Несколько секунд поручик раздумывал, потом кивнул и нехотя проговорил:
– Ладно. Идите дальше, но нам больше не попадайтесь. В другой раз рогаткой не откупитесь, в полон пойдете. Понял ли, что говорю, Первоход?
– Понял, Кнур.
– Ну, идите. И да помогут вам боги!
– И да помогут они вам!
Поручик кивнул и повернул коня. Вскоре разъезд скрылся из вида.
– Уф-ф… – вздохнул Хомыч и вытер рукавом рубахи потный лоб. – Я уж думал, все.
– Хватайте сумки и пошли! – скомандовал Глеб. – Скоро наступят сумерки.
– Сумерки? – удивился Лагин. – Но ведь время едва перевалило за полдень.
– В Гиблом месте время течет иначе, – пояснил Глеб. – Нам нужно поторапливаться.
5
Лес теперь был черный, спутанный. Дубы шевелили листьями на ветру. Земля была влажной, иногда под ногами начинала чавкать грязь, и тогда Глеб замедлял шаг и тщательно прощупывал почву только что срезанным прутом с живыми еще листьями.
Пару раз в небе с клекотом пролетали спуржун-птицы, и тогда Глеб командовал:
– Замрите!
И все замирали, с ужасом слушая этот клекот и поглядывая на стремительно темнеющее небо.
Внезапно Глеб остановился. По его знаку остановился и весь отряд. Глеб некоторое время во что-то вслушивался, затем медленно выдохнул воздух и распорядился:
– Дальше пойдем совсем тихо.
Часа полтора двигались молча. Почва под ногами была мягкая и влажная, идти по ней было тяжело, и путники очень скоро почувствовали усталость. Солнце между тем коснулось вершин деревьев, и тогда Глеб остановил свой отряд и велел разбить лагерь для ночевки.
Прошка и Хомыч насобирали валежника. Глеб быстро и ловко разжег костер. Затем отошел во тьму леса и наставил дозорных рогаток.
Вскоре все расположились вокруг костра. Глеб разрезал вяленое мясо на куски и дал каждому путешественнику по куску. К мясу он добавил сухари и небольшой туес с соленой белужьей икрой.
Полчаса спустя еда была съедена, а на горячих углях закипел шиповниковый отвар. Глеб раздал всем маленькие оловянные кружки и плеснул в каждую душистого отвара.
Во время ужина почти не разговаривали. Усталость сковала путешественникам языки, и они были рады, когда Глеб занялся устройством лежанок. Он закопал в землю камни, нагретые костром, а сверху разложил траву и мох. Такая лежанка могла хранить тепло много часов.
Все легли спать – так же молча, как сидели вокруг костра.
Глеб, как всегда, долго не мог уснуть, но наконец сон сморил и его.
Ночью Диона вдруг проснулась и прислушалась. Потом села на траве, приподняла руки ладонями наружу и стала медленно водить ими по сторонам.
Лицо ее становилось все тревожнее и тревожнее. Она опустила руки и тихо поднялась на ноги. Затем бесшумно подошла к лежащему чуть в стороне от прочих Глебу, присела рядом с ним и взяла его за руку.
– Первоход, – тихо позвала она.
Глеб тут же открыл глаза и положил руку на ольстру. Увидев перед собой красивое, тонкое лицо Дионы, он нахмурился и хрипло прошептал:
– Чего тебе?
– Надо поговорить.
– Говори.
Брови девушки дрогнули.
– Мы в опасности, – взволнованно прошептала она. – По нашему следу идет стая оборотней. Большая стая. И скоро они будут здесь.
Глеб сел на своей лежанке и потер пальцами сонные глаза. Затем снова взглянул на Диону и спросил:
– Откуда знаешь?
– Я их вижу, – ответила девушка.
– Как?
Диона подняла руки и показала Глебу свои узкие ладони. На ладонях темнели глаза.
– Ты видишь их этими глазами? – хмуро спросил Глеб.
Диона кивнула.
Глеб наморщил лоб и задумчиво потер пальцами подбородок.
– Если ты права, то… – Глеб одним ловким движением вскочил на ноги. Нагнулся, поднял с земли ольстру. Посмотрел на нее, нахмурился и вдруг протянул Дионе. – Держи.
Диона со страхом взглянула на ольстру.
– Что ты задумал? – шепотом спросила она.
– Пойду оборотням навстречу.
– Зачем?
– Не хочу, чтобы они пришли сюда и устроили бойню. Одному и в стороне от вас мне будет сподручнее. Возьми оружие.
Диона неуверенно взяла ольстру (Глеб заметил, что глаза на ладонях девушки затянулись плотными перепонками) и удивленно проговорила:
– Тяжелая.
– Если захочешь убить оборотня, направь на него ольстру дулом… Вот оно – дуло. А потом плавно нажми вот на этот крючок. Когда из дула вылетит огонь, ольстра сильно дернется у тебя в руках. Будь к этому готова и держи ольстру крепче. Все поняла?
– Да.
– Вот еще кое-что.
– Световые заряды?
– Да. Для людей они безвредны, а оборотня или волколака ослепят. Слепого волколака убить легче. Бейте этих тварей в голову. Или рубите им шеи. Поняла?
– Да, – снова ответила Диона.
– Ну, все. А теперь извини, мне нужно раздеться.
Глеб стал быстро раздеваться. Диона смущенно отвела взгляд.
Раздевшись донага, Глеб вынул из кармана охотничьей куртки маленькую темную горошину, которую Бельмец обозвал «перелицем», и сунул ее за нижнюю губу.
– Отойди подальше и не пытайся меня убить, – сказал он. – Помни, что я – это я.
По лицу ходока пробежала мелкая рябь, волосы на голове приподнялись. Он поморщился и простонал:
– Черт… Как это больно.
Лицо его задергалось, из глаз хлынули слезы. Глеб зашатался от боли, изо всех сил стараясь не закричать. И вдруг лицо его потемнело. Мышцы на руках и ногах вздулись тугими узлами. На груди и плечах пробилась густая шерсть.
А дальше все пошло быстрее. Глеб опустился на четвереньки, тихо зарычал, блеснул отросшими клыками и обратился в огромного мохнатого волколака.
Диона попятилась и медленно подняла ольстру.
Глеб, уловив ее движение, уставился на Диону пылающими красными глазами и медленно покачал головой.
Диона опустила оружие. Волколак кивнул, повернулся и побежал в лес. Через несколько секунд он скрылся из вида.
6
Разъезд дружинников рысью пробирался через темный лес. Места вокруг были знакомые, но это не делало поездку менее опасной. Один из ратников поравнялся с поручиком и сказал:
– Сегодня слишком быстро стемнело.
– Сам вижу, – хмуро ответил поручик Кнур. – До межи недалеко. Успеем.
Вдруг из леса донесся заунывный, протяжный вой. Кони запрядали ушами и тихо захрапели от страха.
