Он постоял, дыша медленно и глубоко, наслаждаясь приятными ощущениями. А потом закинул сумку за спину и двинулся напрямик. Теперь никакая чащоба ему была не страшна, теперь он готов был идти куда угодно. Нет, не дураки такую одежку для киберов придумали.
Спустя час он вышел на поляну, поросшую невысокой упругой травой, больше смахивающей на мох. Точнее, это была полуполяна – потому как деревья окружали ее с одной стороны. А с другой был обрыв. Отвесная скала метров пятнадцать высотой, внизу камни, маленькое озерцо, ручей, вытекающий из него и теряющийся среди деревьев.
Максим замер. И дальше – куда? Он был уверен, что идет следом за Огницей и Орсией. Ждал, когда девушка улизнет от своего спутника – неужто предлог нельзя найти?! – чуть отстанет, тут-то они и встретятся. А получилось иначе. Он отклонился куда-то в сторону. Не могли же они пройти здесь?
Он подошел к самому краю обрыва, осторожно заглянул вниз. Нет, не могли. Никак здесь не спустишься, разве что на веревке. Огляделся по сторонам, прислушался. Тихо. Лишь далеко справа крякают какие-то пичуги. Наверное, именно там ватага брехов охотится? Сейчас бы самое время сматывать удочки. Но как найти Огницу?! Эх, зря он говоритель Шуру отдал. Знал бы, что так понадобится…
Кусты в десяти шагах от Максима раздвинулись. Он вздрогнул, схватился за сумку, жалея, что вместе с комбинезоном не достал станнер. Тут же одернул себя – что ему может грозить в защитном скафандре? А затем и совсем успокоился: на поляну вышел Орсия. И лук у него был за спиной, в чехле. Он придерживал его рукой.
– Что-то случилось? – Княжич насмешливо посмотрел на юношу. – Почему ты нацепил эту одежду?
– Где Огница? – вместо ответа хмуро спросил Максим.
– Зачем она тебе?
Княжич оскалил зубы. Медленно вынул руку из-за спины. Он не чехол с луком придерживал! В руке он сжимал станнер. И нацеливал его Максиму в лоб.
– Ты что…
Ни испугаться, ни возмутиться Максим не успел. Хрустнул разряд, и тело будто исчезло, парализованное. Если бы Орсия выстрелил в него из лука, или метнул нож, или камнем запустил… да хоть бы из крупнокалиберного пулемета расстрелять попытался! – ничего бы у него не вышло, скафандр защитил бы. Но против станнера защита не действовала. Почему – неизвестно. Да и не было времени разбираться с этой загадкой. Максим грохнулся наземь.
С настройкой луча княжич, видимо, не разобрался. Сознание Максим не потерял, но каждый мускул, каждая мышца занемели, отказываясь повиноваться. Или так и было задумано?
Орсия неторопливо подошел к нему, приподнял, осматривая. Снова оскалил зубы.
– Хорошее оружие, ваш князь правду говорил. Ран никаких не оставляет, и ты жив, а двигаться не можешь. Никто не поймет, что с тобой случилось. Решат, что свалился с обрыва из-за собственной неуклюжести.
И, приговаривая это, потянул Максима к краю.
– Думаешь, я не понимаю, почему рыжеволосая не хочет становиться моей женой? Из-за тебя, молокосос! Поэтому я и не мог прикончить тебя в городе. Но ты, дурак, сам в лес напросился. А здесь свои законы. Никто не удивится, что такой слабак не вернулся с охоты. И никто не будет стоять между мной и моей невестой.
Максиму сделалось жутко. От собственной беспомощности, от понимания, что через минуту его не станет. Что он умрет так глупо, по-дурацки, от рук какого-то кретина, дикаря. И человека вдобавок. Нет, не зря ему все эти «мужественные» красавцы еще на Земле не нравились. Словно предчувствовал. Да толку от всех этих предчувствий!
– Не бойся, больно не будет. Я тебя аккуратно сброшу. Там камни внизу, хряснешься башкой, и конец. Если бы тебя живьем закопали, как следовало, гораздо хуже бы было. Так что можешь поблагодарить меня.
Голова Максима уже свешивалась над краем обрыва. Озерце было чуть поодаль, а прямо внизу – гладкая плоская глыба. Он представил, как разбрызгаются по ней мозги, вылетевшие из размозженного черепа. Однажды он видел такое, давно, еще в пятом классе. Они с отцом тогда поехали на рыбалку, на Дон, а на трассе как раз случилось ДТП. Мотоциклист влетел в самосвал – лихач, или пьяный, или обдолбанный. Без шлема ехал, мозги разбрызгало по асфальту. Максима, когда он увидел, когда понял, что это такое, стошнило прямо в салоне. Но сейчас, когда представил свои собственные мозги, ничего не почувствовал. Только подумал, что надо бы глаза закрыть. Но веки тоже не подчинялись!
Орсия заелозил пальцами по его затылку:
– Эту штуку я с тебя сниму, пригодится еще. Как она расстегивается? Где-то здесь, правильно? Я внимательно смотрел, когда ты ее снимал.
Вот странно, думал Максим. Он все видит, все слышит, кожа не потеряла чувствительности. А пошевелить даже пальцем, даже моргнуть – не может. Уж лучше бы он сознание потерял. P-раз, и все. Словно заснул… И никогда больше не проснулся.
– Я тебя специально на эти скалы вывел. Слышал, как ты следом ломишься. Затаился, выждал, пока ты мимо пройдешь и…
Орсия вдруг громко икнул и… упал рядом. Нет, не рядом! Он стоял на коленях у самого обрыва и теперь перевалился через край. Сначала медленно, будто сам не веря в происходящее, а потом все быстрее и быстрее полетел вниз. Он судорожно дергал руками, сучил ногами, но перевернуться все равно не успевал. Он падал именно так, как собирался сбросить Максима – вниз головой. И об каменную плиту хряснулся именно так, как представлялось, – забрызгав ее мозгами. Но если бы он и не свалился с обрыва, это бы его не спасло. Из-под левой лопатки у княжича торчала стрела.
– Убедился, что женщина может натянуть тетиву? – зло крикнула Огница, подбегая к обрыву. Плюнула вниз в сердцах, затем, спохватившись, присела возле Максима. Перевернула на спину.
– Макс, ты живой? Вижу, живой! Он тебя из глушила, да? Гад! – Она положила на землю лук, сняла колчан. – Ничего, это скоро пройдет. Ты полежи пока, а я вниз слазаю. Сумка этого гада свалилась, а там оружие и костюм, наверное. И стрелу вытащить нужно, чтобы, когда найдут, не сразу поняли, что с ним стряслось. Я мигом, здесь не высоко!
Ого – не высоко! С пятиэтажный дом будет. И крутизна. Максим хотел удержать ее, не пустить. Но как?! Тело не подчинялось.
Огница вскочила, прошла вдоль кромки, выбирая место для спуска. Выбрала. Присела, обернулась к обрыву спиной, опустила ноги. Потом и вовсе исчезла за кромкой. Повернуть голову Максим не мог, потому не видел, что происходило дальше.
Зато слышал он все прекрасно.
– Глядите, там Орсия! Орсия разбился!
– Не разбился, ты что, стрелу не видишь?! Наверняка та рыжая сука его убила. Зря мы их всех не прикончили!
– Вон там, на скале! Это же она!
– А, дрянь, не уйдешь!
Максим застонал от ужаса и бессилия. Он думал, что это страшно – когда княжич волок его к обрыву. Или когда в Отстойнике за ним гнались мошки, когда камень гвыха попал в ногу, когда никак не мог выбраться из-под земли в Од’дмере. Но теперь понял – на самом деле умирать не страшно. Страшно, когда рядом убивают дорогого тебе человека, а ты ничего, ровным счетом ничего не можешь с этим поделать.
