Альва смотрела на свои перчатки, которые украшала изящная вышивка Мэри. Корнель прав – она не могла возразить ни на один из его аргументов.
На самом деле у нее не имелось никаких рычагов давления – угроза обличить Уильяма была всего лишь блефом. Если он это поймет, то унизит ее еще больше. А если она проиграет дело о разводе – ей конец.
Насколько проще было бы не продолжать борьбу, а просто сдаться.
Альва могла бы согласиться с доводами Корнеля, забыть обо всем и поселиться отдельно, как в свое время сделала ее подруга. Безусловно, это значило бы, что Уильям снова победил, но что, если именно такую цену она должна заплатить за то, что когда-то, сидя в саду Гринбрайера, согласилась на его предложение?
Какой умной она тогда себе казалась! Какой очаровательной и убедительной. Альва чувствовала себя героиней – ведь она самостоятельно сумела покончить со всеми бедами.
Как же она тогда обманулась. Не обманывает ли она себя и сейчас?
Альва подняла взгляд на Корнеля и произнесла:
– Вы совершенно правы.
– Очень рад это слышать. Уильям, вот видишь, обо всем можно договориться.
С каким самодовольным выражением братья посмотрели друг на друга… Они привыкли, что все происходит именно так, как нужно им! А потому Альва с особенным удовольствием заявила:
– Вы рано обрадовались – я еще не закончила. Я согласна с вашими словами и тем не менее собираюсь разводиться с вашим братом. Давно пора подать пример другим женщинам, иначе мужчины всегда будут обходиться с нами подобным образом.
– Просто невероятно! – прорычал Уильям, снова вставая со стула. – Кажется, вы считаете, что имеете право на все?
– Зачем же, только на уважение.
– Заклинаю – подумайте еще раз, – взмолился Корнель. – Вы должны стать примером христианского всепрощения. Иначе вам придется за все отвечать перед Господом.
– С удовольствием это сделаю, – уверила его Альва и взглянула на Уильяма: – Спрашиваю в последний раз – намерены ли вы поступить как джентльмен и последовать нашему плану?
– Этот план исключительно ваш.
Альва подождала.
Уильям сухо сказал:
– Как я вам всегда говорил – я человек чести. Поэтому сделаю все необходимое.
– Мудрое решение, – одобрила Альва. – Можете поставить в известность герцогиню – она будет рада узнать, что ее письмо возымело должный эффект.
Выйдя из номера, она закрыла за собой дверь, остановилась в коридоре и подняла глаза к потолку.
Победа!
Еще важнее то, что эту победу одержал не Уильям.
Недавно она посетила лекцию, где Виктория Вудхалл доказывала, что Бог – женского пола. Сегодня Альва впервые подумала, что это вполне может быть правдой.
Глава 7
Лондон в августе – не самое гостеприимное место. Солнце скрылось за пеленой облаков, и все окутала дымка какого-то тусклого безразличия. Альва надеялась, что за городом, в коттедже, который она сняла под Марлоу, все будет иначе. Она сняла его импульсивно, чтобы не ожидать в Ньюпорте последствий того спектакля, который должен разыграть Уильям. В Ньюпорте ей придется повидаться с Элис и в очередной раз выслушать то, что ей уже успел сообщить Корнель относительно вечных мук. Либо же, если Элис еще не в курсе дела, придется притворяться, что ничего не произошло. Лучше провести остаток лета на берегах Темзы, где к ним присоединятся Люси Джей с дочерьми. Вилли и его гувернер тоже должны были скоро подъехать.
Но сперва они уделят время леди Паже. Одна из придворных фавориток Берти, урожденная Минни Стивенс, она дружила с Альвой в начале семидесятых, прежде чем выйти замуж за сына английского лорда. Теперь она превратилась в проницательную и бойкую на язык леди, чьи суждения высоко ценились в обществе. Она не только познакомит Альву с леди Альбертой и ее сыном, герцогом, но и проследит за тем, чтобы Консуэло была, как она написала в письме, «полностью подготовлена» для лондонского света и, независимо от намерений юного герцога, производила должное впечатление на любого джентльмена и на общество в целом.
Альва приехала с дочерью в особняк леди Паже на Белгрейв-сквер. Дальше по улице раскинулись сады Букингемского дворца.
– Она довольно хорошенькая, – вынесла свой вердикт леди Паже. – Но выглядит чересчур невинно для местной публики. К званому ужину в четверг обязательно выберите платье из сатина. Все должны полюбоваться этой молочной кожей. Перчатки выше локтя. На шею – ленту.
Она рассматривала Консуэло так, словно та была манекеном.
– Сатин? У нее нет ничего из сатина. Придется нанять портниху… прямо сегодня, – забеспокоилась Альва.
– Так и сделайте. Он не сможет устоять перед такой изысканностью.
Говоря «он», леди Паже подразумевала Чарльза Спенсера-Черчилля, герцога. На ужине будут присутствовать также мать юного герцога и его тетка Дженни со своим сыном Уинстоном, который приехал на побывку из Королевского военного училища. Дженни как-то писала, что Уинстон «решительно одержим» службой в кавалерии – в своей прежней школе он учился неважно и теперь хотел исправиться и чего-нибудь достичь. Двумя годами ранее он едва не погиб после падения с моста, поэтому Альву обрадовала весть, что он не сдается. Тем не менее она надеялась, что Дженни не прочит Уинстона или его младшего брата в мужья Консуэло – все ставки были на герцога.
Пока Альва беседовала с леди Паже, взгляд Консуэло был направлен в никуда.
– Кажется, ты устала от нашей болтовни, – заметила Альва. – Может, выпьешь с нами чаю? – Консуэло помотала головой. – Ладно, пусть тогда слуга леди Паже отправит тебя в отель. Повторите с мисс Харпер историю и географию Англии. Я знаю, что ты все выучила, но лучше освежить знания, тогда за ужином ты будешь чувствовать себя увереннее.
Когда Консуэло ушла, Альва расспросила леди Паже о герцоге. Та сообщила, что ему двадцать три года, но выглядит он моложе – светловолос и внешне еще совсем мальчик. Родился в Индии, его отец там служил. Два года назад отец умер, и титул перешел Чарльзу. Образование он получил в Тринити-колледже.
– У него нет каких-то особых интересов, – отметила леди Паже.
– Тем лучше – принц Франц Иосиф был слишком напористым.
– Но, возможно, именно ваша дочь пробудит в нем интерес, – подмигнула Альве леди Паже. – Мы должны ее к этому поощрить.
– Прошу вас. Речь идет о моей дочери.
– Но это работает. Проверено вашей покорной слугой, а также нашей герцогиней и леди Черчилль. Кстати, а почему вы не вышли замуж за аристократа?
– Не было денег.
– Ах, да – об этом легко забыть, зная о вашем теперешнем состоянии.
Леди Паже также поведала, что Бленхейм, поместье герцога, было именно таким, каким описала его леди Лансдаун.
