Пухов благосклонно кивнул.
– Мне говорили, что ваш отдел добился самых перспективных результатов?
– Да-с, именно так. Шестой отдел.
– Работаете с мышами, через два года перейдете на макак?
– Шимпанзе-с. Таков график, к сожалению. Но сроки создания эликсира можно радикально сократить.
Пухов насторожился.
– Рассказывайте, – властно приказал он.
– Дело в том, – продолжил в несколько убыстрившемся темпе Титов, – что я по собственной инициативе проводил некоторые эксперименты без согласования с руководством. Знаете, как Архимед в ванне.
– Так-так…
– Отдел занимается генной структурой тардиградов. Их еще в простонародье называют «водяными медведями». Считается, что они внешне схожи с настоящими косолапыми, хотя ног у них – восемь. Впрочем, это не важно.
– Выдерживают даже жидкий кислород? – вспомнил Пухов.
– Не только, уважаемый мэтр, не только. Живут в сырых мхах, лишайниках, морях, реках, даже гейзерах. В прошлом веке выяснилось, что имеют невероятные способности к выживанию. Если влажности недостаточно, просто скукоживаются, так сказать, а все жизненные процессы у них замирают. Этакий анабиозный ступор с содержанием воды в теле всего лишь порядка одного процента.
– Нельзя ли покороче? – прервал Титова миллиардер.
– Понимаю, – кивнул Титов и сделал несколько глотков. – Так вот, главное, что они могут ожить и через несколько веков! Теория говорит, что даже через миллионы лет!
– Ого! – У Пухова глаза полыхнули адским огнем.
– В этом состоянии они переносят вакуум, температуру абсолютного нуля, сто пятьдесят градусов выше нуля, пятьсот семьдесят тысяч рентгеновского излучения, давление в шестьсот атмосфер!
– Невероятно! – восхитился Пухов.
– Ну, и еще всякие мелочи, типа ультрафиолетового излучения, спиртового раствора, жидкого гелия и прочего.
– Что это за твари? – заинтересовался старик.
– Беспозвоночные, близкие к членистоногим и нематодам. Размер не больше полутора миллиметров. Живут даже в Гималаях.
Гималаи! Пухову повеяло чем-то знакомым…
– Ближе к делу, – приказал он.
Титова просто распирало от восторга.
– Самое главное, что дает им невероятные способности, – генная система. Их геном содержит примерно двести пятнадцать миллионов нуклеотидов, причем, что особенно важно, примерно семнадцать процентов генов, так сказать, заимствуются у других организмов. На этом и были построены мои эксперименты.
Сделав небольшую паузу, коротышка выкрикнул:
– Мне удалось раскрыть не только секрет заимствования, но и обратный процесс! Я добился внедрения генов тихоходок в мышей!
– И что? – Пухов уже не мог скрыть волнения, причем разом вдруг накатила на него еще и дурацкая картина: он в облике мыши пьет в лесу остатки «Агдама» из початой бутылки.
– Мои мыши переносят заморозку, а потом, после разморозки, оживают. Правда, живут затем, сволочи, столько же, как и обычные.
– Ну, это не бессмертие, – разочарованно проговорил старик и налил себе минеральной воды из графина.
– Это еще не все, – самодовольно ухмыльнулся Титов. – Как я вам говорил, уважаемый господин Пухов, я проводил не только официально одобренные эксперименты. Как заместитель директора по науке я курирую все исследования всех отделов. А вы совершенно верно отметили в своем выступлении: не нужно бояться выскочить голым из ванны, опасаясь ханжей! Мы в некотором смысле – эксгибиционисты науки! И люди гибнут иногда…
«Наш человек, – невольно восхитился Пухов. – Но каков прохвост!»
Между тем Титов допил чай и стал снова наполнять чашку. Он понял, что его визит будет иметь успех.
– Я ведь не как некоторые, – продолжил Титов. – Я считаю, что настоящего исследователя ничто не должно останавливать! Атомную бомбу сделали, и правильно. А то до сих пор бы на волах пахали! И обезьян нечего жалеть.
Он сделал паузу.
– Ну, дальше, дальше! – подбодрил Пухов.
– Я пошел на революционный шаг: использовал тихоходок в качестве маточного организма для комбинирования новой геномной системы. И создал ее!
Последнюю фразу Титов опять выкрикнул возбужденным фальцетом и стал жадно отхлебывать горячий чай. Из чашки валил пар, и Пухов с удивлением отметил, что ученый пьет кипяток. Пьет и не обжигается!
Титов понял взгляд миллиардера.
– Да, я ввел себе препарат, который собственноручно сотворил в ходе эксперимента. Добился некоторых новых возможностей организма. В нем присутствуют не только гены тихоходок, как вы понимаете. Есть еще определенное число от гидр и медуз. Тех самых медуз турритопсис нутрикула, что разрабатывает первый отдел, ха-ха!
После этих слов Титов откинулся в кресле и замолчал. Над чайной чашкой в его руке по-прежнему поднимался пар.
Пухова самого словно паром изнутри пробрало, а потом резко бросило в холодный пот. А не потому ли этот тип выглядит на тридцать с хвостиком, что медузные гены работают? Ведь именно об этом рассказывал Розе.
– Да-с, уважаемый мэтр, вы совершенно справедливо понимаете, отчего я молод не по годам. Конечно, еще сказывается и здоровый образ жизни: не курю, не употребляю алкоголь, занимаюсь регулярно бадминтоном, спортом космонавтов.
– А с женщинами как? – неожиданно для себя съязвил Пухов. – Пользуетесь?
Вопрос оказался бестактным, и Титов сразу весь сник, словно обезвоженный водяной медведь. Он опустил глаза.
– Ну, ну, – извиняющимся тоном попросил Пухов. – Не обижайтесь на старика. Натура у меня такая, что и сам порой не знаю, что скажу. Простите великодушно. Может, еще чайку?
– Я ведь любил вашу дочь, – медленно и негромко произнес Титов. – С самого первого курса. А она предпочла тогда другого.
– Знаю. Этот музыкантишка только и мечтал, чтобы ухватить мои денежки!
– Вот, значит, я и не женился. Остались мы с ней друзьями. А она умерла.
Что-то шевельнулось в циничном сердце Пухова, и давно забытое чувство жалости выдавило вдруг из глаза быструю и нежданную слезу. Вот оно, значит, как, общая у них потеря, подумал он. Титов, однако, почти сразу пришел в себя и продолжил прежним тоном:
– Препарат «Б» готов, можно сказать. Правда, окончательная формула… Одно лишь испытание было, но неудачное. Работа, сами понимаете, неофициальная, никто о ней не знает.
– А что ж вы ее, товарищ дорогой, официально не стали проводить?
– А зачем мне лишние соавторы? Там же всякие шмудко враз набегут, – откровенно и грубо ответил Титов. – Ждал момента. Что, я – один не достоин? Не один, конечно, еще и Татьяна Юрьевна причастна была.
