Что же мы видим? Два нобелевских лауреата при производстве своих наиболее выдающихся открытий вынуждены были категорически отказаться от применения правил общей или специальной теорий относительности А. Эйнштейна, так как полученные результаты не соответствовали экспериментальным данным. Когда же они отошли от установок Эйнштейна, вернувшись в Евклидово пространство, их «формулы» вдруг заработали. Случайность? Не думаю.
Дальнейшие «реверансы» П. Дирака и Э. Шрёдингера в адрес Эйнштейна о том, что надо искать и оттачивать знание дальше, не меняет сути: теории Эйнштейна на практике «не работают», и в каждом общем или частном случае в них приходится вносить поправки и коррективы.
Дальше П. Дирак рассказывает67: «Если мы хотим согласовать нашу теорию со специальной теорией относительности, то есть истолковывать ее с помощью трехмерных сечений, о которых упоминалось выше, мы приходим к обычным на первый взгляд математическим уравнениям. Однако при попытке решить эти уравнения обнаруживается, что они вообще не имеют решения».
Рассказывая, как физики «справляются» с врожденной ложностью теорий Эйнштейна, Поль Дирак говорит о методах «перенормировки», то есть фактической подгонки формул под экспериментальные данные68: «Следовало бы сказать, что для таких случаев теория у нас отсутствует. Но физики – народ изобретательный, и они придумали обходный маневр. Причина невозможности решения уравнений заключается в том, что нужные нам величины, которые должны быть конечными, в действительности получаются бесконечными. Физики нашли метод, позволяющий нам, оперируя с этими бесконечностями, получать определенные результаты. Такой подход известен под названием „метода перенормировки“. Я уверен, что метод перенормировки не будет фигурировать в физике будущего: ведь изумительное совпадение полученных этим методом результатов с экспериментальными данными является просто счастливой случайностью».
Но самая интересная часть статьи следует потом69:
«Я мог бы, вероятно, изложить также несколько своих идей о возможных путях подхода к некоторым из этих проблем. Одной из таких идей является попытка ввести нечто соответствующее светоносному эфиру, который был так популярен у физиков XIX века. Это отнюдь не означает, что я собираюсь возвращаться к представлениям XIX века. Я предлагаю ввести новую картину эфира, соответствующую нашим современным достижениям в квантовой теории. Возражение против старой идеи эфира заключается в следующем: если считать эфир жидкостью, заполняющей все пространство, то он в любом месте должен обладать определенной скоростью, что нарушает четырехмерную симметрию (согласно одному из принципов специальной теории относительности Эйнштейна).
Желательно считать эфир такой средой, которая обладает полной симметрией четырех измерений пространства и времени. Но если существует эфир, подчиняющийся квантовому соотношению неопределенности, полная симметрия станет невозможной (прим. ред. – что опровергает теорию Эйнштейна, а не наоборот). Тогда можно предположить, что скорость эфира с равной вероятностью способна принимать любое значение, что делает симметрию лишь приближенной. Подобная теория знаменовала бы собой отход от существующего в квантовой теории взгляда на вакуум как на состояние, обладающее точной симметрией».
Желание ученого с мировым именем вернуться к развитию теории эфира как единственно правильной для описания окружающего нас мира и объяснения природы многих процессов, в частности гравитации, очевидно. Даже вынужденное преклонение физиков всего мира перед авторитетом А. Эйнштейна не изменило сущности сделанных П. Дираком более 50 лет назад заявлений. Его научная интуиция подсказала ему необходимость возвращения к анализу физических процессов исходя из новой теории эфира, сформулированной с учетом новейших открытий квантовой механики.
Другим аргументом против физики Эйнштейна является то, что «до сих пор в квантовой электродинамике нельзя избавиться от так называемых „дурных бесконечностей“. Если применять к электрическим зарядам формулы, выведенные на основе теории относительности, то получается, что все заряды должны обладать бесконечными энергиями. Избавиться от этих бесконечностей можно, только предположив, что электроны (да и все остальные „элементарные“ частицы) занимают в пространстве конечный объем и напоминают собой нечто вроде абсолютно упругих шариков. В этих шариках сигналы (взаимодействия) должны распространяться с бесконечной скоростью, что противоречит выводу теории относительности: не может быть скорости распространения физического процесса большей скорости света», − об этом в своей статье «Еще раз о теории относительности»70 в 1966 году писал А. Мицкевич.
В статье «Законы большой вселенной»71 Константин Станюкович отмечал:
«Образно инерцию можно представить себе так: находясь в пространстве, физический объект как бы „прикреплен“ невидимыми пружинами – силами тяготения – ко всем материальным телам во Вселенной. Прикладывая к такому телу силу, мы испытываем сопротивление при любой попытке изменить его положение или движение: одни „пружины“ сжимаются, другие – растягиваются. Сопротивление изменению состояния движения и есть инерция. Ее мерой является „гравитационный заряд“, то есть масса тела.
Отождествление физической природы тяготения и инерции известно в физике под названием принципа Маха.
Теория гравитации Эйнштейна существенно отличается от других физических теорий. Дело в том, что он не пытался разъяснить физическую природу „пружин“, то есть сил тяготения, при помощи которых тела действуют друг на друга. Главное у Эйнштейна – анализ движения тел в пространстве, которому уже присущи гравитационные взаимодействия. Поскольку эти взаимодействия типичны для всей Вселенной, его теория полностью отвергает возможность свободного прямолинейного и равномерного движения. Свободное движение в поле тяготения совершается по кривым траекториям, которые именуют „геодезическими линиями“. А форма и кривизна этих линий зависят от распределения материи в пространстве и во времени…
Теория тяготения Эйнштейна и ее математические уравнения построены при одном важном допущении: во Вселенной остаются неизменными так называемые универсальные постоянные – скорость света, постоянная Планка, масса так называемых элементарных частиц, их заряд, гравитационная постоянная и некоторые другие. Однако сохранение их независимости от времени досталось физике дорогой ценой: при этом пришлось отказаться от закона сохранения энергии применительно ко всей Вселенной!
Закон сохранения – один из самых фундаментальных законов, и пока что не известно ни одного факта, где бы он нарушался. Что касается универсальных постоянных, то относительно их постоянства можно высказать сомнения. Универсальные постоянные отражают „интенсивность“ взаимодействия физических объектов, пребывающих в состоянии движения и изменения. Астрофизические наблюдения говорят, что наша метагалактика непрерывно расширяется и поэтому вполне естественно думать, что эти величины постоянны лишь в малых масштабах галактического времени.
