Подвал оказался довольно симпатичным. Занимавшая его большая комната была отделана сучковатыми сосновыми досками, а на полу лежал рыжий ковёр. В комнате был и цветной телевизор. На полу в спальных мешках расположились около двадцати хихикающих маленьких девочек. Они смотрели телевизор и ели. Когда Кэти и Джексон Джонс спустились вниз, на них никто даже не взглянул.
– Вот хорошее место, – заметил Джексон Джонс, расстилая спальный мешок в углу на некотором расстоянии от остальных. – Вон там моя сестра Дороти, у неё не хватает передних зубов. Если она спросит, кто ты, скажи, что ты подруга Кэрол. Она вон там, как раз переключает каналы. Ей говори, что ты подруга Дороти. Не знаю, удастся ли тебе заснуть, но по крайней мере ты не на улице. Хочешь есть?
Кэти кивнула.
– Хорошо. Я тоже не ужинал, потому что мне пришлось вернуться к мистеру Полларду за деньгами. Я тебе что-нибудь принесу. Вон там ещё одна ванная комната, где ты сможешь надеть пижаму.
Кэти осталась стоять на месте, уверенная, что кто-нибудь обязательно спросит её, кто она такая. Но никто не обратил на неё внимания: девочки были поглощены переключением телеканалов.
И вдруг, к своему ужасу, Кэти увидела на экране себя.
Глава 12
Это была её школьная фотография с прошлого года, которую бабушка вставила в рамку, поставила на пианино и послала копии Монике и папе. Теперь она смотрела с экрана телевизора: маленькое совиное личико в больших очках в роговой оправе. Кэти показалось, что её сейчас стошнит.
– Мы прерываем нашу программу для особого сообщения, – произнёс голос диктора. – Пропала Кэтрин Джойс Уэлкер, возраст девять лет. Просьба к тем, кто увидит эту девочку, позвонить в полицию по телефону…
Кэти не слышала номера телефона. Она прижала к груди пижаму и помчалась в маленькую ванную под лестницей.
Что же ей теперь делать? Все эти девочки и, наверное, мистер и миссис Джонс наверху видели её фотографию. Дом, казавшийся прежде убежищем, превратился в ловушку.
Она стояла в тёмной ванной с открытой дверью, когда в подвал вернулся Джексон Джонс. Он нёс в руках поднос и, не увидев Кэти на прежнем месте, поставил поднос на пол и повернулся к ней.
– Что случилось?
Кэти жестом подозвала его и шёпотом сообщила ужасные новости:
– Мою фотографию только что показали по телевизору. Они сказали, что любой, кто меня увидит, должен позвонить в полицию.
Джексон Джонс присвистнул и посмотрел на неё разноцветными глазами – голубым и зелёным.
– Ух ты! – произнёс он и нахмурился. – Может быть, ты мне всё расскажешь? Что ты натворила?
– Я ничего не сделала. Но они думают, что я убила свою бабушку. Они посадят меня в тюрьму, если я не докажу, что не делала этого.
Джексон Джонс снова присвистнул и оглянулся, чтобы убедиться, что никто из девочек в комнате не обратил на него внимания.
– Я думал, тебе нужно место, где можно переночевать. Думаю, завтра нам придётся придумать какой-то план. Может быть, я за ночь что-нибудь придумаю.
– Ты меня не выдашь? – спросила Кэти.
– Но ведь ты ничего не сделала, верно? Тогда зачем мне тебя выдавать? Должен быть какой-то способ доказать, что ты не преступница.
– Но все видели мою фотографию!
– Ты была в очках? На фотографии ты была в очках?
– Да, как и сейчас.
– Тогда сними очки. – Джексон Джонс протянул руку и снял с Кэти очки. – Вот так. Теперь у тебя совсем другой вид. А волосы были такие же? Может быть, тебе заплести их? Тогда тебя никто не узнает.
Кэти последовала его совету. Без очков всё на расстоянии фута расплывалось, как будто она смотрела сквозь густой туман. Ей было не по себе, однако теперь она и вправду выглядела по-другому. Косички, которые она заплела, были не очень аккуратными, но она решила, что сойдёт и так.
Надев пижаму Кэрол и выйдя из ванной, Кэти по-прежнему нервничала, но надеялась, что уже не похожа на девочку с фотографии, так что её никто не узнает, прежде чем она придумает, что делать дальше.
Джексон Джонс принёс тарелку с холодными спагетти, салат в желе, намазанную маслом булочку и несколько морковных палочек. Кэти поужинала, сидя со скрещёнными ногами на спальном мешке, и ей стало немного лучше.
Девочки (всего их оказалось пятнадцать) то и дело со смехом пробегали мимо Кэти. Никто не обратил на неё особого внимания, только одна из них передала ей миску с картофельными чипсами. Кэти взяла немного чипсов и стала задумчиво жевать. Джексон Джонс оказался прав: никто из них не принял её за девочку, которую разыскивала полиция. Вероятно, здесь и вправду будет безопасно переночевать. Но что ей делать завтра, когда все разойдутся по домам?
Вечером Джексон Джонс больше не спускался в подвал. Но он по-прежнему был в доме, потому что Кэти дважды слышала, как кто-то позвал его.
«Джексон Джонс, закрой дверь!» и «Джексон Джонс, выходи из ванной, или я скажу маме!» Зная, что он где-то наверху, Кэти не чувствовала себя одиноко.
Девочки весь вечер смотрели телевизор, перешёптывались, хихикали и ели. Хотя спальный мешок Кэти лежал в тускло освещённом углу, они и ей принесли перекусить. Очевидно, каждая из них думала, что её тоже пригласили на праздник, хотя никто её не знал.
Девочки принесли Кэти газировку, бисквиты с кремом и попкорн, а около десяти часов – хот-доги прямо из кухни. Бабушка назвала бы всё это вредной пищей, но Кэти она показалась очень вкусной.
Во время одиннадцатичасовых новостей снова показали её фотографию. Кэти не ожидала этого и съёжилась в своём спальном мешке, чтобы никто не сравнил её с девочкой на экране.
Но никто не обращал на неё внимания. Дороти Джонс выключила телевизор, и изображение светловолосой девочки в роговых очках исчезло.
– Давайте больше не будем смотреть телевизор, – сказала она. – Давайте лучше рассказывать истории о привидениях!
Кэти слушала разговоры девочек, чувствуя себя намного старше их, хотя большинство из них были всего на год младше. Истории о привидениях, рассказанные шёпотом со всевозможными театральными эффектами, могли бы позабавить её, если бы она не думала о том, что теперь ей придётся постоянно скрываться от полиции. Однажды она читала историю о детях, которые сбежали из дома и одни жили в товарном вагоне, но Кэти не знала, где найти товарный вагон. Кроме того, ей нужны были деньги, чтобы покупать еду и всё остальное, а девочке, которой ещё не исполнилось десять лет, было невозможно найти себе работу.
В половине двенадцатого после особенно громкого наигранного крика ужаса и взрыва смеха сверху раздался мужской голос:
– Ладно, хватит на сегодня! Мы ложимся спать!
Постепенно девочки успокоились и уснули. Кэти тоже уснула. Это был долгий и тяжёлый день, но даже во сне она продолжала беспокоиться.
