– Так, – кивнул Анчут, пугливо поглядывая на кусты, камни и деревья, за каждым из которых ему чудилась новая смертельная опасность.
– А знаешь ли ты, что значит быть человеком?
Анчутка поднял голову и непонимающе посмотрел на Глеба. Тот усмехнулся.
– Вот то-то и оно. А между тем человек – это звучит гордо. И звучит гордо, и мычит гордо, и плачет гордо. Даже стучит – и то гордо.
Глеб понимал, что несет ахинею, но не мог остановиться. Уж очень хорошо ему было.
– Понимаешь, Анчутка... – продолжил он, – в человеке все должно быть прекрасно. И тело, и лицо, и душа... И даже одежда. Нет у тебя прекрасной одежды – значит, ты уже не человек. А уж если природа одарила тебя жуткой рожей и хромой ногой, то ты вообще... непонятно кто.
Коротышка поглядывал на Глеба удивленным, хмурым взглядом. Он явно был встревожен странным поведением своего хозяина.
– Ты не бойся, – успокоил его Глеб. – Умирать не страшно. По крайней мере, не так страшно, как жить. Ну, а мы с тобой... Мы с тобой еще увидим небо в алмазах. Это я тебе обещаю.
Жуткий слоновий рев прокатился по черному лесу. Глеб остановился и вслушался.
– Кажется, освежеватель вышел на наш след, – определил он. Потом усмехнулся и перевел взгляд на Анчутку: – Знаешь, мне чертовски надоело убегать. Что, если мы остановимся, повернемся к врагу грудью и примем бой? Ведь мы же не знаем, что это за тварь. Вдруг это какой-нибудь хорек-переросток?
Мысль о хорьке-переростке показалась Глебу смешной, и он захохотал. Эхо его хохота страшно прокатилось по лесу, отражаясь от черных, влажных деревьев. Глеб оборвал смех и нервно поежился.
– Странное здесь эхо, правда? – вновь заговорил он. – Анчутка, ты заметил, какое оно странное?
Коротышка был бледен. На его лысоватом лбу и бородатой мордочке заспанного домового выступила испарина. Он взглянул на Глеба испуганными глазами и сбивчиво пробормотал:
– Хозяин, прошу, не делай так больше.
– Не смеяться? – Глеб пожал плечами. – Ладно, не буду. Да это и не я смеялся. Это бурая пыль во мне смеялась. Черт бы ее побрал, эту бурую пыль! Откуда она вообще взялась в Гиблом месте? И для чего она?
Глеб вздохнул:
– Глупые, в сущности, вопросы. А откуда в этом про?клятом богом лесу взялись упыри и оборотни? Откуда появились волколаки и все эти чудны?е вещи, которые люди называют амулетами? Ты, случайно, не знаешь?
Анчутка покачал головой.
– Вот и я не знаю, – сокрушенно проговорил Глеб. – Ладно, идем. Мы должны успеть избавиться от перевертня до того, как эта жуткая тварь оторвет нам головы.
И они зашагали дальше, поскрипывая влажным валежником и грязным снежком. Несколько минут Глеб шел, хмуря лоб и размышляя о чем-то. Потом заговорил снова:
– Знаешь, что я думаю? – негромко сказал он. – Гиблое место – это дыра в мироздании. Несколько столетий назад с неба упал метеорит. Или иноземный космический корабль, если уж дать фантазии разгуляться. Этот чертов метеорит не только разрушил Кишень-град и заразил радиацией окружающие леса, породив «незримых духов», но и пробил брешь в самой ткани мироздания. И из этой дыры в наш мир выползли какие-то дьявольские силы. Я понятно выражаюсь?
Анчут моргнул и покачал головой.
– Нет? – Глеб пожал плечами. – Ну, извини. Я ведь не писатель и не ученый. Я всего лишь журналюга-борзописец, который сунулся туда, куда ему не следовало соваться. – Глеб вздохнул и хмуро добавил: – Знаешь, Анчутка, есть пропасти, в которые лучше не заглядывать. Это я теперь точно знаю.
И снова безмолвный, темный лес сотрясся от трубного рева. На этот раз рев прозвучал намного ближе, чем прежде. А вслед за тем до чуткого уха Глеба долетели звуки ломаемых деревьев. Чем бы ни была тварь, которая преследовала их, она быстро приближалась.
Глеб остановился. Мрачно усмехнувшись, снял с плеча сумку и швырнул ее на припорошенную снегом траву.
– Все, пришли, – сказал он.
– Что ты, хозяин? – испуганно спросил Анчутка.
– Ничего. Но дальше мы не пойдем.
На этот раз рев прозвучал так громко и яростно, что с черных, мокрых ветвей сорвались снежинки и посыпались на землю. Теперь уже и Анчутка услышал звук ломаемых ветвей. Он прижался к сапогу Глеба, вцепился пальцами в край его шубейки и забормотал сиплым, дрожащим голосом:
– Хозяин, чудовище приближается! Нам надо бежать!
Глеб покачал головой:
– Нет, Анчутка. Тварь движется быстрее, чем мы. А прятаться здесь негде. Через минуту чудовище будет здесь.
Анчутка затрясся всем телом и с ужасом уставился на лес. Глеб погладил его ладонью по лысоватой голове и мягко проговорил:
– Ты прости, что я притащил тебя сюда. Попробуй найти укромное место и притаиться. Может быть, тебе повезет. Отсидишься часок-другой, а потом пойдешь назад. Хотя... – Глеб горько усмехнулся. – Какой в этом смысл?
Новый раскат трубного рева потряс деревья. Лес перед Глебом и Анчуткой загрохотал, затрещал и содрогнулся.
– Сейчас... – дрогнувшим голосом проговорил Глеб и вытянул из ножен меч.
И в ту же секунду молодые сосновые стволы вылетели из земли, вырванные с корнем, и полетели на Глеба и Анчутку, осыпая их снегом, щепками и землей.
– Пригнись! – крикнул Глеб и хотел пригнуть голову коротышки пониже, но тот выскользнул из-под его ладони, выхватил из ножен короткий меч-скрамасакс и, крикнув что-то неразборчивое, бросился навстречу ломаемым деревьям.
– Стой! – заорал Глеб.
Он двинулся с места, но тут новое облако грязи, щепок накрыло его с головой. Глеб машинально пригнул голову и заслонил рукой глаза.
– Анчутка, стой! – снова крикнул он и, отплевывая грязь, побежал за коротышкой. – Стой, говорю!
Молодая береза с хрустом взлетела в воздух от мощного удара и со скоростью выпущенного из пушки ядра полетела в Глеба. Он успел увидеть мелькнувший перед глазами белый ствол, отпрыгнул в сторону, перекувыркнулся через голову и, услышав, как хрустнуло сломанное ребро, скатился в черную воронку.
* * *
Чудовище зависло над Анчуткой. Он прижался спиной к толстому стволу дерева и с ужасом смотрел на приближающуюся тварь. Она была похожа на огромного червя, сотканного из клубящегося дыма, в котором полыхали вспышки молний.
Анчутка понял, что умрет от ужаса. Тогда он набрал полную грудь воздуха и запел песню хозяина, которая когда-то казалась ему непонятной абракадаброй, но которая за последний год много раз спасала его от голодной смерти:
Вот – новый поворот!
И мотор ревет!
Что он нам несет?
Пропасть или взлет?
И не разберешь,
Пока не повернешь
