— А! — грубым голосом воскликнуло оно. — У тебя есть друг! Как мило.
Поллейн схватила существо за руку и потащила к Достейну:
— Это мой племянник, но он на год меня старше, да, Достейн? Ему почти девятнадцать. Он был сыном моего старшего брата, но того постигла печальная кончина, и губернатором стала моя сестра.
— При-привет, — выдавил из себя Достейн.
— При-привет, — с широкой улыбкой передразнило его существо. — Эй, а разве это не твоя мать убила его отца? — спросил Дьявол из леса Поллейн.
Поллейн помрачнела:
— Мы не говорим об этом. Не будь таким грубым. У матери был ужасный характер.
— Наверное, раз она убила собственного брата, — беззлобно скривившись, произнесло оно. Внезапно существо странным образом стало походить на доброго дядюшку, дразнящего детишек обещанием дорогих подарков на День Вознесения, а не на чудовище-недочеловека, беззаботно говорящего об убийстве. — Погоди, а ты не тот парень, который посоветовал тете избавиться от Департаменто Муниторум? Очень храбро или очень тупо.
— У меня был сон! Откуда я мог знать, что она убьет их? Я хотел только как лучше.
— Все знают, что следовать за своими снами опрометчиво, это никогда не доводит до добра, парень.
— Заткнись! Я ни в чем не виноват! Что ты такое, во имя Трона? — сказал Достейн.
Существо скривилось.
— Ух! Какая речь! — ответило Оно и чуть поклонилось. — Я — Дьявол из леса, хотя я не такой плохой, как про меня говорят.
— Я никогда не видел ничего подобного.
Существо подалось ближе, оскалив плоские желтые зубы в ужасающей ухмылке:
— А где ты мог видеть? Я такой всего один.
— Ты похож на дегенерата, на мутанта.
— Ах. Ты о моем лице? — Оно обвело лицо пальцем. — Облик, что я ношу в память о некоторых паломниках.
— Откуда?
Существо в ответ лишь улыбнулось:
— Это ведомо только мне. — Солнце захолодило спину Достейна. — Итак, добрый сэр, полагаю, вы слышали легенды?
— В них не упоминались разговоры, — ответил Достейн.
— О! Какой ты сухарь. Ты — сухарь! Но ты мне нравишься. Хорошо. Значит, истории. Они — лишь легенды. Но в целом правдивые. Пять месяцев назад я повстречал твою милую, милую тетю. Красивую юную леди, очень красивую. — Существо окинуло фигурку Поллейн сладострастным взором, которого та словно не заметила, как не увидела и того, как оно сзади подмигнуло в ее сторону. Достейн вздрогнул, заметив на его обезьяньем лице похоть. — Так ты знаешь, что я делаю?
— Ты предлагаешь выбор, который ничем не поможет выбирающему.
Существо укоризненно поджало губы:
— Ладно, ладно. Это жестоко. Вся соль выбора, что я предлагаю, это то, что ты будешь с ним делать. При должной ловкости любой неудачи, которая может тебя постигнуть, можно избежать. Ни один трофей не будет достойным без вызова, не считаешь? Неудача — это дело рук самого выбравшего, а не того, кто предложил выбор.
Достейн, наслаждавшийся многими преимуществами в жизни при минимальной отдаче собственных усилий, мог с ним поспорить. Но у него сложилось чувство, что существо знало, о чем думал Достейн, судя по ухмылке существа.
— Твоя тетя говорила, что ты толковый парень. Ты посоветовал губернаторше выгнать миссию Адептус Администратум. И может, это было не такой уж глупой затеей. В смысле, альтернатива не так уж и хуже. Кто знает, может, вы даже победите!
Достейн нахмурился. Ему не нравилось, как существо поглаживает запястье Поллейн своей кожистой рукой.
— Я хотел помочь. Иного пути не было. Я всесторонне изучил проблему. Мы не могли дать им больше людей. Ужасное дело. Нам не оставили выбора.
— И становится ужаснее день ото дня! — произнесло существо, приложив ладонь к уху в сторону далекого грохота орудий. — Но выбор есть всегда. Что подводит меня к твоему! — Оно довольно сжало кулаки и в возбуждении перескочило с ноги на ногу. Затем остановилось и, словно солдат, вытянулось в струнку. Оно осмотрело Достейна сбоку, выпятив лишенную подбородка челюсть. — Власть, — торжественно промолвило существо. — Или рабство?
— Мне нужно выбирать?
— А что случается с теми, кто не выбирает? В историях.
Истории. В историях тех, кто пробовал убежать, больше никогда не видели. Во всяком случае, не целиком и не в своем уме. Но это же были просто истории. У Достейна вспотели ладони. Страх вырвался наружу и сковал его конечности. Он затрясся.
— Власть или рабство? Какой-то подозрительно легкий выбор, — пискнул Достейн.
— Ты же лорд, мой лорд! Высокое положение дает свои выгоды. — Оно вновь отвесило поклон.
— Тогда власть, — в смятении сказал Достейн. — Разве это не очевидно?
— Выбор всегда очевиден, но всегда ли он правильный? Взять, к примеру, твой выбор подстрекнуть тетю к предательству.
— Я не подстрекал!
— Ты сам знаешь, что сделал. Ты выступил против нее. Ты разозлил ее, а она действует сгоряча, когда зла. Это твоя вина, ведь ты надеялся, что ее низложат, а тебя поставят вместо нее. Это же был очевидный выбор, не так ли? Получить трон, не замарав руки?
— Я… Я не хотел! — Достейн вспыхнул, потрясенный тем, что Поллейн услышала правду, но продолжала хихикать, будто не замечая ничего вокруг.
— Будь осторожнее со своим выбором так же, как и со снами, — продолжил волосатый человечек. — Никогда не знаешь, куда они заведут. — Дьявол из леса снова взял Поллейн за руку и прижал к ее запястью тонкий палец. Та засмеялась от наслаждения.
— Ой, щекотно! — сказала она.
— Дело сделано, частично, — промолвило существо.
— Я не выбирал! Я просто думал вслух.
— Мысли вслух ведут к резким действиям, вроде провоцирования вражды Империума трупа-бога, — низким угрожающим тоном произнесло существо. — Разве ты рассчитывал не на это? Ты хотел власти, ты не мог получить ее сам, поэтому я дал тебе власть. Ты ее выбрал. Не забывай обо мне, когда взойдешь на престол.
— Власть, — сказал Достейн. Мысль о ней пьянила и переборола даже его страх перед сверхъестественным созданием.
— Несомненно. Судьба клонит к тебе ее внимание. Позволь быть услышанным.
Достейн бросил взгляд на тетю.
— Откуда мне знать, что это не трюк, как во всех историях?
— Истории — это истории, как ты и говорил. Это же взаправду, мой лорд. Если будешь ловким, если будешь решительным, удача повернется к тебе лицом. Разве я это не говорил? Говорил!
— А если я не буду… э-э-э… ловким?
Существо отпустило тетушку Достейна и потерло руки. С нарастающим ужасом ему показалось, что оно выросло по крайней мере на дюйм.
