– Эти двое под моей защитой.
Охоронцы нахмурились, но потеснились, позволяя ему пройти.
На улицу Глеб вышел первым. Окинул быстрым и цепким взглядом огромный двор и только потом дал Лагину и Дионе сигнал следовать за ним.
На улице было по-ночному темно, там и сям горели костры, возле которых грелись бродяги и прокутившиеся в пух и прах купцы.
– Это же моя подвода! – воскликнул вдруг Лагин и бросился к крайней в ряду телег – накрытой рогожей.
Возле телеги стоял конвой из трех княжьих ратников во главе с упитанным поручиком.
Из темноты вынырнул Хомыч.
– Прости, чужестранец, я ничего не мог сделать, – виновато проговорил он.
Лагин кивнул ему и двинулся к конвою. Судя по суровым лицам, княжьи ратники были настроены весьма решительно. Старший из троицы (судя по нашивкам на плаще и дорогой кольчуге – княжий порученец) выдвинулся вперед и сурово спросил:
– Что в подводе?
Лагин открыл было рот, но Глеб его опередил.
– Мертвый оборотень, – громко и уверенно ответил он. – Собственность Бавы Прибытка и его делового товарища Крысуна.
Охоронцы переглянулись. Теперь на их лицах появилось сомнение. Однако княжий порученец не намерен был сдаваться.
– Зачем тебе мертвый оборотень, ходок? – холодно осведомился он.
– Для новой забавы. Ты ведь знаешь, люди постоянно просят чего-нибудь новенького.
– Да, но князь…
– Княжьи указы здесь не действуют, – отрезал Глеб. – Бава платит ему звонкой монетой. И пусть меня покарает Перун, если часть их не перетекает в твой карман, порученец.
Дородное лицо порученца налилось кровью, пальцы его правой руки опустились на рукоять меча.
– Ты обвиняешь меня в воровстве, ходок?
Глеб покачал головой:
– Вовсе нет. Я лишь говорю, что свое жалованье ты получаешь из княжьей казны. Или у тебя есть другие хозяева?
– Мой хозяин – князь Егра!
Глеб кивнул:
– Так я и думал. Кстати, не ты ли уронил золотую монету, которая лежит у тебя под ногами?
Порученец опустил голову:
– Да… Кажется, это моя.
– Будь осторожнее, поручик. В Порочном граде великое множество воров.
Поручик дал знак ратникам, все четверо повернулись и двинулись прочь от телеги.
– Уф-ф… – облегченно вздохнул ученый муж. – С меня семь потов сошло, пока вы разговаривали. – Он снял очки и протер запотевшие стекляшки. Водрузил их на нос и улыбнулся. – А здорово ты его.
– Теперь они знают, что у нас в подводе есть что-то запретное, и не оставят нас в покое, – сухо проговорил Глеб.
– Да, ты прав, – вынужден был признать Лагин. – И что мы теперь будем делать?
Глеб хотел ответить, но не успел.
– Оборотень! – крикнул вдруг Хомыч.
Огромный, черный и мохнатый оборотень вынырнул из темноты, как призрак. Первому охоронцу он снес голову с плеч одним ударом когтистой лапы. Второго отшвырнул далеко в сторону и тут же, не дав поручику вынуть меч, вцепился ему зубами в глотку.
Вокруг раздались крики. Бродяги и прокутившиеся купцы повскакивали с бревен, кто-то схватил из костра горящую головню, собираясь броситься на помощь ратникам. Однако Глеб оказался быстрее всех.
Прыгнув к оборотню, он сшиб его с ног ударом приклада ольстры. А после тем же прикладом несколько раз ударил зверя в оскаленную морду. Затем наступил на него ногой, поднес дуло ольстры к его голове.
Оборотень приоткрыл истекающий слюною и кровью рот и хрипло пролаял:
– Кто… ты?
Глеб приблизил свое лицо к его морде и, глядя чудовищу прямо в глаза, мрачно проговорил:
– Меня зовут Первоход. Я убиваю нечисть.
Дуло ольстры ткнулось оборотню в пасть, а смуглый палец ходока нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, и затылок чудовища разлетелся на куски.
Глеб убрал с груди оборотня ногу и сунул ольстру в кобуру. Сзади к нему подошел Лагин.
– Неладное у вас княжество… – сдавленно проговорил он.
– Княжество у нас хорошее, – возразил Глеб, – да порядку мало.
Из ярко освещенного факелами кружала выскочили пятеро охоронцев.
– Что тут?! – крикнул главный из них.
– Свежий оборотень, – небрежно ответил Орлов.
Охоронцы купца, парни дюжие и мордатые, обступили дохлого оборотня.
– Здоровый какой, – с восхищением проговорил один из них.
Главный охоронец глянул исподлобья на Глеба и сухо проговорил:
– Мы его заберем.
– Заберете, – согласился Глеб. – Только сначала запла?тите.
– Сколько?
– Сколько и обычно.
Охоронец отрицательно покачал головой:
– Ты расшиб ему голову. Мозгов уже нет.
– Зато всего остального в достатке. Или платите обычную цену, или я его сожгу к чертовой матери.
Охоронцы переглянулись.
– Ладно, – нехотя проговорил главный.
Он вынул из кармана кожаный кошель, достал из него несколько серебряных кун и передал их Глебу.
Куны исчезли в смуглой руке Орлова.
– Бери его, ребяты! – распорядился главный.
Охоронцы подхватили чудовище за лапы и потащили его к небольшому бревенчатому дому чуть в стороне от кружала.
Ученый муж проводил их хмурым взглядом, повернулся к Глебу и сказал:
– Ты ничем не хуже купцов.
– Чего? – не понял Глеб.
– Я говорю – ты из всего умеешь извлекать выгоду. Не хуже, чем купцы.
Глеб усмехнулся.
– На том стоим. – Он достал из кармана берестяную коробку, вынул из нее самокрутку и сунул ее в рот. Щелкнул зажигалкой и сказал, прикуривая: – Идем, посмотрим на твоего братца.
Лагин удивленно уставился на зажигалку, затем повернулся и зашагал к подводе. Глеб неторопливо последовал за ним.
Взявшись за край рогожи, ученый муж взглянул на Диону и предупредил:
– Это может быть неприятно.
Девушка отвернулась, и Лагин откинул полог. Лицо его, бледное, слишком молодое для седой шевелюры, было хмурым и сосредоточенным.
Света от ближайшего костра едва хватало, чтобы осветить лежащее в телеге тело. Брат Лагина был одет в светлую рубаху. Глаза его были закрыты.
Глеб впервые видел нетленного так близко. Он никогда не верил в россказни мужиков о том, что нетленные – это странные люди, которые ни мертвы, но и не живы. Дескать, одной ногой они стоят на том свете, а другой – на этом.
