О годах ученичества Вермеера не сохранилось достоверной информации. Известно, что 29 декабря 1653 года Ян Вермеер был принят в гильдию Святого Луки. По условиям гильдии членство в ней предваряли шесть лет серьёзного обучения живописи у мастера, состоявшего в гильдии. Ян Вермеер был знаком с художниками Леонардом Брамером и Герардом тер Борхом. На основании этого факта строились предположения о том, что Вермеер возможно состоял в обучении у одного из них. Кроме этого, чрезвычайно распространена, но не имеет подтверждений гипотеза о том, что учителем Вермеера был художник Карел Фабрициус, ученик Рембрандта. Безусловно, огромное влияние на творчество Вермеера оказал голландский мастер жанровой живописи Питер де Хох, проживавший в Делфте с 1652 по 1661 гг., что отразилось в картине «Диана со спутницами». Его стиль нашёл дальнейшее развитие в полотнах Вермеера. Ян Вермеер женился 20 апреля 1653 г. на Катарине Болнес из деревни в окрестностях Делфта. Кальвинистское вероисповедание первоначально вызывало недовольство в католической семье Болнес. Лишь после увещеваний католика Брамера будущая тёща Вермеера дала согласие на брак дочери. В 1660 году Вермеер вместе с женой переехал жить в дом тёщи. У Вермеера было 15 детей, четверо из которых умерли в раннем возрасте. Очевидно, что материальное положение художника было очень неплохим, раз он мог без проблем прокормить своих детей. Известно, что Вермеер писал в год лишь по две картины, поэтому у него были и другие источники дохода. Он помогал своей матери управлять трактиром «Мехелен» на главном рынке Делфта, доставшимся ей в наследство после смерти мужа. Предполагается, что в этом заведении Вермеер мог вести обычную для голландских художников того времени торговлю предметами искусства. В 1662-1663 и 1670-1671 гг. Вермеер занимал должность декана гильдии св. Луки и соответственно руководил ею. В XVII веке любой ремесленник и художник состоял в соответствующей гильдии, регламентировавшей деятельность представителей профессии. Должность декана гильдии художников была очень почётной и говорит об авторитете Яна Вермеера в Делфте. Ещё при жизни художника за картины Яна Вермеера платили очень хорошие деньги. В основном Вермеер писал для своих заказчиков-меценатов. Главными покровителями художника и почитателями его творчества были пекарь Хендрик ван Буйтен и хозяин печатной мастерской Якоб Диссиус, в коллекции которого согласно инвентарному перечню 1682 года находилось 19 картин Вермеера. Остаётся неизвестным, писал ли Вермеер под конкретные заказы меценатов или они просто получали право преимущественной покупки готовых произведений мастера. Вермеер был известным экспертом по вопросам искусства. Так, например, он был в числе экспертов, которым доверили установить подлинность коллекции венецианских и римских полотен, предложенных курфюрсту Бранденбурга Фридриху Вильгельму I за 30 тысяч гульденов. В 1672 году Вермеер ездил в Гаагу, где давал заключение о стоимости картин вместе с другим художником Якобом Йордансом. В присутствии нотариуса он опроверг подлинность коллекции и заявил, что в действительности коллекция стоит не более одной десятой от запрашиваемой цены. В отличие от многих других художников, у Яна Вермеера не было учеников.
К концу жизни экономическое положение художника значительно ухудшилось, и он был вынужден брать кредиты. В результате начавшейся в 1672 году (и продолжавшейся до 1679 года) войны с Францией замерла торговля живописью. В своём ходатайстве о частичном списании долгов, датированном 30 апреля 1676 года, супруга Вермеера поясняла, что во время войны её муж был вынужден продавать картины по заниженной цене. В 1675 году Вермеер заболел и умер спустя несколько дней. Его похоронили в фамильном склепе в Старой церкви, место под который было выкуплено тещей художника Марией Тиннс в 1661 г. Его жена из-за долгов вынуждена была отказаться от наследства и передала его кредиторам. Средств на установление мемориальной плиты к тому времени не было. С годами информация о точном месте погребения художника в церкви была утрачена. Судьба его шедевров также оказалась под вопросом. Мир мог и не узнать имени великого мастера жанровой живописи.
Итак, Вермеер был очень дорогим художником. Во всяком случае известно, что его имя пользовалось очень большим уважением. Сохранились записи в дневниках именитых иностранцев, которые посещали Делфт и навещали мастерскую этого художника. Ну и, конечно, его вещи с их оптической интригой, с их необычным колористическим настроем, с деликатной, какой-то индивидуальной живописной манерой привлекали. В общем, это такой метафизический мир каких-то интерьеров, в которых находятся одинокие или немногочисленные фигуры. Большинство работ Вермеера представляют собой композиции в тщательно прописанном интерьере, с небольшим числом фигур. Есть также несколько городских пейзажей. Практически отсутствуют сюжеты на религиозные темы. Да, религиозность не присуща шедеврам этого художника, в отличие от того же Караваджо или Рембрандта. Но есть так называемый скрытый мистицизм в его замкнутых интерьерах. Внутренний мир голландских домиков, бесконечные композиции у распахнутого настежь окна, сквозь которое потоками бьёт живой свет, это, конечно, серьёзное отличие от мрачного тенебризма Караваджо. Здесь нет места свечам, но освещение всё равно производит впечатление одновременно искусственное и естественное. Барокко любит обманывать, любит создавать иллюзии, и Вермеер в данном случае не является исключением. Сцена подчёркнуто бытовая, как у раннего Караваджо, но и как у итальянского мастера, эта бытовая обстановка лишь обманка. Это всесильная барочная Метафора, а Метафорой всех Метафор, Э. Тезауро, является Бог. Вермеер, дабы жениться на любимой женщине, перешёл из кальвинизма в католичество. Какой это был для него Бог в период борьбы между двумя конфессиями? Не известно. Но ясно одно: в ту бурную эпоху Бог был повсюду. И Он давал знать о себе в шелесте ветра, в утреннем свете, в распахнутом окне, в улыбке красивой женщины, во сне служанки, во взгляде учёного, устремлённого вдаль, в ухмылке франтоватого офицера. Это была идея Бога без границ. Бога, который мог отождествляться с самой Природой. Вот эту-то природу, природу, прежде всего, человеческих чувств, природу искусственной среды в виде мебели, ваз, белых стен, напольной плитки, в виде особенностей причудливой одежды по моде барокко и пытался зафиксировать с невероятной скрупулёзностью художник. Каждый великий художник – это всегда и выдающийся мыслитель. Вермеер не создал никакой особой философии, но он был современником Спинозы, который и утверждал, что между Природой и Богом нет никакого различия. Из философских сочинений Спинозы главными являются его знаменитая «Этика», в которой он и выразил идею субстанции. Идея субстанции занимает центральное место в философской системе Спинозы. Субстанция абсолютна, бесконечна, независима. Она – причина самой себя; она есть то, что делает вещи реальными, то, в силу чего они существуют и возникают? Как Первопричина, она называется Богом, но это слово Спиноза понимает не в христианском смысле. В его философии Бог – не надмировой личный Дух, а только сущность вещей. Атрибуты, т. е. свойства единой субстанции чрезвычайно многочисленны, но из них человек познаёт только те, которые он находит в самом себе, а именно – мышление и протяженность. Отсюда, может быть, в картинах Вермеера так много изображений тонких психологических нюансов в портретах его персонажей. Мы словно физически ощущаем движение их мыслей и чувств. Отсюда и увлечённость протяжённостью – это строго выстроенные и промеренные интерьеры его комнат, его замкнутого художественного пространства. Протяжённость и мысль, словно получили своё зрительное воплощение. Единичные вещи, согласно Спинозе, лишены всякой самостоятельности, они – только модусы бесконечной субстанции, изменчивые состояния Бога. Окружающий нас материальный мир, который столь тщательно фиксировал на своих полотнах Вермеер, с необходимостью следует из природы Бога так же, как из природы треугольника следует, что сумма его углов равна двум прямым. Вещи находятся в Боге. Таким образом, утверждая положение: «все, что есть, есть в Боге, а без Бога ничего не может существовать и не может быть представлено», философия Спинозы становится на почву самого решительного пантеизма – учения о полном единстве Творца и Мира. Все совершающееся в мире – это проявление Бога или природы (Deus sive natura).
