Белнон кивнул белогривой головой:
– Да. А возле болот он принял бой, обратившись в волколака, и убил несколько разбойников.
Глеб, посчитав, что пора бы и ему что-нибудь сказать, улыбнулся Дионе и мягко проговорил:
– Здравствуй, Диона.
– Здравствуй, Первоход, – отозвалась она.
– Рад, что ты жива и здорова.
Зрачки девушки сузились. Она гневно взглянула на Глеба и угрюмо проговорила:
– Ты отдал меня Бычеголову.
При звуках своего имени Бычеголов вздрогнул и уставился на Диону.
– Я вынужден был так сделать, – ответил Глеб. – Ты заболела. Только твои собратья могли спасти тебя от смерти.
– Но ты отдал меня Бычеголову.
– Если бы я не отдал тебя ему, ты бы умерла.
Диона шевельнула губами и прошептала что-то настолько тихо, что никто, кроме Глеба, не услышал.
– С чего ты решил, что смерть – худший исход? – прошептала она.
Бычеголов свирепо глянул на Белнона и спросил:
– Почему он понимает нашу речь?
– Я научил его, – ответил Белнон.
– Ты вдохнул в него свою дэому? – изумился Бычеголов.
– Первоход повредил спину. Я просто помог ему.
– Ты знаешь, что мы…
– Перестань, Бычеголов, – оборвала его Диона. – Я тоже делилась своей дэомой с человеком, и ничего страшного не случилось.
Девушка подошла к Глебу, встала на цыпочки и прошептала ему на ухо:
– Я никогда не забуду того, что ты сделал. Берегись, Первоход. Никто из тех, на кого я затаила обиду, не выжил.
Глеб посмотрел на нее мягким взглядом и проговорил:
– Возможно, я стану первым.
По лицу Дионы пробежала тень. Она отвернулась от Глеба и резко прочертила в воздухе знак. Огромное дерево с грохотом повалилось на землю. Нелюди и лесные твари вздрогнули и повернули головы на шум.
– Прости, Бычеголов, – сухо сказала Диона. – Мне нужно было выпустить пар.
Она повернулась и зашагала к кострам. Бычеголов и Глеб посмотрели друг на друга. Глеб пожал плечами и небрежно обронил:
– Женщина.
Бычеголов пробубнил что-то нечленораздельное и снова обратился к Белнону:
– Старик, ты привел этого ходока в наш стан. Ты готов поручиться за него головой?
– Да, Бычеголов, – спокойно ответил Белнон. – Я готов за него поручиться.
– Если он предаст нас, на твою сивую голову обрушится гнев всех наших собратьев. И ты не сможешь этому противостоять, даже если прибегнешь к колдовству.
Белнон прищурил красные глаза и спокойно произнес:
– Ты знаешь, Бычеголов, я не искушен в колдовстве. Я всего лишь умею предвидеть будущее. Но и этот дар недорого стоит, потому что будущее изменчиво, и я вижу не все.
– Надеюсь, что ты понимаешь, о чем говоришь, – пробубнил Бычеголов. – Располагайся и хорошенько выспись. Завтра будет тяжелый день.
Вождь нелюдей резко повернулся и зашагал к костру. Белнон подошел к Глебу и коснулся пальцами его плеча.
– Тебе придется тяжко с нами, ходок, – сказал он.
Глеб дернул плечом:
– Ничего, я привык.
Белнон вгляделся в его лицо и вдруг сказал:
– Ты ведь что-то скрываешь, да?
– Почему ты так решил?
– Я умею читать мысли, Первоход. Но в твою голову забраться не могу. Кто-то, чьи силы превосходят мои, наложил защитное заклятие.
Глеб усмехнулся.
– Ты что-то путаешь, старик, – возразил он. – Среди моих знакомых нет колдунов. Кроме тебя и Дионы, конечно. Я бы рад обсудить это с тобой, но мои ноги гудят от усталости. Пойду поваляюсь на травке.
Глеб повернулся и неторопливо зашагал к костру, провожаемый злобными, ненавидящими взглядами нелюдей. Он прошел всего несколько шагов, когда на пути у него встала еще одна фигура.
Глеб остановился и прищурил глаза.
– Лагин? – удивленно проговорил он. – Ты что здесь делаешь?
– То же, что и ты, Первоход, – ответил ученый муж негромким спокойным голосом.
Глеб хмыкнул:
– Я думал, что вурдалаки – одиночки.
– А я думал, что ходоки – одиночки. Но, видно, такое время, что даже одиночки сбиваются в стаи.
Глеб отвернулся и хотел пройти мимо, но замедлил ход.
– Ты видел Вакара? – спросил он.
Лагин кивнул:
– Да.
– Он действительно кует этим тварям мечи?
– Да.
– Черт!
Глеб отвернулся и снова зашагал к костру. Но разговор был еще не закончен. Воздух дрогнул перед лицом у Глеба, и Лагин снова возник у него на пути. Глеб нахмурился.
– Завязывай с этими фокусами, упырь, – недовольно сказал он.
– Я могу помочь тебе, – вкрадчивым голосом отозвался Лагин.
– Как?
– Я могу дать тебе часть своей силы. – Лагин откинул с лица длинную седую прядь и прищурил голубые глаза. – Ты съел сердце нелюдя, и оно помогло тебе выжить. Почему бы тебе не глотнуть моей крови, чтобы стать неуязвимым? Ты ощутишь прилив новых сил, и это будет прекрасно!
– Спасибо, но я и так себя неплохо чувствую.
Лагин усмехнулся:
– Глупо, ходок. Глупо и недальновидно. Мы могли бы многого добиться вместе.
– Сейчас ты вместе с Бычеголовом, – напомнил Глеб.
Лагин прищурил глаза:
– И ты тоже.
– И я тоже, – согласился Глеб. – Так что в ближайшие дни нам с тобой никуда не деться друг от друга.
Глеб двинулся было вперед, но стригой снова преградил ему дорогу.
– «И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много!» – процетировал он торжественным голосом.
Глеб недобро прищурился:
– Что ты этим хочешь сказать?
– Пришло время демонов, Первоход. Наше время!
Глеб усмехнулся:
– У тебя мания величия, упырь.
Глаза стригоя замерцали, черты лица зловеще заострились.
– Все начинается с малого, – глухо проговорил он. – И самый сильный ураган начинается с легкого ветерка.
– Да, пускать «ветра» ты мастер. А теперь уйди с дороги, упырь. Я устал и пойду спать.
Глеб хотел оттолкнуть Лагина, но тот перехватил его руку и, сжав ее ледяными пальцами, угрюмо проговорил:
– Никогда не называй меня упырем.
