Но Муха еще мал, чтобы думать о таких вещах. Ему просто хочется урвать свой кусочек торта, но он не знает, как подступиться. А Джонни объелся тортиков, мог бы и поделиться. И, рассчитывая на это, Муха задает вопрос:
— А тебе сколько лет было, когда ты первый раз с девушкой это… ну, в общем… Первый раз?
— Тебе зачем?
— Да блин! Мне уже восемнадцать, а мне еще и одна ни разу… Я девственником так и останусь до самой смерти! Надо что-то сделать с этим!
— У тебя есть старший брат, Муха. Вот вернется, у него и спроси.
— Да че его спрашивать? Его Любка на себе женила, а больше он ни с кем и не был. Я хочу как ты. Вот как? Что надо сказать, чтобы она дала? Как их уговорить?
— Сто долларов.
— Я не хочу проститутку. Я хочу нормальную девушку.
— Дебил ты, Муха, — смеется Джонни. — Мой урок стоит сто долларов!
— Сто долларов? — Муха в шоке. — Тебе?! Ты че, Джонни? Это же просто вопрос!
— Как хочешь! — Джонни опять утыкается в книжку.
Но Муха не собирается отступать. Он продолжает атаку, будто не понимает намерения Джонни хранить свои секреты.
— Блин! Джонни! — восклицает Муха. — Я брал у брата машину. У него же классная машина, ты видел? Я одет всегда аккуратно, чистенький всегда… Что им надо? Почему они мне не дают? Я что, некрасивый? Я красивее тебя! Почему они все хотят с тобой? Почему?
— Потому… Все. Заткнулся.
Джонни откладывает книгу и принимает на стуле более официальную позу. Он наблюдает за девушкой в розовом сарафане с бирюзовым шарфиком, накинутом на плечи. Она явно направляется к зонтику.
— Привет! — говорит девушка и ждет ответа.
У нее немного хрипловатый, приятный голос. Теплый и немного печальный. И сердце Джонни вздрагивает от звука этого голоса, но он ни за что не покажет этого, поэтому, немного подумав, он отвечает не очень-то вежливо.
— ЗдорОво, куколка.
Голос у Джонни пакостно-сладкий — карамель с презрением. Такой кого угодно взбесит.
— Я не куколка. Я — Соня, — спокойно говорит девушка.
— Привет! — Муха расплывается в улыбке и буквально снимает глазами с девушки сарафан. Соня стоит пред ними в контражуре, ослепительное солнце делает легкую ткань прозрачной. Это впечатляет.
— Я — Джонни. Это мой большой босс Муха. Какие будут пожелания, Соня?
— А-а-а… Можно у вас серф взять в прокат? — Соня волнуется, она очень хочет парус, но боится, что ей могут не позволить это. И ее опасения не напрасны. Джонни молчит и думает. Ветер перелистывает страницу книги. И этот звук, словно осторожная россыпь цимбал в джазовой пьесе. Джонни оглядывает Соню взглядом охотника. Любой разговор — это не просто разговор, это как минимум два разговора. Параллельных. И Джонни начинает подбирать слова.
— Серф?
— Да. Серф, — ветер развевает бирюзовый шарфик и каштановые волосы Сони.
В очках Сони отражается Джонни, а в его очках она видит свое отражение и яркое маленькое солнце. Вернее, два маленьких слепящих солнца и две Сони — по одной в каждом стекле. И в этих черных очках отражается не только Соня, отражаются и сотни других девушек, которые вот так же останавливались перед ним до нее. Этим летом, прошлым летом, позапрошлым летом.
И еще она видит губы Джонни — красивые, четко очерченные губы умного, но непростого парня.
Внезапный порыв ветра срывает с плеч Сони бирюзовый шарфик и швыряет его прямо на колени Джонни. Джонни протягивает шарфик Соне, даже не думая привстать. Она вынуждена подойти к нему ближе и взять шарфик у него из руки. Джонни чуть задерживает шарфик, а потом разжимает руку.
— А ты умеешь? Серфила когда-нибудь?
— Нет. Хочу научиться!
— Надо проверить баланс, — Муха не в теме. Его дискурс однослоен.
Джонни откладывает книжку, медленно поднимается со стула и медленно приближается к Соне. Он выше ее на полголовы, это позволяет ему смотреть сверху вниз.
— Когда ты стоишь на серфе — это как в автобусе, который едет по кочкам, и в нем нет ни одного поручня. Если плохой баланс, то нет смысла брать парус. Только время и деньги потратишь.
— Хорошо. Давайте проверим мой баланс.
— Идем, — Джонни идет прямо на Соню, и она вынуждена отступить.
Соня ставит сумку на стул и сдергивает с себя сарафан. Это тоже выпад, хотя она и не думала об этом.
— Вау! — Муха сражен наповал.
Джонни оглядывается.
— Так и будешь сидеть?
Муха подходит к Джонни, и они вместе поднимают прокатную доску и бросают ее в воду. Муха забирается на доску и начинает на ней прыгать и танцевать. Вода такая неустойчивая, переваливается под ним шумными вздохами.
— Сможешь так? — смеется Муха, озорно сверкая глазами.
— Попробую.
Муха спрыгивает в воду, окатив Соню фонтаном брызг. От неожиданности она вскрикивает.
— Можно и поаккуратнее!
— Надеешься остаться сухой? — усмехается Джонни. Конечно, речь не идет о воде.
Соня усмехается.
— Полезай на доску, куколка!
— Я просила, кажется.
— Прости. Я забыл, — Джонни однозначно глумится.
Ну и наплевать. Забраться на доску непросто, но не так уж и невозможно. Подняться труднее: она словно живая пляшет под ногами. Но Соня довольно быстро понимает, что нужно делать. Нужно забыть о земле. Земля теперь доска. Она должна прилипнуть к ногам, какова бы ни была поза.
Несколько секунд, и Соня уже чувствует себя почти уверенно. Все-таки танго — это почти боевое искусство. И даже не почти. Соня даже делает несколько шагов и не падает.
Джонни и Муха удивлены. Они переглядываются и подходят ближе.
— Ну что? — Соня спрыгивает с доски в воду. Она чувствует, что прошла серьезное испытание. Она теперь немного своя. Ее приняли в клуб. Это видно по тому, как изменились лица и жесты парней.
— Неплохо. Ты точно первый раз? — Джонни все еще не верит в ее ловкость.
— Я же сказала!
— Джонни! Да она крутая! — Муха не скрывает восхищения. — Обычно телки как коровы, сразу падают.
Джонни все еще не верит. Или хочет преувеличить значимость ее победы? Или узнать, насколько она падка на лесть?
— Ты точно первый раз на доске? — опять спрашивает он.
— Да-да-да! Первый!
— Молодец, — говорит Джонни и добавляет деловито: — Но для начинающих обязателен инструктор. Плата удвоится.
— Хорошо. Я согласна.
— Тогда я принесу парус?
— Ну да. Конечно.
