На самом же деле получиться может как угодно, а не так, как задумано. Слишком точным может оказаться тот самый первый удар, слишком неудачным может оказаться падение от него. Петр может отреагировать быстро и рефлексивно, и тогда потерпевшим будет уже Щетинин. Гарантировать, пожалуй, можно только одно: как бы ни развернулись события, полицию вызывать, похоже, придется. А вот кого они уведут отсюда в наручниках – это еще бабушка надвое сказала.
Всегда всё идет не так, как задумано. Поэтому ни одна, даже самая прекрасная, идея не воплотилась в своем первозданном виде. Человеческий фактор сильнее любого самого продуманного и проработанного плана.
Вторая партия сырников оказалась более удачной, корочка получилась золотисто-румяной, как и положено. Когда Настя доедала второй сырник, обильно политый сметаной, Доценко сообщил: «Вошел в подъезд». Ну вот, еще пара минут – и начнется разговор двух мужчин, двух старых друзей, знающих друг друга с детства. Об одном из них известно совсем мало, о втором – практически ничего, и предугадать, как будет развиваться беседа и сколько времени она займет, невозможно. Идеи не воплощаются, прогнозы ненадежны, и как жить, не чувствуя под ногами твердую почву?
Внезапно она поняла, что ей все равно. У нее больше нет сил бояться и нервничать. Она так устала… И сырников ей совсем не хочется. Кусок в горло не лезет.
А Петр ест с аппетитом и, кажется, даже с удовольствием.
– Почему вы так уверены, что они прямо сейчас, ночью, приедут с нами разбираться? – спросил он. – Владимир Юрьевич не похож на человека, готового среди ночи врываться в чужую квартиру. И вообще это как-то…
– У него не осталось выбора. Изначально его план был, по-видимому, другим. Он просто хотел, чтобы Щетинина уволили и другу Диме мало не показалось, а сам Климм стоял бы в стороне и сочувствовал. Зачем – не знаю. Но наш визит к Алине и моя ошибка с книгой привели к тому, что ситуация стала разворачиваться в другую сторону. И манипулятору пришлось срочно менять план, подстраиваться под вновь возникшие обстоятельства. Думаю, Щетинин ему позвонил и начал орать, что какая-то Каменская, которая, оказывается, пишет книги за Климма, сделала так, что его, Диму, уволили, и поскольку узнать про нацистскую группировку она могла только от Вовы, то Вова теперь за все в ответе. Вова у нас соображает быстро и нестандартно, он знает характер Димы и понимает, что Дима просто так с рук не спустит и захочет разобраться, причем немедленно.
– Откуда вы знаете?
– Я не знаю. Просто предполагаю, исходя из того, что Щетинин позвонил Климанову в такое позднее время. Не стал ждать до утра. Значит, его распирает, а терпеть он не приучен. Климанов – человек выжидания, выдержки и плана, Щетинин – торопыга и взрывной холерик. Он звонит Климанову, тот говорит: «Приезжай, разберемся, все обсудим, это недоразумение, ты что-то не так понял». Разговор не откладывается до завтра, и это важный момент. Климанов понимает, что друг Дима может наломать дров прямо сейчас, и придумывает, как можно извлечь из этого пользу, разыгрывая карту Диминого бешеного темперамента. Если уж не получилось остаться совсем в стороне в истории с увольнением, то пойдем до конца и посадим дружбана, хоть на немножко.
– Но с чего вы взяли, что Щетинин вообще звонил Климму? Может, он просто сел в машину и поехал выяснять отношения, без всякого предупреждения. Вы тут целую конструкцию предположений возвели, а Климанов, может, спокойно спит в своей постели, ни о чем не догадывается и никаких планов не строит.
– В любом случае уже не спит, – усмехнулась Настя и посмотрела на часы. – Щетинин его разбудил несколько минут назад. Он обязательно должен был позвонить. Во-первых, чтобы выяснить, где в данный момент друг Вова. Может, он у Аллы ночует, или у какой другой дамы, или вообще в ресторане на банкете гуляет. А во-вторых, просто потому, что не умеет ждать и терпеть. Вы правы, это всего лишь голословные предположения, но они основаны на тех немногочисленных фактах, которые нам известны. Если вы можете на тех же фактах построить другую схему – милости прошу, буду только рада.
Петр подумал несколько секунд, прежде чем задать следующий вопрос:
– А если мы просто не откроем дверь, когда они приедут? Вся ваша схема построена на том, что мы их впустим. Но ведь можно же не впускать, и тогда ничего не получится.
– Климанов хорошо видит людей, ему достаточно было пообщаться со мной полтора часа, чтобы понять, что я обязательно открою. Я просто не допущу, чтобы под моими окнами кто-то орал, требуя, чтобы я открыла дверь подъезда, и будил соседей. Если же им удастся войти в подъезд без моего участия, а это довольно несложно, то шум поднимется на лестничной площадке, перед дверью квартиры. И тогда полицию вызовут соседи. Что и требовалось. После чего в ход пойдут убедительные словеса о насильственных действиях в отношении ветерана МВД и далее по тексту. Полиция купится, дело-то ерундовое, раскрывать ничего не нужно, искать и думать не нужно, всё само в руки пришло. А уж искать аргументы и убеждать наш Климанов умеет лучше кого бы то ни было.
– Но вы говорили, что на бывших сотрудников всем наплевать. Почему вы думаете, что аргумент про ветерана МВД сработает?
– На меня как на ветерана всем действительно наплевать, это правда, – кивнула Настя. – Но устроить из этого погремушку, которой можно потрясти на совещаниях, оперативках, в сводках и в СМИ, это ж милое дело! Честь мундира, престиж службы и прочая фигня. Ухватятся как миленькие, Климанов это отлично понимает. Мозги у него работают очень быстро, он все это успел придумать за те короткие минуты, пока разговаривал со Щетининым по телефону. Мне до него далеко, я соображаю куда медленнее.
– Всё равно я не верю… – Петр запнулся, залился краской, но справился с собой и договорил: – Я сомневаюсь, что вы правильно угадали. Всего один факт: Щетинин ночью поехал к Климанову. Этот факт установлен точно. Больше вы ничего не знаете достоверно.
– Вы правы, – вздохнула она. – Но я честно предупреждала, что с фантазией у меня плохо. С анализом – чуть лучше, но тоже не блеск.
Зазвонил телефон. Почему-то Доценко на этот раз не ограничился письменным сообщением.
– Щетинин выскочил из подъезда.
– Один?
– Один.
– Это плохо. А может, и хорошо… Уезжает?
– Да нет, мечется, – непонятно ответил Михаил.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Ходит туда-сюда, на часы смотрит, к машине не приближается.
– Черт… Кто у нас там?
– Сеня.
– Пусть поможет. Только как следует, с душой.
– Как скажешь. Ты командир, разработка твоя.
– Да ну тебя! – фыркнула Настя. – Мы ж не на службе. Скажи Сене, пусть меня наберет и телефон в нагрудный карман положит.
– Любопытная ты, Настюша, все тебе знать надо.
– Твои силы берегу, чтобы тебе потом не пересказывать.
Следующий звонок раздался спустя полминуты. Настя включила громкую связь и положила телефон на стол. Сначала послышался щелчок – открылась дверь машины. Хлопок – закрылась. Голос Семена, сотрудника агентства «Власта»:
