– И давно ты обнаружил этот тайник?
– Четыре зимы тому назад. А что?
Многие годы спустя после того, как ее тетка пришла в эту же церковь в поисках укромного места, где можно было бы спрятать ее драгоценный подарок.
– А других таких же тайников в стенах здесь больше нет?
– Если и есть, мне о них ничего не известно. Я узнал об этом месте от старого священника, который был духовником в Коллеже-де-Фуа в пору моего студенчества.
Пит осторожно вытащил из тайника квадратный сверток из грубой серой ткани.
– Я завернул плащаницу в обрывок моего старого военного плаща для сохранности, – пояснил Пит, бережно держа материал в руках.
Мину поколебалась:
– А больше там внутри ничего нет?
Он вскинул на нее глаза:
– А что, должно быть еще что-то?
– Возможно, там лежит одна книга.
В его глазах блеснул молчаливый вопрос, однако же он сунул руку обратно в тайник.
– Я не могу ничего найти.
– Может, сбоку или совсем в глубине?
Пит улегся на пол и полностью засунул руку в пыль и паутину.
– Погоди-ка, там и впрямь что-то есть! Кажется, какой-то шнурок и… небольшой мешочек.
Мину затаила дыхание, лишь сейчас осознав, как сильно ей хочется, чтобы рассказ тетки оказался правдой. Пит медленно вытащил наружу черный бархатный кошель, затянутый шнурком.
Она улыбнулась:
– По правде говоря, я не ожидала, что она в самом деле здесь окажется. Моя тетка рассказала мне, что много лет назад спрятала в этой церкви одну вещь.
– Что за вещь?
– Библию, которую прислала ей моя мать в подарок по случаю моего рождения. Разумеется, не было никаких причин полагать, что вы оба нашли один и тот же тайник, за исключением того, что ей о нем рассказал тот же самый старый священник.
– А мне в спешке даже в голову не пришло проверить, есть в тайнике что-нибудь или нет. – Пит протянул ей мешочек. – Откроешь?
Мину сняла с бархата паутину и пыль, развязала шнурок и вытащила Библию.
– Да, – сказал Пит, обращая глаза к небесам. – За ней явно кто-то присматривал.
Мину кивнула. Библия была в точности такой, как описывала ее тетка. Синий кожаный переплет и закладка-ленточка из ярко-голубого шелка.
Она раскрыла книгу:
– А текст тут на французском.
Стук открывшейся входной двери заставил их умолкнуть. В церковь ворвался уличный шум. Грохот колес телеги, негромкий звук прикрытой двери, дуновение воздуха.
– Ты кого-нибудь видишь? – прошептал Пит.
Мину осторожно выглянула из придела, потом нырнула обратно в тень.
– Никого. Наверное, это та старушка с фиалками. Она стояла на паперти, когда я входила.
Теперь оба занервничали, чувствуя, как бежит время. Пит торопливо вставил кирпич обратно на свое место, потом аккуратно сложил плащаницу в свою котомку и протянул Мину:
– Ты точно готова ее взять?
– В Каркасоне она будет в безопасности, – сказала Мину и положила Библию следом за реликвией. – И это тоже. Два сокровища.
Пит погладил ее по щеке:
– Спасибо тебе.
– Все будет хорошо, я в этом уверена.
Пит кивнул, хотя выражение его лица говорило совершенно обратное.
– Лошадь и повозка будут ждать вас с Эмериком в конюшне на улице Пенитан-Гри в семь часов вечера.
Мину опустила глаза на видавшую виды кожаную сумку, потом перебросила ее через плечо под плащом.
– А вдруг ты окажешься заперт здесь, в Тулузе? Что тогда?
Пит улыбнулся:
– Я много лет находил способы попасть в этот город и выбраться из него. Даю тебе слово, я отыщу тебя.
Колокола на башне начали отбивать пять часов, а влюбленные все стояли, прижавшись друг к другу и держась за руки, пока отголоски звона не затихли в дрожащем воздухе.
Глава 49
Примерно через полчаса после того, как они с Мину расстались, Пит был в конюшне на улице Пенитан-Гри, чтобы подтвердить договоренности.
– Но ты понимаешь, что они должны во что бы то ни стало выехать из города до наступления ночи? – уточнил он еще раз.
– Да, сударь.
Пит положил руку на холку гнедой кобылы, стоявшей на привязи в углу стойла, словно ища поддержки.
– И что…
– Пассажиров будет двое, – перебил его мальчик-конюх, повторяя данные ему инструкции. – Как вы сказали. Дама и молодой господин. Их необходимо проводить до Пеш-Давида, где их будет ждать вторая повозка, которая отвезет их в Каркасон.
– Не оставляй их. Будь с ними, пока не препоручишь с рук на руки второму провожатому. И еще. Из города повезешь их по крытому мосту. Ни в коем случае не через Вильневские ворота.
Пит отдавал себе отчет в том, что ему следует быть более осмотрительным в том, что он говорит, но, если в девять часов вечера войска Конде и впрямь должны были предпринять попытку войти в город через Вильневские ворота, он хотел быть совершенно уверен, что Мину не окажется где-нибудь поблизости.
Глаза парня подозрительно сузились.
– Крытый мост – это обычный маршрут из города на юг. Ради моей собственной безопасности, скажите, есть какие-то особые причины держаться сегодня вечером подальше от Вильневских ворот?
– Это частное дело, – поспешно произнес Пит, досадуя на себя за то, что так плохо справляется с разговором. Он с трудом соображал. – Семейные разногласия. В квартале Вильнев живет один родственник-католик, который может устроить неприятности.
– В этой затее нет ничего противозаконного?
– Ни капли, – отозвался Пит делано небрежным тоном. – Семейная ссора, ничего более. – Он вложил в руку мальчишки еще одну монетку. – По возвращении получишь еще такую же.
Пит боялся, что конюх может струсить, но было уже слишком поздно искать кого-то другого ему на замену. На душе у него, когда он в лучах вечернего солнца шел обратно, было неспокойно.
Пит считал ошибкой попытку взять город, в особенности теперь, когда план перенесли на неделю вперед из опасения, что их заговор раскроют. Как и сказал Кромптон, католики превосходили их численностью в десять раз, и это было еще несколько недель тому назад. Он не питал иллюзий относительно того, что жители Тулузы услышат их призыв к оружию и встанут на защиту своих соседей-гугенотов. Больше всего Пит сейчас жалел о том, что не может лично отвезти Мину в безопасное место. Ничего не хотелось ему отчаяннее, чем этого. Но он понимал, что это невозможно. Прав он или нет, но его долг сейчас – находиться рядом с товарищами. Сегодня вечером он будет сражаться плечом к плечу с ними.
