Кэти спустилась по лестнице и увидела, что Нейтан энергично рассекает воду в глубокой части бассейна, а Моника сидит в шезлонге и разговаривает с Адамом Купером. Они не заметили её, потому что босые ноги Кэти бесшумно ступали по цементному полу вокруг бассейна.
– Значит, вы с ней почти не виделись, пока она не приехала сюда несколько дней назад? – спросил мистер К.
Моника взбила свои короткие светлые волосы и ответила:
– Нет, в последний раз мы виделись, когда ей было четыре года.
Они говорили о ней, о Кэти. Он задавал вопросы миссис М., а теперь и маме. Но почему? Зачем этот мужчина так интересовался ею?
Адам Купер говорил дружелюбно и непринуждённо.
– Должно быть, вам было нелегко, когда в вашей жизни внезапно появилась десятилетняя девочка…
Откуда он узнал, что ей десять или почти десять лет? Кэти была маленького роста, и почти все думали, что она младше. Может быть, Моника сказала ему, сколько ей лет?
Кэти неподвижно стояла в нескольких ярдах от них, и её всё больше охватывало беспокойство.
– Кажется, у вас были проблемы с нянями? Они с ней не очень-то ладили?
По телу Кэти пробежал холодок, хотя на улице было по-прежнему жарко. Почему он задает такие вопросы?
Она вспомнила, как в прошлом году пришедшая на замену учительница отправила её к директору за какую-то провинность. Это не была вина Кэти, по крайней мере, так она думала. Сидевший сзади мальчик то и дело тыкал ей в спину чем-то твёрдым и острым и постоянно говорил гадости, заставляя её обернуться. Учительница по имени мисс Котрел резко сказала, что во время диктанта в классе должна быть полная тишина.
– Я не потерплю никаких разговоров, – добавила она голосом, обещавшим немедленное возмездие тому, кто ослушается.
Конечно, всех это только раззадорило. Они всегда плохо вели себя на уроках с другими учителями и позволяли себе то, что не посмели бы сделать при миссис Андерсон. Как только мисс Котрел отвернулась, чтобы написать что-то на доске, два мальчика принялись швырять через весь класс ластики, и один из них попал учительнице по голове и оставил на её тёмных волосах белую меловую пыль. Джимми Полчек выставил ногу, и Чарли Фостер, вставший, чтобы поточить карандаш, споткнулся и упал прямо на корзину для бумаг.
А потом Дервард Инглиш начал ещё сильнее тыкать Кэти в спину. Она всегда хорошо писала диктанты и сейчас старалась как можно лучше справиться с заданием. В этом Кэти тоже преуспевала.
Но сделать это было нелегко, потому что ей досаждал Дервард. Он всегда к кому-нибудь приставал. Однажды он запер нескольких девочек в туалете, когда они были на пикнике в парке, и прошло больше часа, прежде чем их услышали и выпустили. Из-за этого Дерварда на три дня отстранили от уроков. Но только ему было всё равно, потому что он вернулся в школу, хвастаясь, что на эти три дня отец брал его на рыбалку.
Когда Кэти рассказала об этом дома, бабушка Уэлкер с презрением заметила, что такие глупые люди, как отец Дерварда, способствуют росту преступности среди малолетних.
– Любой в этом доме, кто будет плохо вести себя в школе, не поедет на три дня на рыбалку, – сказала бабушка Уэлкер, сердито глядя на Кэти. – Он будет три дня сидеть в своей комнате на хлебе и воде.
Кэти не думала, что бабушка действительно посадит её на хлеб и воду, но не хотела рисковать.
Теперь она пыталась не обращать внимания на Дерварда, но через несколько минут, когда остриё его перочинного ножа всё болезненнее стало врезаться между лопаток, Кэти собрала всю силу и отвела нож в сторону.
В то же мгновение раздался вопль Дерварда, и на его руке и на парте появились капли крови. Мисс Котрел очень рассердилась и спросила:
– Что случилось?
И Дервард во всём обвинил Кэти.
– Это Кэти сделала, она заставила меня порезаться! Она воткнула нож мне в руку! Она сделала это нарочно!
Дерварда отправили к медсестре, которая решила, что раз ему недавно сделали прививку от столбняка, рана не слишком серьёзная и хватит всего лишь лейкопластыря. А Кэти отправили к директору.
Кэти вспомнила, как на дрожащих ногах стояла перед столом директора, который хотел услышать её версию произошедшего.
Но что она могла сказать? Что использовала способности, которых ни у кого не было, чтобы порезать мальчика, который колол её в спину?
– Это был его нож, – сказала Кэти. – Он дурачился и колол меня.
– И ты повернулась и порезала его? – спросил директор.
– Я дёрнулась, и он сам порезался. Я по-прежнему чувствую, где он меня колол.
Директор осмотрел её блузку, но сказал, что на ней нет никаких дырок.
– Хочешь, чтобы медсестра осмотрела твою спину?
– Нет, – сказала Кэти. Если на её блузке не было дыры, значит, и на спине не осталось никаких следов. – Но это была его вина.
В конце концов ни Кэти, ни Дерварда не наказали. Их отправили обратно в класс, где уже закончился диктант и началась математика. Но все искоса наблюдали за Кэти.
Кэти помнила, как директор и учительница смотрели на неё. Не на Дерварда, а на неё.
А теперь Моника рассказывала Адаму Куперу о проблемах с нянями. Кэти стояла неподвижно и слушала, как её мама говорила, что миссис Х. посчитала Кэти слишком «неуправляемой», хотя не объяснила почему, а они сами остались недовольны миссис Дж.
– Как, вы говорите, звали первую няню? Хорнекер? Она вам нравилась, но просто не поладила с Кэти? А у вас не сохранился номер её телефона? – спросил мистер К. – Мои друзья как раз ищут няню, их сыну всего два года. Может быть, ей больше подойдёт работа с маленьким ребёнком.
– Думаю, телефон у меня остался. Наверное, он в газете: там я нашла оба объявления, – ответила Моника. Тут она обернулась и увидела Кэти. – А мы решили, что ты передумала насчёт бассейна.
Она действительно почти передумала. Кэти посмотрела на мистера К., и он дружелюбно улыбнулся ей, но она ни на мгновение не поверила, что он собирается попросить миссис Х. присмотреть за сыном друзей. Он задавал миссис М. вопросы, а теперь пытался что-то выведать у Моники. Кэти не знала почему, но ей стало страшно.
– Давай наперегонки до конца бассейна, – предложил Адам Купер, но Кэти покачала головой.
– Мне не хочется, – сказала она. – И купаться расхотелось. Думаю, я пойду к миссис М.
Кэти повернулась и пошла по деревянным ступеням и террасе к дверям веранды миссис М., которые были распахнуты настежь, чтобы впустить свежий воздух. Она оглянулась и увидела, что мистер К. пристально смотрит на неё, а Моника наклонилась к нему и что-то говорит.
– Заходи! – позвала миссис М. Она сидела, опустив ноги в таз с водой. – Извини, просто мои ноги в такую погоду отекают. В леднике стоит кувшин с ледяным чаем. Налей нам по стакану.
