– Сейчас четыре утра, – напомнил Адриан.
– Ну, там могут оказаться охранники или патрульные после ночной смены – они же приходят и уходят, да и целители, бывает, являются очень рано. А еще Нова – уж она-то может появиться в самое необычное время. И…
– Макс, – Адриан уставился на него немигающим взглядом, – нам просто необходимо воспользоваться лифтом. Это буквально… – он на глаз оценил расстояние, – пятьдесят футов отсюда, и кругом все чисто. Мы ни на кого не натолкнемся.
– Но вдруг кто-то выйдет нам навстречу из лифта? Нас могут застать врасплох. Или, точнее, это мы можем застать кого-то врасплох…
– Никто никого не застанет врасплох. У нас все под контролем, мы видим подходы к лифтам, а лестницы перекрыты. Все будет хорошо.
– Что сказали бы Хью и Саймон?
Уголки губ Адриана дрогнули, но он не хотел портить сюрприз, поэтому ограничился сухим замечанием.
– Уверен, они бы нас поняли.
Адриан нетерпеливо покрутил хромовую манжету на рукаве. Ему хотелось протянуть руку и ободряюще потрепать Макса по голове – он быстро привык демонстрировать нежность к мальчику такими способами, и грубые перчатки сейчас ужасно мешали. Они особенно раздражали еще и потому, что Адриан был убежден – он не нуждается в защитном костюме. Ведь его хранит новая татуировка. Он наверняка может находиться рядом с Максом безо всяких трагических последствий.
Но пока татуировки были тайной, и он не торопился ее разглашать. Ему вовсе не хотелось привлекать к ним внимание некоторых людей. Поэтому до поры до времени придется таскать этот тяжеленный скафандр.
– Идем, – он распахнул дверь карантина.
С круглыми от волнения глазами Макс пошел было следом, но остановился. Внизу копошился Турбо, покусывая хлястик его сандалии.
– Нет, Турбо. Ты остаешься здесь, – сказал Макс, легонько подталкивая динозаврика к миниатюрному стеклянному заливу.
Адриан еще раз осмотрел все подступы и подтолкнул Макса к выходу. Турбо не побежал за ними, только, наклонив голову набок, посмотрел вслед и устремился к миске с кормом. Крошечное существо оказалось таким прожорливым, что Адриан уже подумывал переименовать его в Оскара-младшего.
Гулко стуча башмаками, они прошли по стеклянному переходу над вестибюлем. Отсюда Адриану был виден пост охраны у главного входа. Впрочем, персонал получил четкие инструкции, так что путешественников никто не окликнул, и они беспрепятственно добрались до лифтов.
– Вчера весь день только об этом и говорили, – заметил Макс.
– М-м?
Макс показал на телевизионные мониторы, висящие в вестибюле. На них крутился новостной сюжет, и, хотя голоса диктора не было слышно, Адриан сразу понял, о чем речь, по изображению бутылочки с таблетками за спиной телеведущего.
Два дня назад от передозировки наркотиков погибла девочка четырнадцати лет – она употребляла средство, распространяемое на черном рынке. В состав таблеток входили и препараты, похищенные из больницы Акацией. Только за эту неделю от передозировки умерло уже восемь человек. Но мало этого. К печальным плодам набирающего популярность нового вещества относили не только безудержное употребление наркотиков. С ним связывали также рост уличного насилия, торговли людьми и проституции.
Самым, пожалуй, печальным было то, что Отступники пока бездействовали. Эпидемия наркомании набирала обороты, нелегальная наркоторговля процветала. Казалось, могучая организация растерялась, не понимая, как бороться с врагом, которого не одолеть кулаками и лазерными лучами.
На экране брали интервью у членов семьи последней жертвы – их глаза опухли от слез. Отвернувшись, Адриан нажал кнопку вызова лифта. Он никогда не узнает, какие препараты оборвали жизнь этой девочки. Может, они и не были получены из похищенных Акацией лекарств, но Адриана все равно жгло чувство вины.
Подошел лифт, и они вошли в кабину. Макс тревожно поглядывал то на глазок камеры слежения на потолке, то на указатель этажей над дверью. Чем выше поднимался лифт, тем сильнее он нервничал. Постукивал ногой по полу. То и дело отбрасывал со лба прядь, которой там не было. Начал покусывать губы и потирать руки, стараясь успокоиться.
– Я понимаю, что тебе сейчас жутковато, – сказал Адриан. От дыхания прозрачный лицевой щиток запотел, и на миг ему показалось, что на нем не защитный костюм, а доспехи Стража. – Но поверь, это и в самом деле не так рискованно, как кажется. Клянусь. Я не сделаю ничего, что может подвергнуть опасности тебя или кого-то из Отступников.
– Но куда мы едем? – жалобно спросил Макс.
– На тридцать девятый этаж, – Адриан показал на нажатую кнопку.
Макс насупился.
– И что там, на тридцать девятом этаже?
На губах Адриана снова заиграла таинственная улыбка. Макс только досадливо хмыкнул.
Лифт остановился на этаже, двери открылись. Адриан сделал жест, предлагая Максу выйти первым. Мальчик нерешительно двинулся вперед, но вдруг остановился как вкопанный.
– Ой… Папа?
В десятке шагов от лифта на площадке стоял Хью.
– Привет, Макс.
Макс в панике оглянулся на Адриана и увидел, что тот улыбается во весь рот.
– Я же говорил тебе, что они все поймут.
И он подтолкнул Макса в спину.
Тридцать девятый был одним из многочисленных еще никем не занятых, необжитых этажей. Здесь пока не было офисов, лабораторий, информационных центров или медицинских кабинетов… свободное место, которое еще понадобится растущей организации. А пока – просто бетонный пол, трубы и проводка по потолку и стенам, да бесконечные ряды опорных колонн.
Ничего и никого – только Хью Эверхарт, Адриан и Макс.
– Мне… не влетит? – спросил Макс, неуверенно подходя к отцу. – За то, что вышел из карантина?
– Нет, не влетит. – Хью был совершенно серьезен. – Мы не можем проделывать такие штуки часто, но подготовить все и освободить здание на одну ночь оказалось не так уж сложно. Тем более что у нас особый повод.
– Особый? – переспросил Макс.
Хью кивнул. Его взгляд – смесь озабоченности и надежды – был направлен куда-то за спины Макса и Адриана.
– Надеюсь, это сработает.
Макс обернулся, и из темноты вышел Саймон. Макс ахнул, а потом кулаком стукнул Адриана по руке.
– Ты должен был мне сказать!
Саймон стоял у лифта, с Амулетом Жизни на шее. Он был так близко, что мог бы тронуть Макса за плечо, когда они проходили мимо.
– Я… не чувствую никакой разницы, – заговорил Саймон. В нем чувствовалось напряжение, обычно совсем ему не свойственное.
Некоторое время никто не двигался. Саймон был от Макса в пяти-шести шагах, на этом расстоянии он уже давно должен был бы ощутить на себе воздействие силы Макса. Первым делом он начал бы слабеть, а потом лишился бы всех своих суперспособностей. Когда такое приключилось с Адрианом, прежде всего это отразилось на его руках. Онемели пальцы, сигнализируя об опасности, о том, что он, возможно, никогда больше не сможет оживлять свои рисунки. Адриан попытался представить, что сейчас чувствует Укротитель Ужаса. Беззащитность? Уязвимость?
