– Великий фюрер тебе ничего не должен, – наставительно произнес Иголка. – А вот ты ему должна налоги и все такое прочее.
– Зачем ему налоги?
– Чтобы он был великим фюрером.
– Наш замечательный Кувалда не может себе позволить править нищебродами, – добавил Контейнер. – Хотите суверенное фюрерство в нашей великой семье – платите постоянно и много.
– Мы о других деньгах говорим, – попытался объясниться Абажур, но был поднят на смех.
– Деньги – они одни, – убежденно сообщил ему Иголка, упиваясь тем, что может так нагло вести себя с дерзкими уйбуйями. – Деньги потому и называются деньгами, потому что они деньги. Других нет. Они одни.
– Их много, – уточнил Контейнер.
– У тех, кому повезло. Но конкретно вы, школота, валите отсюда, пока мы не разозлились.
Оспаривать распоряжение посланцев великого фюрера «студенты» не рискнули. Ругательства, конечно, прошипели, куда без них, однако ножи убрали и дружно покинули комнату, пиная на ходу стулья и предполагая отыскать подлого мотивационного лектора позднее.
– Спасибо, – с чувством произнес спасенный коуч, когда за неблагодарными учениками с грохотом захлопнулась дверь. – Я уж думал, что конец мне пришел.
– Концов лучше не поминай, – посоветовал Иголка. – А то и правда придет, и станешь потом для всех посмешищем.
Копыто, сообразив, какую глупость сморозил, мгновенно смолк.
– Там мотоцикл твой во дворе, – сказал Контейнер. – Мы присмотрим, чтобы ты уехал.
– Кувалда велел убедиться?
– Не хотим, чтобы тебя одноклассники прирезали, – хохотнул Иголка.
Крыть было нечем.
Уйбуй кивнул, быстро собрался, покинул комнату, в которой так и не обучился великий фюрер, а направляясь к мотоциклу, поинтересовался:
– Со мной поедете?
– Далеко? – осведомился Контейнер.
– На свободу.
– Можно подумать, тебя здесь связанным держат.
– Здесь мне дышать тяжело, – сообщил Копыто, прикладывая руку к груди. – Атмосфера ненависти и страха окутала наш Южный Форт, и кто-то пишет два миллиона доносов.
– У тебя совсем кукушку глюкнуло? – деловито поинтересовался Иголка. – Чем дичь всякую вслух высказывать, пошел бы к Кувалде прощения просить, глядишь, и не выгнал бы он тебя.
– Кого он выгнал? – изумился уйбуй. – Мля, Иголка, ты совсем рехнулся? Я свободен и отправляюсь зарабатывать огромные деньги.
– Станешь миллионером – звони, – предложил Контейнер. – А я пока уйбуем в нашей десятке побуду.
– Почему ты? – тут же встрял Иголка.
– А кто? – удивился здоровяк, важно поигрывая дробовиком.
– Я побуду.
– Ты не сможешь, – хмыкнул Контейнер. – Лучше я побуду, потому что я кому угодно вломить могу.
– Кроме меня.
– Как это, кроме тебя? – нахмурился первый претендент на вакантную должность уйбуя.
– А вот так!
И не дожидаясь, пока до здоровяка дойдет смысл ответа, Иголка вмазал ему прикладом «АК». Контейнер рухнул на землю, но вскочил на ноги настолько быстро, что Иголка даже не успел поздравить себя с победой. Вскочил и молча размахнулся дробовиком. Иголка принял удар на «АК», после чего бойцы побросали оружие и принялись лупить друг друга кулаками. Копыто ожидал, что массивный Контейнер быстро одержит победу над щуплым Иголкой, но скандалист оказался не так уж глуп и постоянно двигался, не позволяя здоровяку ни нанести мощный удар, ни приблизиться и взять в захват. Бойцы друг друга доставали, но издали и не очень сильно, и довольно быстро их физиономии покрылись синяками и ссадинами.
– Врежь ему!
– Иголка, не сдавайся!
– Контейнер, собака, я на тебя сотню поставил! Убей мелкого!
– Иголка, я на тебя поставил, сволочь!
Собравшиеся зрители принялись активно поддерживать своих фаворитов, образовался небольшой тотализатор, в котором приняли активное участие даже бывшие ученики, позабывшие о требованиях к мотивационному коучу.
– Привет, – лениво произнес вышедший на шум Лебра. Он привык, что во дворе Форта постоянно кто-нибудь кого-нибудь колотит или выясняет отношения иным способом, давно перестал обращать внимание на мелкие стычки, а вышел, потому что заприметил Копыто, за которого чувствовал некую ответственность.
– Что происходит? – поинтересовался шас, разглядывая мутузящих друг друга бойцов.
– Мое уйбуйство делят, – хладнокровно сообщил усевшийся в седло мотоцикла Копыто.
– Ты от него отказался? – удивился Лебра.
– Нет.
– Тебя понизил великий фюрер?
– Тоже нет, – ответил уйбуй, припоминая вчерашний разговор. Требование прекратить читать лекции и убраться в нем было, а приказа о лишении чина десятника – нет.
– Тогда что они делят? – в замешательстве спросил Лебра.
– Не знаю, – пожал плечами Копыто. – Но им нравится.
– Это я вижу, – хмыкнул шас.
Однако, получается, сглазил происходящее, потому что, едва Лебра закончил фразу, Иголка с Контейнером внезапно перестали драться, словно их выключили, несколько секунд тупо пялились друг на друга, затем подобрали оружие и потащились в «Средство от перхоти». Публика, поразмыслив, двинула следом.
– Вот так у нас всегда, – прокомментировал Копыто. – Ни черта до конца довести не можем.
– Уезжаешь? – продолжил расспросы Лебра.
– По делам, – коротко ответил уйбуй, не желая рассказывать иностранцу, что изгнан из Форта лично великим фюрером.
– Хочешь заработать сотню?
– Как?
– Нужно заехать в Зеленый Дом…
– Просто заехать? – перебил шаса дикарь. – Это я могу, давай сотню.
– …И передать моему дяде пакет, – закончил Лебра.
– С деньгами? – тут же сделал стойку уйбуй. – Лучше давай с деньгами, и не сомневайся: мне доверять можно.
– С документами, – хмыкнул шас. – Отвезешь?
– Конечно, – уныло вздохнул Копыто. – Сотня лишней не бывает… давай ее.
Но и тут не повезло.
– Дядя отдаст, когда все сделаешь, – строго сказал Лебра. – А пакет я сейчас вынесу, подожди.
* * *
где-то под землей
Москва, Лабиринт, 15 июля, пятница, 12:51
Тысячи лет Тайный Город рос не только вверх и вширь, но и вниз, наполняя местные недра подвалами, погребами, потайными ходами, схронами и прочими объектами разной степени полезности. Чуть позже, когда вокруг поселения нелюдей появилось поселение челов, подземные работы не остановились, а приобрели еще больший размах, принявший в ХХ веке характер безумия. Под древним городом появилась не только канализация, частью которой стали несколько рек, но тоннели, бомбоубежища, военные бункеры, метро действующее, метро недостроенное и метро тайное. А вместе все эти творения рук, как человских, так и не очень, смешивались в самый запутанный на свете Лабиринт, подробной карты которого не было ни у кого… Ну, разве что у осов, старающихся быть незаметными жителей подземелий, охотников, собирателей и дрессировщиков гигантских крыс. Они путешествовали по всем закоулкам Лабиринта, знали все его тайны, заглядывали и в бункеры, и в метро, но с письменностью дружили не сильно, отдавая предпочтение устной поэзии, поэтому никто никогда не слышал, чтобы осы составляли карты подземных территорий Тайного Города.
