2
Темный ходок лежал на земле, глядя сквозь глазные прорези в затянутое сизыми мороками небо. Прохладный ветер, стелющийся по земле, мерно колыхал его волосы. Грудь ходока вздымалась коротко и судорожно. Руки и ноги Пугача были истерзаны. Из шеи, булькая, вытекала кровь. Вокруг тела уже расплылась огромная, черная и вязкая лужа.
Бельмец стоял рядом и растерянно смотрел на своего кончающегося спутника.
– Сильно тебя оборотни потрепали, Пугач, – произнес Бельмец с горечью. – Я чай, уже не встанешь. А следом за тобой и я в Велесову Навь отправлюсь. Без тебя мне тут не выжить.
Ходок не ответил. Бельмец вздохнул и заговорил снова:
– Скажи хоть, кто ты? Ведь не всю жизнь ты был таким чудовищем.
Темный ходок усмехнулся обескровленными, синеватыми губами.
– Хочешь… узнать, кто я?
Голос его вновь стал ломающимся и хриплым, будто у обретшего дар речи мертвеца. Барышник поежился.
– Сам не знаю, – тихо ответил он. – Любопытно, да страшно.
Ходок снова перевел взгляд на небо.
– Скоро будет ливень… – выдохнул он. – Моли богов… чтоб не ядовитый.
Бельмец тоже уставился на темное, предгрозовое небо.
– А мне теперь хоть с ливнем, хоть без ливня – все одно помирать, – сказал он. – Я и дороги-то обратно не найду. Поскорей бы уж меня оборотни загрызли. Мучиться не хочу. Голодать страшуся.
– Не страшися… – Ходок облизнул губы черным языком. – Умирать не больно… Больно жить.
Бельмец обхватил руками голову и упал на колени.
– Боги, боги… как же я во все это вляпался? Всю жизнь осторожничал. Слова лишнего не говорил… Ежели лиходействовал, так только по нужде. За что же мне все это? Чем я хуже других?
Темный ходок слегка приподнял голову и взглянул на Бельмеца затуманившимся взглядом.
– Ты не хуже… – выплюнул он вместе с кровью. – Ты такой же… Я – хуже.
Затылок Темного ходока снова опустился на траву. Бельмец постоял немного, размышляя, вздохнул и поднялся с колен.
– Ты вот что, ходок… – устало проговорил он, – ты ведь все равно помрешь. А как помрешь, сюда тотчас же сбегутся твари. Я их дожидаться не стану. Прочь пойду. И амулеты твои кудесные заберу. Тебе они уже ни к чему, а мне, глядишь, сгодятся.
Ходок не ответил. Он по-прежнему смотрел в затянутое мороками небо. Издалека уже доносились раскаты грома.
– Ну, значит, не возражаешь.
Бельмец подошел к сумке Пугача, поднял, удивившись ее тяжести, и закинул за плечо. Постоял немного, глядя на кончающегося ходока, обмахнул лицо охранным знаком, повернулся и затопал прочь – по той же тропке, которая привела их с Пугачом на эту лужайку.
Вскоре он скрылся за деревьями.
Начал накрапывать дождь. Темный ходок лежал на земле и дожидался смерти. Потом хлынул ливень. А он все лежал и ждал – ждал, когда все кончится. Жесткие струи дождя хлестали Темного ходока по лицу сквозь ткань повязки, разжижали вязкую кровь, и она разбегалась в стороны темными струйками и впитывалась в землю.
И вдруг чей-то властный голос проговорил, перекрывая шум дождя и раскаты грома:
– ВОССТАНЬ, ТЕМНЫЙ ХОДОК!
Пугач закрыл глаза. Снова их открыл. Ничего не изменилось. То же затянутое мороками небо, та же серая, мокрая, хлещущая по лицу завеса дождя. Но властный голос повторил:
– Восстань, Темный ходок!
Прошло несколько секунд, прежде чем Пугач осознал, что этот голос звучит не снаружи, а внутри – в его голове. Ходок разомкнул губы и сипло прогудел:
– Чего тебе от меня надо?
– Я хочу, чтобы ты встал! – ответил голос.
– Я… не могу.
– Можешь! Твои раны затягиваются. Пройдет совсем немного времени, и ты снова станешь цел и невредим.
Ходок сглотнул слюну и проскрежетал:
– Меня порвали ядозубые. После такого не встают.
– Не встают, – согласился невидимый собеседник. – Но ты встанешь. Я помогу тебе.
– Как? – Ходок усмехнулся. – Снова оживишь меня?
– Не только. Я дам тебе цель. Я дам тебе предназначение! Твоей целью станет служение!
– Кому?
– Мне! – Руксун… тройчан… гибло… калоста… Отныне ты – мой верный пес. Если я велю тебе умереть, ты умрешь. А до тех пор ты будешь жить. Вставай, Темный ходок!
В небе сверкнула молния, перед глазами у ходока вспыхнуло, в голове взорвался световой заряд, а тело сотряслось от мощного удара. Когда Пугач снова обрел способность чувствовать, он ощутил запах дыма и понял, что дым идет от его тела.
Вместе с тем пришло и ощущение крепости. Темный ходок приподнял голову и оглядел себя. Пошевелил рукой, затем ногой. Боль ушла, а мышцы снова налились силой. Не мнимой силой жизни, быстротечной и изменчивой, но неуязвимой силой смерти.
Пугач оперся ладонями в мокрую землю и попробовал приподняться. Это получилось. Он перевалился на бок, ткнулся коленом в землю и стал подниматься – все выше и выше, пока не встал прямо и не взглянул по сторонам мутным взглядом.
– Молодец! – похвалил невидимый хозяин. – Теперь ты – мой верный раб. И ты сделаешь все, что я тебе велю. Повтори это!
– Я твой верный раб, – повторил Темный ходок как по заученному. – И я сделаю все, что ты скажешь.
Пугач подошел к ножнам, нагнулся и поднял их.
– Вынь из ножен меч и швырни его на землю! – велел вдруг голос.
Ходок вынул меч и бросил его. Потом недоуменно огляделся по сторонам и проскрежетал:
– Чем же я буду биться?
– Чтобы одолеть Первохода, тебе понадобится оружие покрепче этого. Видишь гнилую березу на пригорке?
Темный ходок повернул голову и взглянул на чахлую, потемневшую от сырости и гнили березку.
– Вижу.
– Подойди к ней и расколи ее.
Пугач выполнил поручение. Когда он ухватил пальцами за край влажной корины и разорвал березку пополам, в ее гнилой сердцевине сверкнул белой молнией металл.
Темный ходок ухватился за металл и одним рывком вырвал из сердцевины гнилого дерева длинный меч. Меч был тяжелый, словно налитый земляными соками.
– Этого меча никто не ковал, – сказал невидимый Хозяин. – Он вырос сам. Вырос из земляной руды, которой много в здешней земле. Поливали его кровью. Он – плоть от плоти Гиблого места и впитал в себя его силу. Я называю его Гнилая Смерть.
– Гнилая Смерть, – тихо повторил Темный ходок.
– Верно. Вложи меч в ножны.
Темный ходок сделал, как велел Хозяин.
– Молодец, – похвалил голос. – А теперь слушай, что я тебе прикажу…
