– Ничего, кроме того, что уже было сказано, – ответил Гассель, чьи глаза тоже блеснули.
– То есть мое воображение настолько богато, что позволяет мне изрекать ложь?
– Смотря что называть ложью, – спокойно парировал Гассель. – Вы, мой друг, больше похожи на сочинителя сказок, а сказочники в нашем мире пользуются вполне заслуженным авторитетом, ибо без их изощренных выдумок мир был бы гораздо скучнее.
Бык Рорхарт несколько секунд молчал, а потом с вызовом проговорил:
– Сударь мой, я счел бы ваши слова обидными, но за последние два часа это самая внятная тирада, которую я слышал из ваших уст. Говоря по чести, я и не представлял, что вы способны произносить такие длинные и разумные фразы.
Гассель медленно поднялся с земли. Он был на голову ниже Быка Рорхарта, но казалось, что это обстоятельство ничуть его не смущает. Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, но тут Флориан Печальный сказал:
– Судари мои, я собираюсь выпить вина. Не составите ли вы мне компанию?
– Я с удовольствием составлю вам компанию! – объявил басом Бык Рорхарт, с видимым облегчением отворачиваясь от Гасселя.
– А вы, мой друг? – обратился печальный рыцарь Флориан к коротышке.
Тот дернул уголком губ и небрежно ответил:
– Я тоже не прочь немного выпить.
Флориан, поняв, что его посредничество остановило возможное кровопролитие, мягко и удовлетворенно проговорил:
– Друзья мои, не стоит ссориться. Нам с вами предстоит дать отпор вооруженным разбойникам. Не знаю, как сложатся наши судьбы дальше, но сейчас мы все – на одной стороне.
Бык Рорхарт, глядя на неистового коротышку Гасселя исподлобья, протянул ему руку.
– Помиримся, Гассель? – предложил он.
– Можно и помириться. Хотя, говоря откровенно, я с вами и не ссорился.
Гассель пожал лапу здоровяка. Бык Рорхарт повернул голову и взглянул на Волчка.
– Эй, парень, ты тут вроде бы кузнец?
– Да, – ответил Волчок.
– Сможешь выправить мне меч?
– Конечно. Хотите, чтобы я сделал это сейчас?
Верзила качнул головой.
– Нет. Сейчас мы пойдем пить вино, и ты пойдешь с нами. И не вздумай брыкаться, я два раза никого не приглашаю.
Волчок пожал плечами – что-что, а «брыкаться» он вовсе не собирался.
6
То ли пасмурная погода действовала рыцарям на нервы, то ли все они чувствовали скорый приход беды, однако застолье получилось не слишком веселым.
Один лишь Бык Рорхарт не унывал. В другое время его удивительная способность поглощать напитки вызывала бы всеобщее ликование, а соленые шутки, которыми он приправлял каждый бокал, – веселый смех, но сейчас рыцари были мрачны, как небо над Эльстаром. Лишь после четырех бутылок они слегка оживились, а их беседа стала выглядеть чуть непринужденней.
Флориан Печальный время от времени с грустным видом сообщал всем, что мир ужасен, а люди грустны и что только вино позволяет ему спастись от приступов черной меланхолии.
Свирепый коротышка Гассель возражал ему, что мир не ужасен и не прекрасен, а просто похож на пресную воду, в которую время от времени стекает то поток соленой крови, то струя сладкого киселя.
Вскоре разговор зашел о деньгах.
– Община пастора Нейреттера собрала двадцать золотых монет, чтобы оплатить нашу работу, – сказал Гассель. – Не скажу, что это очень много.
– Да, не густо, – заметил Бык Рорхарт с задумчивым и хмурым видом. По всей вероятности, прикидывал, на сколько свиных окороков хватит его доли.
– И все же это лучше, чем ничего, – возразил ему Гассель.
– Сумма небольшая, но за неимением лучшего мы обязаны удовлетвориться, – поддакнул Флориан Печальный.
На этом тему денег посчитали исчерпанной и снова взялись за вино. Несколько минут пили молча. Первым молчание нарушил рыцарь, похожий на Дон-Кихота.
– Интересно, изменится ли наш мир лет через сто? – вопросил он вдруг, задумчиво глядя на свой опустевший кубок.
– Через сто вряд ли, – веско проговорил коротышка Гассель. – А вот через пятьсот – точно изменится.
– И как же?
Гассель на мгновение задумался и ответил:
– Думаю, к тому времени люди окончательно перегрызут друг другу глотки, и на земле останутся только звери, деревья и трава. Хотя я и в этом сомневаюсь.
– Почему? – растерянно прогудел Бык Рорхарт.
– Да потому, что люди такие подлые твари, что перед тем, как сожрать друг друга, сожрут все, что есть вокруг.
Столь резкий и безжалостный ответ поверг верзилу Быка в задумчивость.
– В том, что говорит Гассель, есть здравое зерно, – сказал Флориан Печальный. – Люди очень греховны по своей природе и, даже стоя перед алтарем, поглядывают по сторонам – не появится ли рядом дьявол и не предложит ли им что-нибудь повыгоднее.
– Через пятьсот лет люди еще будут существовать, – неожиданно для себя заявил Волчок.
По-видимому, в тоне его голоса было нечто такое, что заставило отнестись к его словам всерьез.
Рыцари-демоноборцы повернули головы и уставились на него.
– Жизнь будет намного комфортнее, чем сейчас, – продолжил Волчок, слегка порозовев от того, что вызвал всеобщее внимание. – У людей будут теплые дома с подогревом, а в окнах вместо промасленной бумаги и бычьих пузырей – прозрачные, как вода, стекла.
– Ну, это вряд ли, – возразил Гассель. – Стекло не каждому ремесленнику по карману, не говоря уже про крестьян.
– Оно будет стоить дешево, – заверил его Волчок. – Кроме того, в каждом доме появится много удивительных вещей. Самозагорающаяся печь, для которой не нужны дрова. Говорящий ящик, способный показывать движущиеся картинки и комментировать их. Устройство для высасывания из ковров пыли. И много чего еще. В то время человеку не нужно будет выходить из дома, чтобы узнать новости или поговорить с друзьями. Он сможет делать это, не поднимаясь с кровати.
Рыцари слушали Волчка, критически усмехаясь. На лицах их застыло выражение, как бы говорившее «До чего же гладко врет, сволочь!».
– Передвигаться пешком люди почти перестанут, – продолжал вдохновенно вещать Волчок, припоминая мнемо-курс по истории двадцать первого века. – Они будут ездить на самоходных экипажах, которым не нужны лошади.
– И что же, – с усмешкой проговорил Гассель, – много будет на улицах таких безлошадных экипажей?
Он повернулся к Флориану Печальному и незаметно ему подмигнул, как бы приглашая повеселиться вместе.
– Много! – ответил Волчок, не обращая внимания на его ужимки. – На дорогах просто не протолкнуться от них. Возницы будут стоять на развилках часами, чтобы дождаться своей очереди на проезд, и таращиться на рекламные щиты.
