Я улыбаюсь в телефон, сонная и удовлетворенная. Пока.
– Миа!
Моргая, я сглатываю и шепчу:
– О господи, не могу поверить, что я это сделала, пожалуйста, простите…
– Никуда не уходи! – ревет он. – Я скоро приеду и разберусь с этим… безобразием.
Я задремала, пока ждала его, и просыпаюсь от того, что дверь распахивается, отлетая аж к противоположной стене. Подпрыгнув, я сажусь в постели, выпучив глаза на Анселя, врывающегося в спальню.
– Какого черта? Ты вообще думаешь, что делаешь? – рычит он.
Я съеживаюсь у изголовья кровати, не совсем понимая, что происходит, и от бешеного сердцебиения адреналин наполняет мои вены.
– Я… вы… ты сказал мне никуда не уходить.
Он бросается ко мне, останавливается у кровати и рывком стягивает с себя галстук.
– Ты ворвалась в мой дом…
– Дверь была открыта…
– Залезла в мою постель…
– Я… – Я смотрю на него широко распахнутыми глазами. Он выглядит по-настоящему разозленным, но, видя страх в моих глазах, подается вперед и нежно проводит большим пальцем по моей нижней губе.
– Миа… сегодня ты нарушила около сотни университетских правил и несколько законов. Я мог бы тебя арестовать.
Я опускаюсь на колени, проводя руками по его груди.
– Я не знала, как по-другому привлечь ваше внимание.
Он закрывает глаза, пробегает пальцами по моему подбородку, вниз по шее, к моим обнаженным плечам. На мне нет ничего, кроме короткой юбочки и трусиков, и его ладони обхватывают мои груди, затем он одергивает руки и сжимает кулаки.
– Ты думаешь, я тебя не замечаю в классе? – ревет он. – Когда ты сидишь передо мной, не сводя с меня глаз, и твои губы такие красные и пухлые, и все, о чем я могу думать, это только о том, каково это – чувствовать эти губы языком, шеей, членом?
Я облизываю свои губы, прикусив нижнюю.
– Я могу вам это показать.
Он колеблется, сузив глаза.
– Меня уволят.
– Я никому не скажу, обещаю.
Его колебания выглядят так натурально: он закрывает глаза, сжимает зубы, а потом снова открывает глаза, наклоняется вперед и говорит:
– Если ты думаешь, что заслуживаешь награды за то, что проникла в мой дом…
– Нет…
Но он видит по моему лицу, что я лгу. Я делаю что хочу, и моя дьявольская улыбка заставляет его зарычать и снова грубо обхватить мою грудь руками.
Мое тело устремляется навстречу его прикосновению, а внутри мышцы и жизненные органы скручиваются, вспыхивают, посылая огонь вниз по груди, по животу и ниже, между ног. Я хочу его так сильно, так страстно и мучительно, что в горле у меня застревает крик. Я вцепляюсь руками в его волосы, притягиваю его и вжимаю в себя, практически не давая ему дышать.
Но ведь это все против правил. Он легко высвобождается из моих объятий и отстраняется, чтобы посмотреть на меня гневным взглядом.
– У меня было очень много работы, Миа, когда ты позвонила со своим маленьким шоу.
– Простите, – шепчу я. От того, что он рядом, я уже вся мокрая, внутри меня уже влажно и скользко.
Его глаза сужаются, ноздри трепещут.
– Как ты думаешь, мог ли я сконцентрироваться на работе, зная, что ты тут фантазируешь обо мне, трогаешь то, что мог бы трогать я? – Его глаза осматривают меня, и в доказательство он сует руку мне в трусики, двумя пальцами раздвигает мне губы и проникает вглубь, обнаруживая, что я вся истекаю. – Кто тебя так возбудил?
Я не отвечаю. Закрыв глаза, я насаживаюсь на его руку как можно глубже, пока не упираюсь в его запястье, и начинаю трахать его пальцы, которыми он не двигает. Я вся горю, огонь везде и особенно там, где его пальцы, я дрожу от нестерпимого желания кончить, сейчас, я хочу, чтобы он заставил меня кончить.
Резким рывком он вытаскивает пальцы из меня и сует их мне в рот, прижимая к языку, чтобы я почувствовала свой собственный вкус. Рукой берет меня за подбородок и надавливает на щеки, так что мне приходится открыть рот.
– Кто. Тебя. Так. Возбудил.
– Вы. – Я описываю круги вокруг его пальцев, и он вытаскивает их, захватывая мою нижнюю губу большим и указательным пальцами. – Я думала о вас весь день. Не только тогда, когда звонила.
Я смотрю ему прямо в глаза, в них столько ярости и похоти, что у меня дыхание захватывает. Его взгляд становится мягче, когда он смотрит на меня, и я чувствую, как мы оба вживаемся в свои роли. Я хочу раствориться в нем, хочу чувствовать его теплую тяжесть на себе.
– Я думала о вас целый день.
На этот раз он видит по моему лицу, что это правда, и его глаза опускаются на мои губы, а руки начинают нежно гладить мое тело.
– Правда?
– И я мне наплевать на правила, – говорю я. – И на то, что у вас много работы. И я хочу, чтобы вы тоже не думали об этом.
Он сжимает зубы.
– Миа…
Я перебиваю:
– Я хочу вас. Семестр скоро закончится.
– Миа…
Я вижу сомнение в его глазах, неужели он чувствует то же, что и я? Это желание настолько велико, что все остальное уходит на второй план. Наше время, когда мы вместе, почти закончилось. Как я смогу жить вдалеке от него всего через пару недель?
Что же нам делать?
Мое сердце стучит так сильно, что мне даже больно. Это как гром барабанов, как тяжелая дрожь басов. Оно стучит так, будто готово выпрыгнуть из грудной клетки. И я знаю, как называется это чувство.
Но, может быть, еще слишком рано? Я здесь всего около месяца.
– Ансель… я…
Он накрывает мои губы своими, языком раскрывает их, касается моего языка, зубов. Я отвечаю ему, желая ощутить его вкус, вкус мужчины, океана и страсти.
– Не говори, – шепчет он мне прямо в рот, откуда-то зная, что я собираюсь сделать что-то очень важное и искреннее. Отстранившись, он смотрит мне в глаза умоляюще, с отчаянием. – Если ты скажешь это сейчас, я не смогу изображать грубость. D’accord?
Я поспешно киваю, и его зрачки расширяются, капелька чернил в зелени, и я почти вижу, как его пульс учащается.
Он мой. Мой.
Но надолго ли? Этот вопрос приводит меня в отчаяние, я тянусь к нему, он мне нужен, каждая клеточка моего тела нуждается в нем.
Он подходит ближе, я бросаюсь на него и начинаю вытягивать его рубашку из штанов, несмотря на то, что он за волосы пытается меня оттянуть. Дрожащими пальцами я расстегиваю пуговицы и когда вижу его гладкий, мускулистый торс, слышу свой собственный сдавленный стон и мои руки начинают шарить по его телу. Я пытаюсь представить, каково это, – хотеть его так сильно, как хочу я, и не иметь возможности получить? А если бы эта ночь была единственной, когда мне было бы можно дотронуться до него, почувствовать его, трахнуть его? Какой бы я была?
