Прошка, отбросив пращу, побежал к ольстре. Но тут рыжий оборотень пришел наконец в себя, повернулся к Прошке и ринулся на него.
До ольстры оставался всего шаг, когда зверь, преградив Прошке дорогу, ударом могучей лапы сбил его с ног. Упав навзничь, Прошка видел, как надвигается на него оборотень, видел его широкую, поросшую клочковатой рыжей шерстью грудь, его пылающие багровым огнем глаза, его сверкающие клыки.
«Конец!» – понял Прошка и отчаянно закричал:
– Первоход!
И тут что-то сверкнуло в воздухе. Рыжий оборотень остановился. Постоял так секунду или две и рухнул набок. Брошенный Глебом меч насквозь пронзил толстую шею твари.
Язык оборотня выпал изо рта, он в последний раз хрипло вздохнул и оцепенел.
Прошка взглянул туда, где бились Глеб и Темный ходок, но никакой битвы уже не было. Лишившись оружия, Глеб прижался спиной к черному стволу дуба и с ненавистью глядел в укрытое маской лицо Темного ходока. Тот стоял в шаге от Глеба, приставив меч к его горлу.
Несколько мгновений противники смотрели друг другу в глаза. Потом Темный ходок слегка отвел меч в сторону, давая клинку разбег для последнего удара, и хрипло проскрежетал:
– Прощай!
Меч Темного ходока со свистом рассек воздух, но вдруг лязгнул и остановился. Другой клинок – Драконий Зуб – висел в воздухе, преграждая путь мечу Темного ходока. Висел сам по себе, безо всякой опоры.
Неожиданно воздух стал быстро сгущаться, и через несколько мгновений возле дерева появился третий человек. Он был одет в меховую охотничью куртку и кожаный шлем. В правой руке человек сжимал рукоять Драконьего Зуба.
– Громол! – изумленно выдохнул Глеб.
Темный ходок, изумленно глядя на Громола, попятился назад.
– Держи! – Громол быстро вручил меч Глебу.
Крепко ухватившись за рукоять меча, Глеб бросился на Темного ходока. И на этот раз удар Глеба достиг цели. Острие клинка пробило Темному ходоку грудь.
Темный ходок покачнулся, выпустил из рук меч и тяжело опустился на колени. Несколько секунд он стоял на коленях, понурив голову и хрипло дыша. Потом поднял взгляд на Глеба и, неуклюже шевельнув окостенелым языком, проговорил:
– Добей.
Глеб снова взмахнул мечом. Драконий Зуб, описав широкую дугу, срезал голову Темного ходока с плеч, и она кулем упала в траву.
2
– Громол… – Брови Глеба дрогнули, на губах появилась недоверчивая улыбка. – Ты ли это?
– Я, – ответил охотник.
– А я уж было подумал, что ты и есть Темный ходок.
Громол прищурил серые глаза:
– Мог бы им стать, повернись все по-другому. – Охотник взглянул на поверженных оборотней. – Кажется, победа осталась за нами, – сказал он. – Но твои друзья ранены. Помоги им!
Глеб вложил меч в ножны и торопливо зашагал к своим спутникам. Прошка сидел на траве и тяжело дышал. Глеб быстро осмотрел его и, не обнаружив ран, шагнул к черному оборотню, придавившему Лагина. Крепкой рукой ухватил Первоход оборотня за шкирку и стащил его с Лагина.
Ученый муж застонал и сел на траве.
– Цел? – коротко спросил его Глеб.
Лагин пошевелил руками, поморщился от боли в вывихнутом плече и ушибленном правом боку и хрипло ответил:
– Цел.
Глеб кивнул, повернулся и шагнул к Хомычу. Тот лежал на траве, обалдело глядя в небо.
– Старик, ты как? – спросил его Глеб.
– Вроде ничего, – ответил тот. – Напужался только малость.
Глеб повернулся и подошел к Темному ходоку. Нагнулся, ухватился пальцами за тряпичную маску и сорвал ее с головы мертвеца.
Несколько секунд он молча разглядывал лицо Темного ходока, потом сглотнул слюну и севшим от изумления голосом проговорил:
– Неужели такое возможно? Громол, мы ведь закопали его.
– Но перед тем полили мертвой водой, – напомнил охотник.
Глеб, продолжая разглядывать обезображенное смертью и гниением лицо Васьки Ольхи, покачал головой и произнес с сомнением:
– Могила была глубокой. И мы крепко связали ему веревками руки и ноги. Как же он откопался?
– Крысун помог. Семь месяцев назад он сам пошел в Гиблое место, взяв с собой пяток охоронцев. Разыскал могилу Ольхи и выкопал его.
– Зачем?
– Кто знает, Глеб, кто знает. Возможно, ему понадобился ходок, для которого Гиблое место было бы родным домом. Васька Ольха при жизни был неплохим парнем, но Гиблое место превратило его в ходячего мертвеца. И мы с тобой поспособствовали этому, полив уже умершего добытчика мертвой водой. В том, что Ольха превратился в чудовище, виноваты и мы с тобой, Глеб.
Орлов вздохнул и отвел взгляд от мертвого лица человека, бывшего когда-то ему товарищем.
– Громол… – Голос Глеба дрогнул. – Где ты пропадал все это время?
Охотник усмехнулся.
– Гостил у своей старой подруги.
– Ты говоришь про Мамелфу?
Охотник кивнул.
– Да. Только не расспрашивай меня о ней. Тебе еще не время знать правду.
Глеб сглотнул слюну.
– Но ты… все еще человек?
– Не совсем, – тихо отозвался охотник.
– Кто же ты теперь?
Громол отвел взгляд и проговорил:
– Путь в иное долог. И воротиться оттуда нельзя. И я бы не вернулся, кабы меня не обязали.
– Тебя обязали? Кто?
Громол снова взглянул Глебу в глаза:
– Прости, Первоход, но этого я тебе сказать не могу. Меня вернули, чтобы помочь тебе. И я это сделал.
Охотник поднял руку и наставил ладонь на Лагина, Прошку и Хомыча. Ноги спутников Глеба подломились, и все трое рухнули на траву.
– Зачем это? – удивленно спросил Глеб.
– Дальше ты пойдешь один, – ответил Громол. – А они будут спать. До тех пор, пока ты не вернешься.
Глеб тревожно взглянул на заходящее солнце.
– Скоро ночь. Их могут сожрать оборотни или упыри.
– Об этом не беспокойся. Я раскинул над их головами шатер, сотканный из самого прочного материала. И нечисти его точно не одолеть.
Еще несколько секунд Глеб стоял на тропе, растерянно глядя на своих спящих друзей. Лицо его было хмурым и недоверчивым. Наконец он перевел взгляд на охотника и тихо спросил:
– Как я найду Пепельное озеро?
– Это несложно, – ответил охотник. – Слушайся своего сердца. И помни о Дионе.
– Я вернусь?
– Это зависит только от тебя. Помнишь, что говорила Диона? Судьба не высечена на камне, она начертана на песке. Поднимется ветер, пошлет на берег волну – и начертанное будет смыто.
