Смеясь, я выставляю ладонь, знаком останавливая его:
– Я понятия не имею, что с тобой делать.
– У меня есть кое-какие предложения.
– Не сомневаюсь.
– Не хочешь послушать? – Он решительно ухмыляется.
Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Я почти уверена, что влипла по уши:
– Парни, может, расскажете нам сперва о себе? Вы все живете в Штатах?
– Нет. Мы познакомились несколько лет назад на одной из волонтерских программ, когда ездили на велосипедах по городам и строили дешевое жилье. Это было после окончания университета, и мы проехали от Флориды до Аризоны.
Теперь я смотрю на него внимательнее. Я не слишком задумывалась, кто он и чем занимается, но все это гораздо интереснее, чем группа раздолбаев-иностранцев, просаживающих деньги в Вегасе. И теперь понятно, откуда у него такие мускулистые бедра – поездки на велосипедах из штата в штат многое объясняют.
– Не ожидала от тебя такое услышать.
– Мы тогда вчетвером очень сблизились. Финн, Оливер, я и Перри. В этом году мы снова собрались на совместный пробег, но только из Остина до Вегаса. Мы уже староваты для таких приключений.
Я оглядываюсь в поисках четвертого и вопросительно вскидываю брови:
– Так и где же он?
Но Ансель только пожимает плечами:
– В этот раз нас всего трое.
– Звучит потрясающе.
Он отпивает из бокала и кивает:
– Было потрясающе. Я боюсь возвращаться домой во вторник.
– Домой – это куда? Во Францию?
Он улыбается:
– Да.
– Домой во Францию. Вот напасть, – говорю я сухо.
– Ты должна поехать в Париж со мной.
– Ха. Ладно.
Он долго изучает меня.
– Я серьезно.
– О да, не сомневаюсь.
Он снова делает глоток и поднимает брови:
– Ты, возможно, самая красивая женщина, какую я когда-либо видел. И, полагаю, еще и самая умная. – Он слегка наклоняется и шепчет: – Ты умеешь жонглировать?
Смеясь, я отвечаю:
– Нет.
– Жаль. – Он мурлычет, улыбаясь моим губам. – Что ж, мне придется остаться во Франции месяцев на шесть или около того. Ты поживешь там немного со мной, до того, как мы купим дом в Штатах. И тогда я могу тебя научить.
– Я даже не знаю твою фамилию. – Я смеюсь еще громче. – Нам рановато обсуждать уроки жонглирования и совместное проживание.
– Моя фамилия Гийом. Мой отец француз, а мать американка.
– Ги… что? – повторяю я с нарочитым акцентом. – Да я даже произнести это не смогу. – Я хмурюсь, несколько раз прокручивая в голове это слово. – На самом деле я даже не уверена, с какой буквы это начинается.
– Тебе придется научиться это произносить, – говорит он, и ямочки становятся отчетливее. – В конце концов тебе придется подписывать новым именем банковские чеки.
Так, стоп, мне нужна пауза. Нужно сделать перерыв и отвлечься от его улыбки и флирта уровня «максимальная боеготовность» по шкале Вооруженных сил США. Мне нужен кислород. Но когда я мельком смотрю вправо, я вижу еще более округлившиеся глаза моих подруг, стоящих неподалеку.
Я откашливаюсь, решая, что можно не стесняться того, насколько мне сейчас весело и легко.
– Что? – спрашиваю я Лолу, всем своим видом давая понять, что не стоит драматизировать.
Она переключается на Анселя:
– Ты смог ее разговорить.
Я чувствую, как она удивлена, и не хочу, чтобы это волнение меня поглотило. Если я слишком много буду думать о том, почему мне так легко с ним, это прекратится и я запаникую.
– Вот ее? – спрашивает он, показывая на меня большим пальцем. – Да она же не умолкает, да?
Харлоу и Лола смеются, но их смех как бы говорит: «Да ты с ума сошел!» Лола тихонько отводит меня в сторону и кладет руку мне на плечо:
– Ты.
– Что я?
– Ты влюбилась, – шипит она. – И меня это бесит. Ты еще в белье? – Она резко подается вперед, будто собирается проверить.
– Мы познакомились ночью, – шепчу я, притягивая ее и заставляя понизить голос, потому что отошли мы недалеко и все трое слышат наш диалог.
– Ты познакомилась с ним и не рассказала нам?
– О господи. Мамочка. Мы были заняты утром, и я забыла, понятно? Ночью они устроили вечеринку в соседнем номере. Вы тоже наверняка услышали бы этот шум, если бы не выпили такое количество водки, которое убило бы лошадь! Я вышла и попросила их не шуметь.
– Нет, это был не первый раз, когда мы виделись, – Ансель подает голос из-за моего плеча. – Мы познакомились раньше.
– Нет, мы НЕ ЗНАКОМИЛИСЬ, – настаиваю я, всем своим видом давая ему понять, что тема закрыта. Он же не знает Лолу-защитницу, а я знаю.
– Но в этот раз она впервые увидела Анселя в нижнем белье, – заботливо добавляет Финн. – Он пригласил ее зайти к нам.
Она так сильно поднимает брови, что они исчезают под волосами.
– О боже. Я пьяна? Что они сюда намешали? – спрашивает она, всматриваясь в свой мерцающий бокал.
– Так, стоп. – Я злюсь. – Я не входила в его номер. Я никогда не беру конфетки у прекрасных незнакомцев, даже если очень хочется, потому что, привет, ты посмотри на него, – добавляю я, что бесит ее еще больше. – Видела бы ты его без рубашки.
Ансель покачивается на каблуках, потягивая свой коктейль:
– Пожалуйста, продолжайте, как будто меня здесь нет. Это просто фантастика.
Наконец, кажется, Лола милосердно решает сменить тему. Мы отступаем в небольшой полукруг к ребятам и попиваем коктейли в неловком молчании.
То ли не замечая, то ли игнорируя эту неловкость, Ансель спрашивает:
– Так что вы празднуете в эти выходные?
Он даже не произносит слова, он их выдувает, выталкивая каждое маленьким поцелуем. Никогда раньше у меня не возникало такого желания прикоснуться пальцами к чьим-то губам. Пока Харлоу объясняет, почему мы здесь, в Вегасе, пьем ужасные шоты, наряженные в самые откровенные платья на свете, мой взгляд скользит по его подбородку, по щекам. Вблизи я вижу, что у него идеальная кожа. Не только чистая, но и гладкая и ровная. Только щеки слегка розовые, такой постоянный мальчишеский румянец. Поэтому он выглядит моложе своих лет. На сцене он бы обошелся без грима. Никакого тональника, никакой помады. У него острый нос, глаза пугающе зеленого цвета идеально расположены. Думаю, я бы разглядела их цвет даже с галерки. Он настолько идеален, что это кажется невозможным.
– А что ты делаешь, когда не катаешься на велосипеде и не жонглируешь? – спрашиваю я, и все тут же одновременно оборачиваются. Я чувствую, как взрывается пульс в горле, но заставляю себя не отводить глаза от Анселя, ожидая его ответа.
