« …Части времени, – пишет Декарт, не зависят одна от другой, а посему из того, что тело … предполагается в настоящее время существующим самостоятельно, т.е. без всякой причины, не следует, что оно будет существовать и в дальнейшем – разве только в нем заключена какая-то сила, которая как бы непрерывно его воспроизводит». Этот тезис содержит в себе теологическую предпосылку картезианской метафизики вообще и теории времени, в частности. Причиной длительности вещи как объективной бытийной основы времени, является, по Декарту, всемогущество Божие, которое непрерывно творит вещь, сохраняя ее в бытии. Именно Бог, т.е. вечность, своим могуществом связывает воедино раздельные части длительности и, соответственно, времени. «Сам факт существования длительности, – отмечает Д.В. Никулин, анализируя концепцию времени Декарта, – подтверждает существование Бога: если бы Его не было, не было бы и длительности».
Декарт настойчиво подчеркивает, что никакая конечная причина, ничто тварное не в состоянии осуществить такой акт, как воссоединение раздельных частей времени в непрерывную связь, именуемую длительностью. «Поскольку я рассматриваю части времени как раздельные и поэтому из факта нынешнего моего существования не могу заключать о моем последующем бытии – разве только некая причина как бы восстанавливала меня в каждый отдельный момент, – я не усомнился бы назвать причину, меня сохраняющую, действующей». Как видим, картезианская концепция времени строится на теологическом фундаменте точно так же, как и метафизика, и натурфилософия Декарта в целом! Как без божественной неизменности не могли бы существовать вечные и постоянные законы природы, так же без божественной вечности невозможна длительность как непрерывное следование «частей» моментов времени друг за другом. Согласно Декарту, основной закон природы – принцип инерции – обязан своим существованием неизменности Бога: «Бог не подвержен изменению и постоянно действует одинаковым образом… Почему всякое тело стремится продолжить свое движение по прямой? Да потому, что Бог незыблем, и что Он простейшим действием сохраняет движение в материи: Он сохраняет его точно таким, каково оно в данный момент, безотносительно к тому, каким оно могло быть несколько ранее». Аналогичным образом Бог сохраняет своей неизменностью также и дление любой тварной вещи, т.е. пребывание ее в бытии, связывая раздельные моменты времени. Ибо, как убежден Декарт, «настоящее время не зависит от ближайшего прошедшего, а потому для сохранения вещи, точно так же как и для ее первичного созидания, требуется причина». Стало быть, своей непрерывностью время так же обязано Богу, как всякое движущееся тело обязано ему сохранением своего движения. На примере Декарта мы можем видеть, каким образом в XVII веке наука, философия и теология оказываются тесно связанными между собой.
Историко-научные исследования последнего периода проливают дополнительный свет на философско-теологические воззрения Ньютона и на истоки его учения об абсолютных времени и пространстве. Следует назвать работы Ч. Уэбстера, Ж. Жорлана и особенно Б. Доббс, чьи исследования посвящены анализу учения Ньютона об эфире, его концепции материи и роли алхимии в научном творчестве английского ученого. Среди последних отечественных работ по этой теме нельзя не упомянуть книгу И.С. Дмитриева «Неизвестный Ньютон» (1999), где весьма обстоятельно рассмотрены философские и теологические воззрения английского ученого. Как отмечает Б. Доббс «за исключением Тертуллиана, все ранние представители патристики высказывали тенденцию к спиритуализации материального стоического божества (как высшего Бога)».
Таким образом, Ньютонова теория абсолютного времени, неразрывно связанная с учением об абсолютном пространстве как божественном чувствилище, имеет древнее происхождение. Но, построенная на основе этих философско-теологических принципов, Ньютонова механика стала последним словом новоевропейской науки, ее высшим достижением, определившим судьбу научной мысли последующих столетий. По мнению А. Койре, принятие Ньютоном «двух абсолютов – пространства и времени – позволило ему сформулировать три фундаментальных закона движения, так же как его вера в вездесущего и повсюду действующего Бога позволила ему преодолеть одновременно плоский эмпиризм Бойля и Гука и узкий рационализм Декарта, отказаться от механистических объяснений и, хотя он сам отбросил всякое действие на расстоянии, позволила построить свой мир как систему сил, для которых натуральная философия должна была установить математические законы, «установить посредством индукции, а не с помощью чистой спекуляции».
Понятие длительности в XVII – XVIII веках связывалось с божественным замыслом о творениях и сохранением мира. Поэтому длительность помещалась между вечностью, как атрибутом Бога, и временем, как субъективным способом определять объективную длительность. В этом контексте следует рассматривать и учение Ньютона об абсолютном и относительном времени, сыгравшее важную роль в формировании классической физики.
«Время, пространство, место и движение, – пишет Ньютон в «Началах» – составляют понятия общеизвестные. Однако необходимо заметить, что эти понятия обыкновенно относятся к тому, что постигается нашими чувствами. Отсюда происходит несколько неправильных суждений, для устранения которых необходимо вышеприведенные понятия разделить на абсолютные и относительные, истинные и кажущиеся, математические и обыденные.
Абсолютное, истинное, математическое время само по себе и по самой своей сущности без всякого отношения к чему-либо внешнему протекает равномерно и иначе именуется длительностью. Относительное, кажущееся или обыденное время есть или точная, или изменчивая, постигаемая чувствами, внешняя, совершаемая при посредстве какого-либо движения, мера продолжительности, употребляемая в обыденной жизни вместо истинного математического времени, как-то: час, день, месяц, год.
Абсолютное пространство по самой своей сущности безотносительно к чему бы то ни было внешнему, остается всегда одинаковым и неподвижным. Относительное есть его мера или какая-либо ограниченная подвижная часть, которая определяется нашими чувствами по положению его относительно некоторых тел и которое в обыденной жизни принимается за пространство неподвижное…
Место есть часть пространства, занимаемая телом, и по отношению к пространству бывает или абсолютным, или относительным ….
Абсолютное движение есть перемещение тела из одного абсолютного места в другое, относительное – из относительного в относительное же».
Абсолютное пространство и абсолютное время необходимы Ньютону для определения важнейшего понятия классической механики – понятия силы. Как подчеркивает И. Джеммер, «для Ньютона сила не есть опустошенное понятие совершенной физики. Она означает не математическую абстракцию, а некоторую абсолютно данную действительность, реальное физическое бытие». «Истинное абсолютное движение не может ни произойти, ни измениться иначе, как от действия сил, приложенных непосредственно к самому движущемуся телу, тогда как относительное движение тела может быть и произведено, и изменено без приложения сил к этому телу; достаточно, чтобы силы были приложены к тем телам, по отношению к которым это движение определяется». Поскольку относительное движение может изменяться независимо от того, изменяется ли при этом движение абсолютное, и, напротив, может сохраняться, в то время как абсолютное движение изменяется, то абсолютное движение, по Ньютону, не зависит от тех соотношений, которыми определяется движение относительное.
