– Думаю, саженей на сто.
Громол достал из кармана чистую длинную тряпицу и принялся перевязывать Глебу бедро.
– Отлично… – Глеб поморщился. – Но что, если ты ошибаешься? Что, если этот твой Собиратель гораздо мощнее, чем ты думаешь? Что, если он сровняет Гиблое место с землей? Нет, я-то, конечно, не расстроюсь, но могут пострадать люди.
Охотник завязал края тряпицы, поднял взгляд на Глеба и сказал:
– Ты должен это сделать, Глеб. Иначе твой мир исчезнет. Ты рассказывал, что русские земли объединятся и превратятся в великую страну под названием Россия. Если мы не остановим нечисть, ничего этого не будет.
– Ты преувеличиваешь. Нелюдей не так уж и много.
– Не числом воинов покоряются города и страны, Глеб. А силою духа. Если дух русов будет сломлен, а на смену дружбе придут лютая рознь и грызня, которой не будет конца и краю, нам не устоять.
Глеб вздохнул.
– Хорошо. Я сделаю, как ты говоришь. Но при одном условии.
– Я слушаю, – спокойно сказал Громол.
– Ты придумаешь запасной план.
Охотник нахмурился.
– У нас уже есть один план. Этого достаточно.
– Нет, – качнул головой Глеб. – Егра может не принять меня. Он горд и злопамятен.
Громол несколько мгновений размышлял, затем вздохнул и сказал:
– У тебя есть всего два способа оказаться на поле брани в нужный момент. Если Егра не поверит тебе, то…
– То поверит Бычеголов, – договорил за него Глеб. – И этот план будет надежнее. Хорошо, я готов рискнуть. – Он покосился на окровавленную тряпицу, стягивающую разрезанное бедро, и, хмуро усмехнувшись, добавил: – Если эта штуковина раньше не вышибет мне мозги.
3
Стоя на холме, Глеб выхватил из ножен кинжал, вспорол ткань штанины и быстро провел лезвием по багровому рубцу на бедре. Кожа разошлась, острая боль заставила Глеба поморщиться.
Сунув кинжал в ножны, Глеб запустил в разрез пальцы и нащупал шарик.
– Что это ты делаешь, ходок? – услышал он резкий, каркающий голос Ворона.
Глеб вынул окровавленный шарик из бедра.
– Вам конец, – сказал он.
Ворон, почувствовав, что сейчас произойдет что-то страшное, взмахнул мечом, намереваясь раскроить ненавистному ходоку череп, и в это мгновение Глеб сжал пальцами шарик.
Перед глазами Глеба полыхнула белая молния, что-то сильно толкнуло его в грудь, и в следующее мгновение он отключился.
…Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем он снова открыл глаза.
Открыл и увидел над собой серое небо. На лицо ему падали холодные дождевые капли. Он приподнял голову, чтобы оценить масштаб разрушений, оставленных взрывом Собирателя.
Повсюду валялись вывороченные с корнем деревья, среди которых мелькали фигуры людей, нелюдей и выжившей лесной нечисти. Взрыв уничтожил почти всех упырей, волколаков и оборотней. Оставшиеся ошеломленно трясли головами, пытаясь прийти в себя.
Половина воинства нелюдей также полегла на поле брани. Погибли наиболее уродливые из них, те, что менее всего были похожи на людей.
Однако оставшиеся бросились на людей с мечами и топорами наперевес. Глеб только сейчас сообразил, что взрыв заложил ему уши. Стоило это осознать, как слух стал возвращаться, и Глеб услышал лязг мечей, яростные вопли воинов и крики раненых.
Глеб стал подниматься на ноги. Измотанный ратник в разбитом шеломе, с продырявленным щитом, спешился с коня, постоял, шатаясь, несколько секунд и рухнул на землю. Из спины его торчала стрела.
Глебу вдруг показалось, что все это сон. Кошмарный, но сон. Сейчас на тумбочке затрезвонит будильник, он поднимется с кровати, пойдет умываться, бриться, завтракать, потом заберется в свою черную «Хонду» и втиснется в бесконечный транспортный поток, движущийся по улицам Москвы.
И впереди опять будут презентации и светские рауты, репортажи с кинофестивалей и ужины в компании поп-звезд, шоуменов и политиков. И все будет по-прежнему. А потом он позвонит Катьке Корольковой и пригласит… В кино. Конечно же, в кино. Никаких ресторанов и ночных клубов – только кино!
И пусть там, на огромном экране, мечутся тени, пусть там будут убийства и сражения, красавицы и чудовища, а он будет сидеть в мягком, уютном кресле, дышать прохладным кондиционированным воздухом и жевать попкорн или чипсы, запивая их холодным «Будвайзером».
…Холодный свистящий ветер гнал по небу тучи, ледяные капли дождя барабанили по шелому Глеба.
Орлов тряхнул головой, прогоняя наваждение, и зашагал, изнывая от тяжести доспехов, по скользкой от крови земле.
Впереди нестройно ревели трубы, но их заглушали крики людей и ржание лошадей, потерявших всадников. Над головой Глеба со свистом пролетали стрелы.
После взрыва сражение перешло в отдельные рукопашные схватки: нелюди и люди с проклятиями рубили друг друга. Прямо перед собой Глеб увидел на земле пожилого ратника, пытающегося вытащить из живота стрелу. Рядом с ним, недоуменно таращась на обрубок ноги, сидел в луже крови уродливый нелюдь.
Глеб прошел мимо них и увидел впереди кутерьму – с ревом и криками, с блеском окровавленных мечей. Перед глазами Глеба промелькнула разрубленная щека одного ратника, болтающийся скальп другого.
Неподалеку он увидел труп Ворона, уродливая голова которого была рассечена надвое ударом меча или бердыша.
Что-то стукнуло Глеба по шелому, и он покачнулся. К его ногам упало кем-то неловко брошенное копье. Тут же на оглушенного Глеба, размахивая мечами, набежали двое нелюдей.
Глеб увернулся от первого удара и вонзил меч нелюдю в живот. Второго противника он ударил локтем в горло и сшиб с ног.
Краем глаза Глеб увидел летящее копье. Он метнулся в сторону, но споткнулся о труп оборотня и упал. На него тут же прыгнул выживший после взрыва волколак. Глеб извернулся и воткнул ему в пасть острие меча. Зловонная кровь волколака хлынула Глебу на лицо.
Поднатужившись, Глеб спихнул с себя тушу мертвого волколака и снова поднялся на ноги. Вокруг продолжалась сеча. Звенело железо, падали на землю убитые, отлетали в стороны отрубленные руки и головы.
Глеб поймал себя на том, что все происходящее кажется ему кошмарным сном. Прямо на глазах у него чудом выживший упырь быстро выбрался из-под наваленных тел, схватил одного из ратников за плечи и вцепился ему зубами в шею.
Глеб замахнулся мечом, но тусклое, затянутое тучами солнце сделало свое дело раньше: голова упыря задымилась белым зловонным дымом, он отвалился от ратника, упал на землю и забился в корчах.
Дождь усилился. Глеб хотел осмотреть рану воина, но тот уже ринулся вперед, разя отступающих к лесу нелюдей. Охоронцы явно побеждали.
Глеб перевел дух и попытался что-нибудь разглядеть сквозь завесу мелкого дождя. Блеснули мокрые доспехи, пронеслись мимо измазанные грязью кони.
