Счастливая Консуэло подошла к двери и приняла розы.
– Спасибо! А мы как раз собирались покататься. – Она махнула рукой в сторону тротуара, где стояли их велосипеды.
– Неужели? Как здорово, что я тоже сегодня на колесах.
Действительно, когда Консуэло передала цветы служанке и все наконец вышли на улицу, Альва увидела слева от двери еще один велосипед. Какое поразительное совпадение!
– Покатаетесь с нами? – спросила Консуэло.
– Это будет для меня огромной честью.
– Мама, вы не против?
Если верить газетам, этой зимой Резерфорд постоянно посещал те же самые вечера, на которых присутствовала Консуэло. Альва не придавала этому особого значения – Консуэло никак не показывала, что все еще находится под влиянием этого человека. Теперь же стало совершенно ясно, что тайный роман развивается полным ходом. Дочь оказалась более скрытной, чем подозревала Альва.
Чтобы собственными глазами увидеть, как далеко зашли их отношения, Альва сказала своему скрытному ребенку:
– Разумеется, не против.
Они покатили через Центральный парк к Риверсайд-драйв. Хотя природа еще не проснулась после зимы, день выдался мягкий и безветренный, в воздухе пахло влажной землей. Альва болтала с Армидой и Гарольдом и наблюдала за парочкой влюбленных, – те понемногу увеличивали расстояние между ними, пока не отъехали достаточно далеко, чтобы их не было слышно. Альва с интересом проследила, как они остановились. Резерфорд, по всей вероятности, просил о чем-то. Консуэло оглянулась на Альву и что-то ему ответила. Она вся светилась от радости.
– Ты же понимаешь, что там сейчас происходит? – спросила Армида.
– Уильям уже разъяснил ему, что Консуэло – не для него.
– Кажется, он плохо слушал.
– Да. И я очень сомневаюсь, что его появление здесь на ее день рождения – чистая случайность.
– Думаешь, он сделал ей предложение?
– А ты взгляни на нее.
– Что ты предпримешь?
– Сейчас? Увезу ее в Европу. И буду следить за почтой.
Консуэло совершенно не умела врать. Хотя Альва ничего у нее не спрашивала о Резерфорде, дочь принялась объяснять, что он всего лишь хотел поговорить с ней об отце («он не хотел делать это при вас, чтобы не расстраивать») и об их общей подруге («она очень страдает – джентльмен, в которого она влюблена, ей отказал»), и о кузене Нейли («он встречается с девушкой, которая не нравится тетушке Элис и дядюшке Корнелю»). Последнее было правдой – все говорили о его увлечении мисс Грэйс Уилсон, девушкой, которая когда-то была влюблена в его брата Билла. По словам Мэйми Фиш, отец с матерью запретили Нейли видеться с Грейс и пригрозили, что перестанут его содержать и лишат наследства. «Это лишь разозлит его, – говорила Мэйми. – Детям нельзя ничего запрещать – они только возненавидят тебя и будут продолжать делать по-своему».
Насколько радостной была Консуэло в свой день рождения, настолько же подавленной и нервной она стала во время их путешествия через Атлантику в Париж. Альва ничего ей не говорила, чтобы их отношениям не мешали (пока что) ненужные обсуждения или запреты. Дочери всего лишь кажется, что она влюблена.
Это – беспочвенная и бессмысленная любовь, любовь, вызванная лестью и вниманием со стороны человека, который умел казаться искренним, но в итоге принес бы ей только вред. Эта любовь пройдет – и Альва об этом позаботится.
Европейским джентльменам, которые интересовались Консуэло, не было никакого дела до развода ее отца – разумеется, до той поры, пока он оставался владельцем десятков миллионов американских долларов. Поэтому нынешняя весна Консуэло, как и прошлая, была заполнена походами по магазинам, вечерами в салонах, зваными ужинами, балами и предложениями о замужестве, которые порой поступали даже от самых скучных и предвзятых мужчин. Альва объясняла дочери, в чем заинтересован каждый из них, пока однажды уже сильно разочаровавшаяся в кандидатах Консуэло не воскликнула:
– Мне кажется, я для них всего лишь чистокровная кобылица!
– Для некоторых – нет.
Консуэла не знала, почему «Уинти» до сих пор не удосужился ответить на ее письма. Не появлялся он и на тех вечерах, где она ожидала его увидеть. Дочь ничего не говорила об этом, однако с головой выдавала себя своим поведением. Резерфорд не получал письма Консуэло по одной простой причине – их перехватывали. Она не получала от него вестей по той же самой причине. А не встречались они потому, что Альва уведомила хозяек главных домов Парижа – мероприятия, на которые приглашен мистер Резерфорд, мисс Вандербильт посетить не сможет.
Альва уже забеспокоилась, станет ли герцог Мальборо исключением из череды безразличных к делу о разводе европейских кавалеров – а точнее, титулованных джентльменов, нуждающихся в материальной поддержке, когда получила от него записку:
«Весной я был в разъездах, но теперь надеюсь увидеть мисс Вандербильт в Бленхейме».
Альва передала записку Консуэло на прогулке в Люксембургском саду. Погода стояла ясная, пышная листва покрывала деревья, в их кронах гонялись друг за другом певчие пташки. Свежий ветерок рябил поверхность пруда. Считалось, что призрак Марии Медичи благоволит молодым влюбленным, которые приходят в парк. Альва надеялась, что это благоволение распространяется и на тех, кого должно соединить, а потому, даже если до парка добирается лишь один из предполагаемой пары, все просто обязано получиться.
– Но мне не очень хочется ехать, – запротестовала Консуэло. – В прошлом году он общался со мной только из уважения. Мне показалось, дальше дружбы дело не зайдет.
– Разве его приглашение не говорит об обратном?
– Не понимаю.
– Он хочет произвести на тебя впечатление. Остальные просто приходят и говорят: «Я хочу жениться на вашей дочери, прошу вашего согласия». А герцог не тешит себя мыслью, что ты в нем не заинтересована, и поэтому пытается тебя завоевать.
– Он сам говорил об этом?
– Об этом говорит логика.
– Логика также говорит, что ему нужны деньги, поскольку его мачеха перестала выдавать средства на поместье.
– Ты еще в таком нежном возрасте, а уже столько цинизма.
– Разве я не права?
– Замку действительно не помешают деньги Вандербильтов. Но почему он в таком случае не начал искать расположения Гертруды, а выбрал тебя? Ее отец богаче, и их семья не замешана в скандалах.
Консуэло задумалась.
Альва продолжила:
– Кроме того, есть множество наследниц с фамилиями менее звучными, чем твоя, отцы которых с радостью приобретут за свои миллионы титул для дочери. Будь герцог к тебе действительно безразличен, он мог бы легко найти себе такую жену.
– Наверное, вы правы.
– И даже если ему не удастся тебя завоевать, – разве ты не хочешь увидеть Бленхейм? Это же историческое место! Рядом с ним меркнет даже Оксфордшир.
