул Адриан.
Нова замерла.
Вор продолжал ковылять по улице, волоча за собой заложницу. Еще двадцать шагов, и они скроются за углом.
Если Адриан с Новой ничего не сделают, если позволят им уйти, отпустит ли он девушку на самом деле?
Кодекс Отступников в таких случаях предписывал рискнуть. Убеждать, договариваться. Не давать шанса напасть. Не противоречить, если на карту поставлена жизнь гражданского лица.
Пятнадцать шагов.
– Я смогу в него попасть, – едва слышно прошептала Нова.
Девушка смотрела на них, ее ужас возрастал с каждой секундой. Преступник прикрывался ею, как щитом, но голова выступала настолько, что Адриан поверил Нове. Он ведь уже не раз видел ее в деле. Никаких сомнений – она может попасть.
И все же, кодекс…
Десять шагов.
– Слишком опасно, – сказал он. – Не будем рисковать.
Нова недовольно хмыкнула, но руку от пистолета отняла. На дюйм.
Заложница заходилась в рыданиях. Преступник, пятясь, практически тащил ее на себе.
Вполне вероятно, что он пристрелит ее, как только свернет за угол. Адриан это понимал. Все это понимали.
А может, наоборот, потащит ее за собой и дальше, до самого… куда там они собираются.
На улицах города оставались двое преступников, один из которых Одаренная, а мешки украденных лекарств, которые так нужны в больнице, станут добычей местных наркоторговцев.
Пять шагов.
Нова покосилась на Адриана, и он почувствовал исходящие от нее волны разочарования и раздражения.
– Ты серьезно? – прошипела она.
Он сжал кулаки.
Преступник добрался до угла и усмехнулся, глядя на Адриана.
– Стойте, где стоите, – крикнул он, – Я же сказал, отпущу ее, как только окажусь на свободе, но смотрите, если только замечу на хвосте Отступников, тут же…
Вдруг из-за угла что-то ударило его по голове. Заорав, он начал поворачиваться, но тут на него обрушился второй удар. Хватка его ослабла, и заложница, поскуливая, вырвалась на свободу.
С навеса над дверью с леденящим душу воплем спрыгнула Руби. Прыгнув на спину бандиту, она повалила его на землю. Тут же появился Оскар, размахивающий тростью, как боевой палицей. Склонившись над вором, он хотел ударить в третий раз, но Руби уже защелкнула на запястьях преступника наручники.
– Вот это мы и называем командной игрой, – заявил Оскар, протягивая Руби руку и помогая подняться.
Оглушенный преступник привалился к стене, а потом сполз на тротуар.
– Проклятье, – прошептала Нова, и это было именно то, что подумал Адриан. Раны Руби продолжали кровоточить, вся ее нога от раны на колене до бедра и выше была, как панцирем, покрыта алыми кристаллами.
Адриан отвел глаза и переключился на другое.
– Где Данна?
– Преследует Одаренную, – ответила Руби. – Если еще не задержала ее.
– Я за ними, – сказала Нова и недовольно покосилась на Адриана. – Если, конечно, это не противоречит кодексу.
Он не отвел взгляда, но недовольства в его глазах не было.
– Будь осторожна. Потом возвращайтесь в больницу, там и встретимся.
Нова бросилась бежать за Одаренной. Адриан с тревогой смотрел ей вслед. Они еще не до конца выяснили, на что способна Акация.
А впрочем, там же будет Данна. Да и Нова знает, что делать.
Он заставил себя отвернуться.
– Как насчет остальных?
– Всех повязали, – улыбнулась Руби. – Я уже вызвала перевозку и бригаду уборщиков.
Оскар шагнул к трясущейся заложнице. Та, раскрыв рот, глазела на трех Отступников.
– Ты свободна, – сказал Оскар и, опираясь на трость, присел рядом с ней. – Вот-вот подоспеют медики, осмотрят тебя и обработают порезы, а если потребуется, поговоришь со штатным психологом. А сейчас, может, ты хочешь, чтобы мы кому-то позвонили?
Встретившись с ним взглядом, девушка перестала дрожать. Она широко открыла глаза – но не от страха, а скорее, от исступленного восторга. Открыв рот, она хотела что-то сказать, но получилось не сразу.
– Я мечтала об этом всю жизнь, – пролепетала она наконец. – Чтобы меня спас настоящий Отступник. – Девушка глуповато улыбалась, глядя на Оскара, как на восьмое чудо света. – Спасибо… я так тебе благодарна, ты спас мне жизнь!
Оскар покраснел до ушей.
– Хм… да ладно. Не за что. – Он нерешительно оглянулся на Руби, но когда поднялся на ноги и выпрямился, вид у него был гордый, как никогда. – Для нас это плевое дело.
Руби прыснула.
По улице эхом разнесся рев сирен. Это «скорая помощь» и патрульная машина Отступников оповещали о своем прибытии. Адриан посматривал в том направлении, куда скрылась Нова, тревога росла.
Далеко ли успела уйти Одаренная? Куда она направилась? Успела ли Данна ее задержать? Или Нова?
Не нужна ли им помощь?
– Эй, ребята, – начал он, чувствуя, как его охватывает возбуждение.
– Ты побежишь ее догонять, – перебила Руби. – Все ясно.
– И лучше поторопись, – прибавил Оскар. – Сам знаешь, Нова не станет ждать, на твою долю славы может и не остаться.
Адриан благодарно улыбнулся и бросился бежать.
* * *
Над крышами домов поднималось солнце, отбрасывая длинные тени. Город просыпался. Больше машин на дорогах. Пешеходы, бросающие любопытные взгляды на бегущую со всех ног Нову в ее серой, такой узнаваемой форме Отступника. Она не обращала на них внимания, лавируя между владельцами лавчонок, выкатывающими на улицу пустые бачки для мусора. Перескакивая через щиты с рекламой сезонных скидок. Уворачиваясь от столкновений с велосипедами и такси, фонарными столбами и ржавыми почтовыми ящиками.
В дневное время это было непросто. Куда проще работать, когда улицы пусты и на них нет штатских – ситуация с взятием заложника в кафе это подтвердила. А сейчас в силу вступал тот самый клятый кодекс Гатлона. Все эти штучки типа «защищать и оберегать любой ценой». Не то чтобы Нова была против этого – конечно, надо постараться защитить ни в чем не повинных прохожих. Но иногда рисковать просто необходимо. Иногда приходится чем-то жертвовать.
