Он потянулся к ней. Нова скрипнула зубами, преодолевая желание отпрянуть, когда он сунул под маску влажные холодные пальцы.
Кончиками пальцев он коснулся ее скулы – большего Нове и не нужно было. Кожа соприкоснулась с кожей.
В глазах Хвостокола мелькнуло осознание. Он успел понять, какую глупую ошибку допустил. И с глухим стуком повалился на пол.
Он спал, и Нова могла заняться раной. Прижала к ней руку – ладонь была в крови.
Рана, боль – да, но не паралич, как ожидал Хвостокол.
Вытерев ладонь об одежду, она выудила из кармашка ремня бинт и заживляющую мазь и туго перетянула ногу поверх штанины. От Амулета Жизни – сейчас она ясно это чувствовала – к ее бедру устремились горячие токи.
Яды, болезни и, конечно, такая отрава, как у Хвостокола. Что за дураки эти Отступники – столько лет держали медальон в хранилище, не умея оценить. Лишнее подтверждение их самонадеянности.
Приведя рану в порядок, Нова взглянула на экраны.
Отмороженную, дежурившую у главного входа, и Афтершока, который расхаживал по дальней части первого этажа, она заметила сразу. На то, чтобы отыскать Горгулью, понадобилось чуть больше времени, но обнаружился и он – возле лабораторий, на втором этаже.
Вид у них был вполне безмятежный – и Нову это порадовало. Видимо, Хвостокол был так уверен в своих силах, что решил взять Кошмар в одиночку. Он не удосужился предупредить о ее появлении остальных патрульных.
Сняв с руки Хвостокола коммуникатор, Нова спрятала его в кармашек ремня и, переступив через бесчувственное тело, подошла к пультам управления. Она подробно изучила документы по установке, кодировку, программное обеспечение для резервного копирования, сейфы, сигналы тревоги. Готовясь, перебрала столько разных сценариев и вариантов, что голова шла кругом.
Зато сейчас ей потребовалось всего восемь минут, чтобы вывести из строя камеры наблюдения по всему зданию. Она отключила их все, прервав передачу данных.
Восемь минут тянулись как вечность, зато при отключенных камерах сделать остальную работу будет гораздо проще.
Чувствуя, как в жилах кипит кровь, Нова вышла из центра. По пути мельком взглянула на женщину, спящую у фонтанчика. Ее никто так и не хватился.
Здание было почти безлюдно, но эта женщина оказалась напоминанием, что не все в эту ночь беззаботно веселятся на балу. Нужно быть готовой к новым сюрпризам.
Нельзя забывать об осторожности. Ей еще повезло. Хвостокол был самоуверен и поплатился за это. Нова не повторит его ошибок.
Она направилась к лифту, но засомневалась. Передумала и вышла на лестницу. Боль в ноге была мучительной, и чтобы превозмочь ее, Нова сосредоточенно считала этажи. И обдумывала предстоящую работу.
Добравшись до отдела артефактов, она остановилась и проверила повязку. На ткани выступило кровавое пятно. Рану больше не жгло огнем, боль стала тупой и пульсирующей.
Нова открыла дверь.
Знакомая картина. Два письменных стола, один стерильно-чистый, второй завален безделушками Вспышки. Свет выключен, на этаже тихо и безлюдно. Нова миновала комнату с картотекой и воспользовалась коммуникатором Хвостокола, чтобы отпереть хранилище. Нова шла вдоль тускло освещенных стеллажей, и единственным звуком, который она слышала, был стук ее шагов.
Первым делом она подошла к оружию Одаренных и разыскала так называемое Серебряное Копье. То самое копье Капитана, которым он пытался разрушить шлем. Попытался, но не вышло. Нова сняла его с полки. Копье приятно холодило руку. Крепкое и мощное, восьми футов длиной, копье, к ее удивлению, оказалось довольно легким. Элегантное. Острое. Превосходно сбалансированное. Идеальное оружие.
Вскинув копье на плечо, Нова направилась в зону спецхрана.
Она издали отыскала взглядом хромовый куб, который выглядел так же, как всегда. Блестящий, массивный, цельный. Нове казалось, что он насмешливо следит за ней. Задвинутый в тень стеллажа, затерянный среди случайных вещей. Как будто то, что скрыто у него внутри – мелочь, не заслуживающая внимания.
Стиснув зубы, Нова переложила копье из одной руки в другую. Когда-нибудь, подумала она, это оружие могло бы занять место в музее, и люди, глядя на него, верили бы, что это копье разрушило шлем самого Аса Анархии, что Капитан Хром совершил множество добрых дел, вытащил людей из бездны отчаяния, победил самого ужасного суперзлодея всех времен. Люди вспоминали бы первых Отступников, и то, какими они были смелыми, как сражались за мир, в который верили, и как…
Нова поморщилась и с усилием тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли.
Может, эти первые Отступники, включая Капитана Хрома, и помогли многим, даже очень многим. Но они не помогли ей.
– Прочь из моей головы! – проворчала она, крепче перехватывая древко.
Из тени выступил Кэллам. Оказывается, он стоял с другой стороны прохода между стеллажами. На нем была та же мятая одежда, что и обычно. Интересно, почему он не на балу, мимоходом подумала Нова. Возможно, там слишком много неблагодарных людей, и это для него невыносимо.
Он смотрел на Нову скорее задумчиво, чем испуганно. На ее черный капюшон, металлическую маску, копье в руке.
– Кошмар, – он окинул быстрым взглядом полки. – Что тебе здесь нужно?
В его голосе звучал неподдельный интерес. Нова физически ощутила, как напряженно работает его мозг, пытаясь определить, какой из сотен артефактов мог привлечь считавшуюся погибшей Анархистку. Он пошел по проходу в ее сторону, шаря взглядом по стеллажам, пока не заметил хромовый ящик.
– Ты пришла за шлемом, да?
Нова направила в его сторону копье.
– Ты не сможешь меня остановить. – Она шагнула к нему. Кэллам не отступил. – Не строй из себя героя.
Кэллам посмотрел на копье. Потом подошел еще ближе, протиснувшись между Новой и хромовым ящиком.
Рыкнув, Нова сделала несколько шагов, так что острие копья почти уперлось Кэлламу в живот.
– Отойди.
У него дернулась щека, и Нову внезапно накрыло воспоминание. Мир, раскинувшийся у ее ног. Сверкающий океан под ярко-синим небом. Живой, пульсирующий жизнью город. Тысячи маленьких чудес, совершающихся ежедневно. Тысячи событий, которыми можно восхищаться. И Кэллам, который все это ей показал. Кэллам…
У Новы вырвался гортанный крик. Она стремительно развернула копье и тупым его концом ткнула Кэллама в грудь. Он попятился и упал.
– Великие небеса! – простонал он. – За что?
– Держись подальше от моей головы.
Кэллам приподнялся на локтях. Вид у него был странный, как будто он хотел засмеяться, но передумал.
– Я же ничего не сделал, – сказал он, а потом в замешательстве нахмурился. – Погоди… ты знаешь, кто я? Что я умею делать?
