Я подключила отопление еще утром, и теперь в доме было тепло. Застелила постель в своей комнате, вымыла полы, предвкушая момент, когда устроюсь в кресле с книжкой в руках.
Накормив Верного, я и сама собиралась сесть за стол, но тут к калитке подкатил мотоцикл, и вскоре после этого Сергей постучал в кухонное окно. Отодвинув занавеску, я крикнула:
— Заходи! — и пошла его встречать.
В сенях он бросил на пол мешок, довольно большой, и объяснил:
— Тут картошка, морковь и прочее… мать собрала.
— Спасибо, но…
— Я ж тебе говорил: урожай я собрал, чего было добру пропадать? Так что на зиму тебе запасов хватит. — Тут он взглянул исподлобья и добавил: — Если не передумаешь здесь остаться.
— Не передумаю, — усмехнулась я.
— Мне бы радоваться, а я беспокоюсь. Гадаю, что вдруг на тебя нашло.
— Сойдемся на том, что я сама толком не знаю. Обедать будешь?
Он пожал плечами:
— Можно.
— Тогда садись.
Он пошел мыть руки, а я накрыла на стол. Верный улегся возле кресла и сонно на меня поглядывал.
— Пес осмелел до наглости, — кивнул на него вернувшийся Сергей.
— По-моему, просто объелся.
Некоторое время мы обедали молча, пока Звягинцев не сказал:
— Вкусно. Я и не знал, что ты готовить умеешь.
— Да я тоже не знала.
Мы оба засмеялись. Потом вновь замолчали. Сергей вдруг вскинул голову и в упор посмотрел на меня.
— Что? — спросила я, с трудом выдержав его взгляд.
— Я об этом всю жизнь мечтал. Прийти с работы, сесть напротив, а ты бы кормила меня обедом…
— У меня ничего не изменилось, — пожала я плечами.
— У меня, как видишь, тоже, — вздохнул он. — Мечтать, как известно, никто не запрещает.
— Это точно, — кивнула я. — Если мы еще способны мечтать, значит, все в порядке.
— Теперь, по крайней мере, я буду тебя видеть.
— Что там с девушкой? — спросила я, поднимаясь.
— С девушкой скверно, — отодвигая пустую тарелку, ответил Звягинцев.
— Не нашли?
— Нашли, к сожалению.
Я нахмурилась, ожидая продолжения, а он сказал с неохотой:
— Лежала метрах в двадцати от тропы, кое-как ветками прикрытая.
— Ее убили?
— Да. Несколько раз ударили по голове чем-то тяжелым.
— Твоя мама сказала, весной погибла племянница Коровина.
— В том-то и дело. Похоже, убийца у нас один и тот же. По крайней мере, следаки думают именно так.
— Ограбление?
— Сумочка пропала, но сомневаюсь, что у девчонки при себе было много денег. Сейчас с наличкой вообще туго, а с карточками связываться опасно.
— У нее были золотые часы. Я обратила внимание, когда она матери звонила.
— Часов на ней нет.
— Возможно, какой-то наркоман…
— Здесь молодежи почти не осталось, — сказал Сергей. — Заведись какой наркоман, я бы знал… Все на глазах. Будь убийцей кто-то из подобных типов, дело быстро бы раскрыли, а у нас, похоже, висяк. И весьма возможно, будет второй. Из города за легкой добычей к нам вряд ли кто приедет. Во-первых, чужака заметят сразу, во-вторых, рассчитывать на большие деньги не приходится.
— Логично, но тогда что же получается… кто-то просто убивает девушек?
Звягинцев вновь пожал плечами:
— От мыслей о серийном убийце никто не в восторге, но…
— Девушек изнасиловали?
— В том-то и дело, что нет. И ту, и другую убили тяжелым тупым предметом. И этим самым предметом били по лицу, пока не превратили его в кровавую кашу.
— То есть убийце чем-то не нравятся лица девушек? Потому и решили, что это может быть маньяк?
— Вообще-то, это не моего ума дело, я участковый, а не сыщик, но… девчонок кто-то убивает, и он здесь, среди нас.
— Да… — протянула я. — Вот так новость. Есть кто на подозрении?
Звягинцев усмехнулся, а я вздохнула:
— Глупость спросила?
— Маньяк, если речь все-таки идет о нем, в быту совершенно нормальный человек. Иногда даже симпатичный. Чаще всего на них следователи выходят случайно.
— Если он размозжил им голову, то был весь в крови. В таком виде далеко не уйдешь.
Звягинцев только вздохнул.
— Но хоть что-то о нем известно?
— Он среднего роста, физически довольно сильный. Правша.
— А какие-то следы…
— Под утро дождь шел. В прошлый раз и вовсе гроза.
— Он что же, специально в такое время на охоту выходит? — Я немного помолчала и продолжила: — Все-таки он очень рискует, если нападает на них по дороге.
— Я думаю, он поджидает их на станции, желая убедиться, что они отправятся в одиночку. Вероятность того, что в это время в лесу еще кто-то окажется, ничтожно мала. Тропой пользуются только те, кто на электричке приехал. А сейчас таких немного. Дорогу подлатали, и теперь из города несколько раз в день автобус ходит. Это раньше со станции толпа шла, а теперь… все больше на машинах да автобусах. В такое время в лес вряд ли кто отправится.
— Да уж, время неподходящее…
— Черные лесорубы у нас не водятся, а местным дрова не нужны, три года как газ провели. А если кому и понадобятся, то по ночам шастать не будут. В общем, рассчитывать на свидетеля не приходится.
— Всегда есть место случаю. Например, я вчера могла отправиться на хутор через село. А потом передумать и вернуться.
— Согласен. Вероятно, он видел, что ты свернула, выждал время…
— Ты следователям обо мне сказал?
— Конечно. Хоть и не хотел тебя во все это втягивать. Но они все равно узнают.
— Чего ж тогда со мной не поговорили?
— Я им рассказал о наших вчерашних поисках, ну и о том, что ты ничего подозрительного не видела. Они у тебя в любом случае появятся. — Он помолчал немного и продолжил: — Как бы они Егорыча подозревать не стали.
— Глупость.
— Когда зацепиться не за что, хватаются за соломинку. Алиби у старикана наверняка нет. Чисто теоретически, он мог закрыть свою шарашку, догнать девчонку на велосипеде или мотоцикле и успеть уехать с дорожниками.
— Мотоцикл я бы услышала.
— Тогда на велосипеде.
— А мотив? С чего он вдруг ополчился на девиц? Если он маньяк, чего ж тянул с убийствами столько времени?
— Согласен. Это глупость, но как бы старик под раздачу не попал.
