– Ну что, поедем? – спрашиваю я Мунго.
– Как скажешь, Мэдди, – с улыбкой отвечает парень.
Как же хорошо снова быть Мэдди! Одной ложью меньше…
Я не могу вспомнить свое имя!
67
Сайлас сидит за столом в оперативном командно-штабном автомобиле, припаркованном у железнодорожной станции близ канала. Он пишет наброски для своего рапорта, который с него наверняка затребуют в ходе грядущего расследования инцидента. Сайлас торопится отразить все подробности происшедшего, пока они еще свежи в его памяти. Хотя… он сомневается, что сможет их когда-нибудь забыть. Особенно то удивленное выражение, что промелькнуло на лице Джеммы в последний миг ее жизни.
– Поболтаем? Сравним наши конспекты?
Сайлас поднимает голову. Перед его столом стоит шеф группы захвата.
– Я без претензий, – говорит детектив, возвращаясь к своим записям.
– Не стыдно за то, что приказали ребятам отойти за пределы действия Тазера?
– Как-нибудь переживу, – продолжает писать Сайлас. «Может, стоит ей сказать, что колючки шокера все равно бы не смогли поразить Джемму Хаиш. Ведь она держала перед собой Лауру», – мелькает в голове детектива. Нет, пожалуй, он прибережет это объяснение для своего отчета.
– Посмотрим, что скажет на это Независимое управление по разбору действий полиции, – ухмыляется спецназовка, намереваясь уходить. – И как они отреагируют, когда узнают, что вы не были на курсах переподготовки переговорщиков.
– За Хаиш ничего не было уже двенадцать лет, – выкрикивает ей вслед детектив. Остальные полицейские в фургоне удивленно вскидывают глаза.
– И она держала нож у горла гражданского лица, – слышится ответ. – В последний раз, когда такое было, она перерезала жертве сонные артерии. Не уверена, что я смогла бы жить с этим спокойно.
У Сайласа нет сил продолжать сейчас спор. И желания обсуждать с другими полицейскими свои действия. Никогда не было. Не говоря о том, что до расследования это просто строжайше запрещено. Джемма Хаиш отказалась выполнять галлюцинаторный приказ убить Лауру. Она отвела нож за пару секунд до того, как ее застрелили. Конец истории.
Выйдя из фургона, Сайлас оглядывается в поисках попутки до полицейского участка на Гейблкросс. Уже четыре часа дня. После стрельбы прошло целых три часа, а на месте происшествия все еще толкутся криминалисты. Они делают какие-то замеры, отмечают в траве позиции ключевых фигур и точки, где находились MP5, теперь уже разряженные. Узнав одного из сотрудников, Сайлас собирается к нему подойти. Но тот отворачивается. Он, что, уже успел стать изгоем? В обществе которого никто не хочет быть замеченным? Сайлас не успевает расстроиться – звонит его мобильник. Это Стровер с Гейблкросс-авеню.
– Я только что из лаборатории, – сообщает она. – Результаты соскобов с расчески готовы.
– И..?
– Это не Джемма Хаиш.
Сайлас воспринимает эту новость без всякого удивления. Ведь уже и Лаура, и Тони официально заявили, что застреленная женщина оказалась не той, что в беспамятстве приехала в их деревню.
– Есть идеи, кем может оказаться эта приезжая? – спрашивает Сайлас, снова пытаясь поймать попутку.
– В базе по ней ничего нет, как, впрочем, и данных, подтверждающих ее родство с Хаиш, тоже. Образцы ДНК с расчески совпадают с теми, что были взяты с ее постели в доме Тони и в пабе.
– А отпечатки пальцев?
– Их ни в одной базе нет.
– Поистине загадочная женщина!
Сайлас даже не пытается скрыть иронию в своем голосе. «Лже-Джемма» больше не должна его волновать. Ему следует побеспокоиться о выяснении отношений с Независимым управлением. Но детектив знает: он не успокоится, пока не найдет ее живой и невредимой и не убедится в ее полной безопасности.
– Это только цветочки, – невозмутимо продолжает Стровер. – Образцы ДНК совпадают с ДНК волос, найденных в мансарде Тони, – эксперты это только что подтвердили. Похоже, именно там Тони прятал эту женщину утром, когда мы ее повсюду искали. Должно быть, он успел вывезти ее в лес до того, как были поставлены блок-посты. Ребята сейчас проверяют багажник его «БМВ».
Сайлас закрывает глаза. Только этого ему еще не хватало после стрельбы. Интересно, Тони удерживал ее против воли? И если да – то что он с ней сделал?
– Мы пытаемся отследить телефон, который дал этой женщине Тони, – продолжает Стровер.
– Мы сейчас не располагаем ресурсами, чтобы прочесывать лес. А тут еще такое творится, – вздыхает Сайлас, окидывая взглядом оживленную суету на берегу канала. Скажите парням в лаборатории, что мы послали им ДНК Джеммы Хаиш для срочного подтверждения, – Сайлас делает паузу. – И, Стровер…
– Да, сэр?
– Вы не могли бы сюда приехать и забрать меня?
68
Мунго притормаживает у зоны высадки пассажиров терминала № 5 Хитроу. Два вооруженных полицейских оглядывают нас с ног до головы, косясь с подозрением на старенький «Гольф». Похоже Мунго к этому привычный.
– Здесь бесплатная стоянка, – говорит он. – На других парковках с тебя три шкуры сдерут.
– Ты часто путешествуешь самолетами? – спрашиваю я, пытаясь скрыть удивление в голосе.
– Летал в Берлин прошлым летом, – отвечает парень.
– В Берлин?
– Замечательный город! Я видел Джеффа Миллза
[19] из Детройта в «Трезоре», берлинском техно-клубе.
– Ты видел «Мастера»?
– А ты его знаешь? – чуть не задыхается от удивления Мунго.
Неужели я выгляжу такой старой?
– Это было давно, – говорю я.
– Я планирую переехать в Берлин по окончании учебы в Лондоне. Это единственное место, где ты можешь реализоваться в качестве ди-джея. Ты же знаешь этот город, да?
– Да, знаю, – бормочу я и, помолчав, поясняю: – Но мои воспоминания о нем не больно хороши.
– В каком смысле? У тебя плохие воспоминания о Берлине или ты просто не можешь ничего о нем вспомнить?
От необходимости отвечать на его вопрос меня спасает один из полицейских. Он стучит в окошко «Гольфа», жестом показывая Мунго, чтобы он ехал дальше.
– Тебе лучше выйти здесь, – говорит парень. – Приятно было познакомиться с тобой, Мэдди!
– Мне тоже. Спасибо, что подвез! – я чмокаю Мунго в щеку. – Может, когда-нибудь еще свидимся.
– Мое клубное имя – ди-джей Раман, – говорит он, когда я вылезаю из машины.
– Я буду следить за твоими успехами. Раман… звучит по-индийски. Сокращенно от Рамачандран.
– Пусть будет так, раз ты говоришь.
Я стою и наблюдаю за тем, как он отъезжает, обдав меня на прощание клубами черных выхлопов.
