– Мы не злодеи, – Ас сжал кулак. – Пусть наши враги выставляют нас в таком свете, но это ложь. Мы – вольнодумцы. Революционеры. Мы – будущее этого…
– Ой, все, – отмахнулась Хани. – Знаю я, знаю. Но иногда приятно оправдывать чьи-то ожидания. Не принимай все так буквально.
Ас, кажется, хотел что-то возразить, но приступ кашля заставил его согнуться пополам. Нова вскочила с пола, где сидела, но Фобия подоспел раньше. Опустившись на колени рядом с Асом, он прижал свои скелетоподобные пальцы к его спине между лопаток.
Пока приступ не утих, все сидели молча. Когда Ас выпрямился и со свистом втянул воздух, напряженность в комнате казалась осязаемой.
– Ты только… принеси мне мой шлем, – хрипло попросил Ас, вперив в Нову взгляд, – Пожалуйста.
– Принесу, – шепотом ответила девушка. – Обещаю.
– Твои страхи беспочвенны, – прошипел Фобия. Его лицо, как всегда, было скрыто, и Нова не могла определить, к кому он обращается. – Твой великий замысел не канет в Лету. Все не напрасно.
Значит, к Асу, подумала она, а ее дядя благодарно кивнул скрытому под накидкой человеку.
– Надеюсь, ты прав, друг мой. – Он встал, опираясь на плечо Фобии. – Я горжусь тобой, мой Кошмарик. Знаю, как это нелегко, но твое испытание близится к концу. Вскоре я снова стану сильным и зажгу факел, который осветит нам путь к новой эпохе.
Наклонившись, он ласково взял Нову за подбородок. Его пальцы были ледяными, как у мертвеца.
– Спасибо, дядя, – сказала она. – А сейчас тебе надо отдохнуть. Приляг, пожалуйста.
Ас без возражений проковылял к своему ложу – кровати под балдахином, некогда роскошной. Перед ними с клацаньем упала завеса из костей, скрыв Аса от глаз.
– Нечему удивляться, – заметила Хани. – После стольких лет в этой дыре любой бы разучился разговаривать, как нормальный человек.
Нова бросила на нее предостерегающий взгляд – она не сомневалась, что за костяной занавеской слышно каждое слово.
– А ты чего хотела? Он же целыми днями читает античных философов. – Лерой красноречивым жестом обвел впечатляющее собрание фолиантов в кожаных переплетах, сложенных на одном из мраморных саркофагов.
Хани состроила скучающую гримаску и переключила внимание на Нову.
– И все же, что ты предлагаешь делать нам, пока ты где-то носишься и напропалую кокетничаешь с этим своим художником?
– Лерой свою часть уже выполнил. – Нова упорно игнорировала любопытные взгляды, которыми сверлила ее Хани.
– А штучки, которые ты нашла, очень облегчили мне задачу. – Лерой показал на картонную коробку с шестью шарами, похожими на плоды граната.
Да, туманные снаряды Фаталии как нельзя лучше подошли для реализации последнего изобретения Новы – устройства для распыления газообразного Агента N. За время тренировок Нове удалось незаметно стянуть еще несколько флаконов сыворотки, и теперь устройства, немного модифицированные Лероем, были полностью готовы к использованию.
– Нам будет нужен водитель для быстрого отступления, – сказала Нова. – Кому-то придется отвезти меня в штаб и обратно.
– Естественно, – буркнул Лерой.
– И кто-то должен будет отвезти домой мой коммуникатор, когда я уйду с бала, – позднее, когда начнется расследование, это обеспечит мне алиби.
Хани недовольно поморщилась и закатила глаза.
– Так и быть.
– Спасибо, – невозмутимо отозвалась Нова. – Без тебя мне ни за что с этим не справиться. Фобия, сначала я думала, что ты мог бы подстраховать меня на случай провала – вдруг что-то пойдет не так. Но сейчас… – Она задумчиво кивнула на костяной занавес, отделяющий их от Аса. – Может, лучше, чтобы кто-нибудь остался здесь?
– Я могу тебя страховать, – вызвалась Хани.
Нова поморщилась.
– Ну… спасибо, конечно, но… я же делаю ставку на незаметность и неуловимость…
Хани посмотрела подозрительно, и Нове показалось, что она обиделась, но та вдруг согласно кивнула.
– Ты права, неприметность – это не обо мне.
– Но… – внезапно севшим голосом продолжила Нова, – есть еще одно дело, в котором мне без тебя никак не обойтись. Я… мне потребуется платье.
Хани наконец просияла.
– Что-то практичное, – торопливо добавила Нова.
– Ах, лапочка! Я же суперзлодейка! В мире не сыщешь никого практичнее меня, – подмигнула она.
– Да-да, оно и видно, – пробормотала Нова.
– Мы подберем тебе что-нибудь, когда вернемся домой, – пританцовывая, сказала Хани. – Есть у меня одно: маленькое, расшитое блестками – о-очень вызывающее, это может подойти…
– Вызывающее сразу отпадает, – перебила Нова.
Хани недовольно поджала губы.
– Это не обсуждается.
– Ну… тогда… хотя бы не слишком вызывающее…
– Увидим, – Хани дернула плечом. – Знаешь, было время, когда меня чуть ли не каждую неделю приглашали на балы и приемы. Ах, эти коктейли, а потом танцы… – Она протяжно и тоскливо вздохнула. – Вспоминаю Харбингеров. У них всегда были лучшие вечеринки. Их не пропускали, собирались все, кто что-то собой представлял.
Нова покосилась на Фобию, который, не шевелясь, стоял в углу, словно зловещая статуя.
– Дай угадаю – у Хани острая боязнь пропустить какую-нибудь тусовку?
Лерой захихикал, и даже Фобия издал шипящий звук, который можно было счесть смехом.
– И это лишь один из многих ее комплексов, – прокомментировал Фобия.
– Что?! – рявкнула Хани, – Я не закомплексована!
Схватив попавшийся под руку череп, она запустила им в Фобию, но тот отразил удар взмахом косы. Череп покатился по полу, Нова вздрогнула. Она не могла отвлечься от мысли, что когда-то все эти кости принадлежали реальным людям.
Фобия перевернул косу и, лезвием подцепив череп за глазницу, поднял его. Обхватив череп костлявыми пальцами, он бережно водрузил его на одну из каменных полок, тянувшихся по всему периметру подземелья.
– Вот увидишь, – Хани снова обращалась к Нове. – Сегодня вечером ты будешь наверху блаженства. Все эти надменные тираны падут к твоим ногам. А потом… Потом ты все поставишь на карту, чтобы добиться своего. И возьмешь то, что принадлежит нам по праву. Поверь, дорогая, будет весело. – Она подтолкнула Лероя носком туфельки. – Ты не согласен?
– Вся эта подготовка и суета действительно навевают воспоминания, – ответил Лерой, переглянувшись с Новой, но по его глазам было понятно: он не соглашается с Хани, а скорее подтрунивает над ней.
Нова в разговор не вступала. Предстоящий вечер не вызывал у нее ни радости, ни предвкушения. Желание поскорее со всем этим покончить – пожалуй, да. Решимость сделать все как надо и не допустить провала. Но к этому примешивалось еще кое-что: внутри у нее все переворачивалось, непонятно почему.
