* * *
Этот обзор международного сотрудничества рисует неоднозначную картину: очевидное и достаточное тесное взаимодействие в одних сферах, ограниченные контакты в других сферах – и полное отсутствие общих действий в третьих. То же самое относится к таким областям международного сотрудничества, как решение проблемы беженцев и мигрантов, энергетика, освоение Арктики, океанов и морского дна, а также космического пространства. Уважение суверенитета остается центральным компонентом того порядка, который существует сегодня, но даже этот принцип оспаривается – например, поведением России на Украине и расхождением во мнениях по поводу того, что в ближайшем будущем некоторые или даже все привилегии суверенитета подлежат ликвидации. Во многих областях международной жизни существует теоретическая модель консенсуса, которая на практике обеспечивает согласие разве что в малой степени. В других областях нет даже этого теоретического консенсуса. Подобные разногласия, по большей части, невозможно разрешить путем переговоров; процесс не в состоянии превзойти практическую политику, учитывая обилие правительств в мире и тот факт, что неправительственные организации, которые зачастую очень важны для той или иной страны, никогда не приглашают в зал заседаний.
В итоге выражение «международное сообщество» сегодня отражает скорее желательное положение вещей, а не реальность. Если вспомнить, сколь часто оно используется, и сопоставить это словоупотребление с реальностью, можно сказать, что подлинное международное сообщество существует разве что в простительных фантазиях. В теории сообщество (или «общество» в терминологии Хедли Булла) способно договориться относительно средств и целей международных отношений, определить, что именно должно быть сделано и каким именно образом. Однако суровая реальность такова, что нет и не предвидится широкого консенсуса в отношении того, что нужно делать, кто должен это делать и как. Налицо принципиальный разрыв между тем, что желательно для решения проблем эпохи глобализации, и тем, что оказывается возможным. Этот разрыв является одной из главных причин нынешнего беспорядка в мире.
6. Региональные реалии
Мир можно рассматривать и трактовать с нескольких точек зрения. Мы уже обсудили два вопроса: отношения между великими державами и глобальное управление. Третья точка зрения – это региональные проблемы. На этом уровне осуществляется множество весьма важных экономических, военных и дипломатических взаимодействий – по той простой причине, что географическая близость чрезвычайно значима. Многие страны, которые невысоко котируются на мировой арене из-за своей малой величины или вследствие ничтожности их влияния на мировые события, оказывают сильное воздействие на своих соседей. А соседи, в свою очередь, существенно влияют на них самих. При этом, позволю себе добавить, разнообразие ситуаций в регионах чрезвычайно велико; как на глобальном уровне порядок варьируется от вопроса к вопросу, точно так же он варьируется от региона к региону.
Эпоха после окончания холодной войны прошла первое серьезное «испытание на прочность» на Ближнем Востоке; Соединенные Штаты Америки возглавили этот процесс, и широкая международная коалиция, действуя в соответствии с рядом резолюций Совета безопасности ООН, восстановила порядок в регионе и помешала Ираку насильственно подчинить Кувейт. Порядок в данном случае подразумевает регион с почти двумя десятками арабских государств, во главе которых стоят авторитарные правители, а границы стран существуют преимущественно де-факто, но зачастую не определены де-юре. К числу этих государств относятся как относительно бедный и густонаселенный Египет, так и несколько малых городов-государств Персидского залива, обладающих огромными богатствами. Также необходимо упомянуть Израиль, еврейское государство, созданное в 1948 году. К тому времени он заключил мирный договор с Египтом, достиг перемирия с Иорданией и находился в состоянии «настороженного мира» с Сирией. Нерешенной проблемой, вызывающей постоянные трения и обострения, были и остаются отношения Израиля с палестинцами, в особенности с теми, кто проживает на территории, присвоенной Израилем после войны 1967 года. Израиль – наиболее сильное государство региона и единственная ближневосточная страна, владеющая ядерным оружием. Также особняком стоит Иран, персидская держава, населенная преимущественно шиитами (в регионе, где доминируют, соответственно, сунниты). После революции 1979 года к власти в Иране пришел религиозно-политический режим, стремившийся распространить свое влияние по всему региону, нередко – через прямую поддержку союзников и шиитских общин в других странах. Впрочем, Иран значительно ослабила десятилетняя война 1980-х годов с Ираком, а потому он не в состоянии бросить значимый вызов региональной стабильности. Кроме того, Ирак эффективно противостоял Ирану и в иных отношениях; в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 году США приняли решение сохранить в целости основную часть иракской армии и военно-воздушных сил, дабы Ирак и далее служил противовесом Ирану.
Основное внешнее воздействие на регион оказывали именно Соединенные Штаты Америки, что проявилось, в частности, в успешном руководстве международной коалицией, освобождавшей Кувейт, а также в существенной экономической и военной помощи США Израилю и таким арабским государствам, как Египет и Иордания; вдобавок сохранялось американское военное присутствие в регионе, прежде всего ради того, чтобы заставить Саддама Хусейна соблюдать различные международные санкции, которые продолжали действовать, и убедиться, что он не станет снова угрожать или нападать на соседей. Американская политика определялась, главным образом, существующей и прогнозируемой зависимостью Америки от ближневосточной нефти и стремлением поддерживать Израиль и более умеренные арабские правительства. Соперничество великих держав осталось в прошлом, в тех временах, когда США и Европа активно прилагали такого рода усилия (первое десятилетие после Второй мировой войны) и когда те же США конкурировали с Советским Союзом (на протяжении трех десятилетий).
Этот порядок во многом определял соотношение сил в регионе до 2003 года, когда Соединенные Штаты Америки напали на Ирак. В отличие от войны в Персидском заливе (1990–1991), которая велась с локальной целью наказать Ирак за агрессию против Кувейта, войну 2003 года предприняли ради смены режима в Багдаде. Декларируемым поводом послужил отказ Саддама Хусейна полностью выполнять требования ООН, запретившей Ираку владеть оружием массового поражения. Этот повод и вправду сыграл свою роль в начале войны, особенно с учетом того, что после событий 11 сентября Америка не собиралась допускать даже теоретическую возможность разработки и применения Ираком (либо передачи с его стороны террористам) ядерного или биологического оружия
[115]. Впрочем, воображение верховных чинов администрации президента Буша-младшего гораздо сильнее захватила оптимистическая перспектива и вера в то, что постхусейновский Ирак сделается демократической страной, создаст прецедент и подаст пример другим арабским государствам и Ирану (считалось, что им будет крайне трудно сопротивляться демократии). Дорога к преобразованиям на Ближнем Востоке, по мнению администрации, пролегала через Багдад. Я не разделял эти взгляды, но служебное положение не позволяло мне возражать их выразителям, учитывая структуру принятия решений в администрации президента Буша. Даже посмей я высказаться, меня бы не послушали.
[116]
