Двигатель взревел, скорость резко выросла. За бортом промелькнули последние дома и надпись на щите — перечеркнутое название населенного пункта. Толстый, не удержавшись, издал торжествующий рык, а Читер выстрелил по удаляющимся тварям и присел, торопливо перезаряжая ружье.
Вроде бы, наконец-то, вырвались, но это не означает, что можно расслабиться. Зараженные способны преследовать добычу часами, а то и сутками, пока след не потеряют. Не исключено, что вот-вот пожалует очередной рубер, или даже тварь покрупнее. Приходится быть готовым ко всему. И не надо пенять на слабость дробовика против подобных целей — это, какое ни какое, а оружие.
Секунда за секундой уходили, а палец так и держался на спусковом крючке, не придавливая. За плавным поворотом осталась орава мчащихся зараженных, машина с ревом мчалась дальше, никто не выскакивал наперерез.
Читера начало потихоньку отпускать. Похоже, поход не закончится у этого ничем не выдающегося городка. Даже его название прочитать не успел — просто перечеркнутая по диагонали длинная надпись на дорожном знаке.
Внимание! Личная победа — уничтожено...
Потянулись строки пространного лога, и Читер расслабился окончательно. Раз сама Система сочла бой завершенным, можно себе позволить. Да, она иногда ошибается, или извращенно шутит, но в большинстве случаев всё серьезно. Раз выскочила надпись, можешь считать себя победителем.
Под эти мысли машина завизжала, резко тормозя. Читера бросило вперед, ударившись головой, он заработал шишку и коротко высказался по поводу случившегося.
Негативно.
Но надолго ошеломление не затянулось: вскочил, завертелся во все стороны, выискивая угрозы. Никого и ничего: пустынная лента дороги, зажатая меж сосновыми стенами подступающих с обеих сторон лесов. Несколько брошенных машин, разбросанные вокруг них обглоданные кости. Не самый приятный пейзаж, но ничего угрожающего не видать.
Распахнулась дверца. Толстый, выскочив на дорогу, припустил назад, на ходу бросив:
— Прикрывай меня.
— А ты? — ничего не понимая, крикнул Читер ему вслед.
— "Камаз" проверю. Ты только глянь на этого красавца. Да я в него уже влюбился.
Только тут Читер обратил внимание на одну из брошенных машин. И правда "Камаз", причем не какая-нибудь фура с грузом сантехники, а с характерно-зеленым тентом, прикрывающим кузов. Техника военная, неприхотливая, проходимость у нее достойная. Если машина на ходу, это разом решит транспортирую проблему. Пикап-внедорожник и пара грузовиков на десять оставшихся в отряде человек — это прекрасно. Микроавтобус можно бросить, его взяли из-за безысходности — не было иного выбора на тот момент.
Теперь будет.
Читеру очень хотелось вдумчиво заняться сумками, разбросанными по кузову. Наверняка в одной из них, а то и в нескольких, отыщутся патроны для серьезной винтовки. Но Толстый сказал — прикрывать, значит, придется торчать в кузове, пытаясь одновременно контролировать все стороны света.
Да и наверх поглядывать... не то — мало ли что.
Забравшись в кабину через распахнутую дверь, Толстый завел двигатель, потом заглушил, выскочил, прокричав:
— Бак почти сухой. Гляну в кузове.
Читер сомневался, что в кузове отыщутся бочки с топливом. Но хотя бы пустая канистра — тоже хлеб. Вон, в поле зрения еще четыре машины просматриваются. Так уж здесь заведено, что любят их бросать на поворотах. Видимо водители, пребывающие в шаге от перерождения, испытывают сложности в местах искривления дороги. Как правило, горючка в баках остается, значит, ее можно слить. Главное — емкость найти.
Толстый, пробыв в кузове около минуты, выскочил с пустой канистрой в руке, крикнув:
— Следи, Читер. Сейчас заправлюсь. Нам сегодня прет, машина богатая. Там тушенки пара ящиков, броников дохренища, гранатомет автоматический и цинки с четырнадцать и пять. Дохренища цинков. Живём!
Читер напрягся. Если фортуна просто так плюшки раздает, жди, что тут же компенсирует какой-нибудь неожиданной подлянкой. Патроны калибром четырнадцать с половиной миллиметров — один из самых ходовых товаров на Континенте. И платят за них прилично. К тому же они подходят к пулемету, снятому с пикапа, не выдержавшему переход по черноте.
Приятное совпадение, но озираться Читер начал вдвое настороженнее прежнего.
— Чего стоим?! — простонал из кабины Таракан.
— Грузовик хороший попался, надо брать, — пояснил Читер.
— Да какой нахрен грузовик?! Я ведь помираю!
— Да ладно тебе, не так уж сильно тебя порвали, — соврал Читер.
— Издеваешься?! Да я уже ног не чувствую! Мне в лагерь надо! Срочно надо!
Читер не нашелся, что на это ответить. В лагере ни знахарей, ни хотя бы обычного врача нет. На что рассчитывает Таракан? Видимо, голова у бедняги совсем не варит, зациклился на теме возвращения, не думая, что будет дальше.
А дальше ничего хорошего ему не светит. Зараженный, перед тем как подохнуть, успел дел наворотить. У Таракана серьезнейшие ранения брюшной полости, кишечник поврежден, а может и не только кишечник. Повезло, что сразу не помер от шока, но это не значит, что дальше всё будет прекрасно.
Не будет ничего прекрасного, а будет долгая и нехорошая смерть. Организм игроков способен справиться со многим, но увы — далеко не со всем. Сейчас не помешает хороший хирург, но где же его взять?
В принципе, как минимум, один вариант спасения у Таракана имеется. О чём он и не подозревает. Даже ехать никуда не придется — прямо здесь всё можно решить.
Крохотное золотистое яйцо, взятое с элиты. Некоторые уверены, что оно даже к оторванной голове способно новое тело прирастить. На деле, конечно, всё не настолько радужно, но Таракана подлатать должно.
Да только яйцо в наличии только одно, и оно самому пригодиться может. Таракан — не самый ценный член отряда. И вообще, откровенно говоря, от него один негатив, а пользы не видать. Нет смысла тратиться. Кровью он, похоже, истекать не собирается, следовательно, до лагеря, скорее всего, доедет живым. А там пусть умирает в муках, или одурманенный наркотой, после чего принимает воскрешение от Кнопки.
Прист — это удобно.
В кустах, поблизости от машины, у бака которой возился Толстый, шелохнулась ветка. Читер прицелился, неистово надеясь, что оттуда выскочит мелкий бегун, или хотя бы не сильно развитый лотерейщик.
Выскочил топтун — его прыгающую походку ни с кем иным не перепутаешь. И вот ведь гадство, выскочил с другой стороны, да еще и чуть дальше. Там его не ждали. Лупить по нему с полсотни метров из дробовика, всё равно что по черепахе жменями песка швыряться.
Читер выронил дробовик с таким расчетом, чтобы тот мягко упал на груду сумок, подхватил лук, не целясь выстрелил за секунду до того, как тварь должна была перепрыгнуть через машину, обрушившись на спину Толстого.
