Пару раз голодные прогалины выплескивали грязь на тропу, и Глеб, приказав своим спутникам остановиться, поливал ее особой смесью из бурой пыли, которая только и могла угомонить лютый нрав бездушной и вечно голодной грязи.
Лес был влажный. Пахло прелыми листьями, плесенью и гарью.
Запах Гиблого места.… Втягивая его ноздрями, Глеб в который уже раз подумал, что, должно быть, запах гари впитался в землю еще сотни лет назад, в миг, когда пылающий «бог» обрушился с неба на город и лес. Деревья, выросшие на этой земле, просто не могут пахнуть иначе.
Место, по которому они теперь шли, пугало Глеба. Сюда не совались ни оборотни, ни волколаки. Не заходили сюда и ходоки. Даже самые отчаянные нелюди, вроде Бычеголова, старались обходить эти места стороной.
Здесь просто разило опасностью. И то, что источник опасности был непонятен, делало это место еще страшнее.
Гиблое место бережно хранило свои секреты. За пять минувших лет Глеб практически не узнал о нем ничего нового. Лишь количество чудны?х вещей стало больше. Но как и почему эти вещи работали, он не смог постичь и, несмотря на весь свой скептицизм, все больше склонялся к тому, чтобы считать их появление настоящим чудом.
Интересно, почему ни одна из этих загадочных вещиц не дотянула до двадцать первого века? А может быть, все они сохранились? Может, все они кропотливо собраны, тщательно рассортированы и хранятся в спецхранах самых могущественных мировых держав?
Глеб усмехнулся. Вот так и становятся параноиками. Сначала начинаешь верить в мировой заговор элит, а потом покупаешь у озлобленных ветеранов винтовку «М-4» и открываешь охоту на зеленых человечков.
Стараясь как можно быстрее пройти лес извечной гари, Первоход не заметил, что прибавил шагу и что его «свита» чуть приотстала.
Лагин, слегка запыхавшись, нагнал Глеба и сказал:
– Первоход, хорошо бы устроить привал.
– До Пепельного озера час пути, – сухо ответил Глеб. – Потерпите.
– Ты, может, и потерпишь, – возразил ученый муж. – А вот Диона, Прошка и Хомыч едва ли. Прошка ноги сбил в кровь, у Хомыча болит спина, а Диона все еще слаба после ядовитого укола.
Глеб досадливо дернул щекой.
– Ладно, – сказал он и остановился. – Дадим ногам отдых. Но недолгий.
Он стянул с плеча колчан со стрелами и сумку и опустил их на траву. Посмотрел, как его спутники сбрасывают с плеч мешки, вздохнул.
В этой части Гиблого леса Первоход еще никогда не устраивал привала. Обычно он стремился поскорее миновать лес, пропахший гарью.
Спутники Глеба уселись на траву. Хомыч полез в котомку за едой, Лагин лег на спину и, зевнув, уставился на кроны деревьев. А Прошка сел на траву и привалился спиной к стволу корявого дуба. Глеб внимательно всмотрелся в его лицо. С мальчишкой явно было что-то не так. Слишком серыми были его щеки, слишком темными были круги под его глазами.
Если это то, о чем подумал Глеб, то помочь мальчишке было уже нельзя. Глеб вздохнул и повернулся к лесу.
– Глядите в оба, – бросил он через плечо. – А я скоро.
Орлов зашагал к лесу. Следом за ним пошла и Диона. Нагнав его в нескольких саженях от тропы, она быстро спросила:
– Куда ты направляешься, Первоход?
– Хочу оглядеться, – ответил Глеб. – Боюсь, как бы твои уродливые приятели не приготовили нам новую ловушку.
– Подожди. – Она положила руку Глебу на предплечье, и он остановился.
– Что еще?
Диона быстро стянула с ладоней тряпки и подняла перед собой руки. Перепончатые веки на ладонях разошлись, обнажив темные круглые глаза.
Диона проговорила тихим, тревожным голосом:
– Я чувствую опасность. Смерть идет по нашим следам, Первоход.
– Смерть? Что ты имеешь в виду?
– По твоему следу идет тот, кого ты считаешь мертвым. Он идет, чтобы погубить тебя.
– Тот, кого я считаю мертвым? – Глеб нахмурился. – И как его зовут?
– У него нет имени. – Диона облизнула губы, сжала ладони в кулаки и снова разжала пальцы. – Он идет за тобой, Глеб. Он очень быстр. И с ним еще две тени.
– Что за тени?
– Я… не вижу. Тень твоего врага заслоняет их.
Глеб усмехнулся:
– Врагом больше, врагом меньше. Какая разница?
Диона покачала головой.
– Это не просто враги. Они под защитой колдуна. Он сделал их тела неуязвимыми.
Глеб нахмурился.
– Глупости. Я пять лет шатаюсь по Гиблому месту и не видел ни одного неуязвимого упыря или оборотня. Уязвимы все, Диона.
Девушка опустила руки, взглянула на Глеба и грустно проговорила:
– Тебе виднее, Первоход. Но прошу тебя, будь осторожен.
Глеб пожал плечами, повернулся и зашагал в лес.
– Подожди! – снова окликнула его Диона.
– Что еще?
Диона вгляделась в его лицо, и ресницы ее дрогнули.
– Ты говорил, что ненавидишь меня, но это не так. Я тебе люба, верно?
Глеб отвернулся. Постоял немного молча, потом проговорил – с трудом, запинаясь на каждом слове:
– Мы не можем быть вместе, Диона. Я охочусь на таких, как ты.
– Да, – тихо отозвалась девушка. – Мы не можем быть вместе. Ради меня тебе от многого пришлось бы отказаться.
Глеб повернулся и взглянул ей в глаза. Губы его побелели, а под скулами вздулись желваки. Он протянул руку и провел пальцами по темным волосам девушки.
– Я не знаю, что ты такое, Диона.
– Я тоже, – сказала она. – Я тоже не знаю, кто я. Но я знаю, что ты мне люб. Я бы хотела жить ради тебя.
Глеб усмехнулся и с горечью проговорил:
– Ты ведь прорицательница. И ты видишь, что у нас нет общего будущего.
– Будущее можно изменить, – возразила Диона. – Наши судьбы не высечены на камне, они начертаны на прибрежном песке. Поднимется ветер, пошлет на берег волну – и начертанное будет смыто.
Глеб обдумал ее слова и улыбнулся.
– Что ж… Я всегда умел «гнать волну». Посмотрим, получится ли у меня на этот раз.
Сказав это, он наклонился к Дионе и нежно поцеловал ее в губы.
– Мне пора, – сказал он затем. – Возвращайся к ним. И присматривай за мальчиком. Мне кажется, он сильно болен.
Глеб повернулся и пошел в лес.
Времена года в Гиблом месте были перепутаны. Несмотря на осень, косогор, на котором стоял Глеб, был усыпан цветами. У самой реки желтели козелики – стеблистые, с крупными цветами-колокольцами.
Кое-где на этом желтом ковре проглядывали фиолетовые пятна липучек, а подальше от воды виднелась россыпь розовых и белых кашек. У самой воды росли медуницы, похожие издали на взбитый крем.
