Люк оставил тот мир позади давным-давно. Но до сих пор скучает по нему, хотя все сильно изменилось. Флит-стрит, на которой он работал когда-то, до смерти жены, почти канула в лету. Стандартные методы потеснили технологии Big-Data и поиска информации в «темной паутине», репортеров заменили контент-провайдеры, а места уволенных, вечно пьяных помощников редакторов заняли цифровые аборигены с незамутненным сознанием и нарушенным циркадным ритмом. Майло вырос, ничего не зная о мире без социальных сетей, Гугла или интернета.
Джемма… Женщина без имени и памяти. Это будоражит…
Гудит сотовый телефон Люка. Пришла эсэмэска от Лауры: «Ты не спишь? Л.» И значок – «поцелуй».
Люк колеблется, смотрит на часы. На них 00:50 – поздновато для смс-переписки по понятиям его поколения. Он пытается оправдать ситуацию, но изрядное количество пива, выпитого с Шоном после викторины, прилично затуманило его способность к логическому мышлению. Лаура – женщина с перчинкой, как сказал бы Майло. Но она также замужем за Тони, и, похоже, счастлива в этом браке. Люк был очень счастлив со своей бывшей подружкой Хлоей, но никогда бы не решился завести с ней детей. Ведь он на десять лет старше нее и имеет на попечении сына. Люк пытался объяснить Хлое, что в свои пятьдесят проживает уже совсем иной этап в жизни. Но она не поняла, и они расстались.
Люк набирает ответное сообщение Лауре: «Я не сплю. Все в порядке?» И, помедлив, добавляет поцелуй. Строго симметрично. Никакого заигрывания, как опять бы сказал Майло. Люк даже мысленно увидел, как его сын закатывает глаза.
«Набери в Гугле: Джемма Хаиш + непредумышленное убийство».
Люк смотрит на новое сообщение. На этот раз в конце него нет значка поцелуя – только суть дела. Слегка разочарованный отсутствием заинтриговавшего его аванса, Люк забивает в поисковик Гугла запрос. Сначала высвечивается короткая история об убийстве, совершенном двенадцать лет назад. Люк прочитывает ее отвратительные подробности и переводит взгляд на нечеткое фото женщины: болезненное, затравленное лицо, но красивое даже в своей невменяемости. Почему Лаура попросила его поискать в Гугле?
Телефон Люка снова гудит. Пришла очередная эсэмэска:
«Выглядит знакомой?»
Люк опять вглядывается в фотографию и выпрямляется в своем кресле. Господи!
«Ты думаешь, это Джемма?»
Люк все еще рассматривает расплывчатое лицо. Трудно сказать, но это могла быть она.
«Сьюзи Паттерсон подумала, что это могла быть Джемма. Она жила в нашем доме до того, как переехала в Лондон».
«А где она сейчас?»
«Спит наверху»
«А ты где?»
«На диване в гостиной».
«А что думает Тони?»
«Что я паникерша. Скорее всего, так и есть. Сьюзи полагает, что Джемма Хаиш прошла социальную реабилитацию».
Люк прокручивает результаты поиска и открывает более длинную статью о нехватке мест в специализированных учреждениях и опасностях, исходящих от психически больных людей. В одном отделении Национальной службы здравоохранения за последние пятнадцать лет после выхода на свободу целых восемнадцать пациентов с психическими отклонениями снова совершили убийства. Случай Джеммы Хаиш, жившей в их деревне ребенком, задолго до того, как сюда переехали его родители, приводится в качестве примера потенциальной опасности раннего освобождения. После признания ее виновной в непредумышленном убийстве суд постановил поместить Джемму Хаиш на неопределенный срок в психиатрическую больницу строгого режима. Сначала она находилась в Бродмуре, потом в Эшуорте. А где она сейчас, никто, похоже, не знает.
Люк вздыхает, вспоминая свой разговор с женщиной в пабе. Она не походила на психотическую убийцу. Совсем не походила. Эта Джемма ему понравилась. Он увидел в ней потерянную душу – такую же, какой отчасти был он сам. Человека, отчаянно нуждающегося в помощи. И совершенно неопасного для окружающих. Правда, ему не приходится спать с ней в одном доме…
Люк набивает ответное послание Лауре:
«Ее выпустили на свободу, так как сочли, что она больше не представляет угрозы обществу. Уверен, все нормально, это не она».
Люк хочет добавить, что его немного покоробило такое предположение, – ведь сам он решил, что Джемма могла доводиться родственницей его старой подружке. Но затем раздумывает это писать: «Нет, пожалуй, не стоит!» Пока он оставит эту теорию при себе.
«То же самое сказал и Тони. Мне нужно отвести Джемму в больницу к 9 утра. Но я бы предпочла удавиться».
«Уверен – завтра утром ты будешь чувствовать себя лучше. Выспись хорошенько».
«Вряд ли. И почему мы пустили в наш дом эту незнакомку?!»
«Потому что вы добрые, порядочные люди. Самые добрые во всей деревне. Нам повезло, что вы сюда переехали».
В ответ Лаура присылает Люку один поцелуй. Он медлит. А потом тоже посылает ей поцелуй.
День второй
14
Я смотрю в потолок; сквозь жалюзи в спальню просачиваются лучи утреннего солнца. Несколько секунд я пытаюсь сообразить – где я? Но страха не испытываю, только замешательство. За окном раздается шум трогающегося поезда. Должно быть, это он меня разбудил. Я поворачиваюсь, чтобы взять с прикроватной тумбочки листки бумаги и сажусь на кровати. «Прочитай, когда проснешься» – написано на первой странице.
И в этот момент сознание возвращается, как будто свинцовый покров окутывал мои плечи. Слова, что я читаю, потрясают меня – жестокое напоминание о том, что я делаю в этой спальне. Лишенные всяких эмоций, мои короткие предложения предстают неприукрашенным свидетельством всего, что случилось, – как дневник ребенка. Я потеряла свою сумочку. Села на поезд. Вечером пошла с Тони в паб на викторину. Я дочитываю свои записи до конца и еще раз перечитываю последнее предложение: «Лаура спрашивает, не я ли – Джемма Хаиш».
Кто такая эта Джемма Хаиш? Почему меня ошибочно принимают за нее? Нужно подготовиться к предстоящему дню. Я замечаю просунутую под дверь записку. В ней – думаю, что рукой Лауры, – написано: «Если вы захотите принять душ, воспользуйтесь тем, что находится в нашей ванной комнате (два душа на первом этаже не работают!). Только сначала включите свет – выключатель снаружи».
Тон довольно дружелюбный. Душ великолепный, как раз то, что мне необходимо. Я запрокидываю голову вверх, стараясь сосредоточиться на всем, что мне нужно сделать. Но мое тело напрягается, когда я думаю о том, что меня может ждать впереди. Я подставляю лицо под струйки воды, позволяя мыслям приходить и уходить. И в очищающем потоке вижу дерево бодхи; с его сердцевидных листьев стекают капли дождя. Я должна оставаться сильной.
Когда я прихожу на кухню на завтрак, и Тони, и Лаура вскидывают на меня глаза.
– Как самочувствие? – интересуется Тони, готовящий кофе на буфете. – Спали хорошо?
