– Рэй? – Свеа осторожно коснулась пальцами мягких чёрных волос.
– Прости, – повторил Раймон и покачал головой.
– Не похоже, что ты меня не хочешь, – Свеа опустила вторую руку вдоль камзола Раймона и провела пальцами по его напряжённому паху. – Проблема у нас явно не в штанах, а в голове.
Раймон безрадостно усмехнулся.
– Правда, прости. Я думаю, что ты заслуживаешь большего.
– О? – Свеа подняла бровь.
– Большего, чем перетрах в библиотеке перед отъездом с тем, кто…
Свеа двумя руками приподняла лицо Раймона и заставила посмотреть себе в глаза.
– Кто… что?
Раймон вздохнул и попытался отвернуться, но руки Свеа держали крепко.
– Раймон, если я чего-то и достойна, то это объяснений. Мы знакомы много лет. Может, не тысячу, но всё же. Ты знаешь обо мне всё. По крайней мере, я никогда ничего не скрывала. Но я почему-то слышу от тебя какие-то скомканые «прости» и «ничего», как будто мы с тобой не спали в одной постели и не пили кровь друг друга.
Раймон снова вздохнул.
– Ладно… – сдался он. – Я люблю одну девушку… эльфийку.
Раймон внимательно всматривался в глаза Свеа, ожидая встретить горечь или разочарование, но они оставались такими же ясными, как небо в июле.
– Она из дома Синего Дракона? – спросила Свеа спокойно.
– Да.
– Как её имя?
Раймон сглотнул. Много лет он не произносил этого имени вслух.
– Ингрид, – сказал он, и голос предательски дрогнул.
– Ингрид, – Свеа будто пробовала имя на вкус, – булочки с вареньем посаженному в позорную яму.
Свеа пожала плечами и в упор посмотрела на Раймона.
– Но она там, а я здесь, – заметила командор.
– Я знаю… Но это неважно. Всё это было для неё. Самому мне ничего не нужно.
Свеа опустила веки и некоторое время молчала. Раймон отвернулся наконец и последний раз беспомощно повторил:
– Прости.
– Раймон, – Свеа снова повернула к себе его лицо, – я не девственница-миньон. Мне около трёхсот пятидесяти. Любовников у меня было достаточно, чтобы я не делала из секса священный ритуал. Если меня и пугает «светлый образ у тебя в голове», то только потому, что ты живёшь иллюзиями. Конкуренции с призраками я не боюсь.
Раймон слабо улыбнулся.
– Ты не представляешь, какое ты чудо, Свеа.
– Это значит, что мы продолжаем? – Свеа подняла брови и опустила ладони на воротник Раймона, приготовившись дернуть его в стороны.
Раймон опустил голову.
– Нет, Свеа, именно это значит, что нам нужно остановиться. Потому что я люблю тебя… Как подругу. И не хочу, чтобы ты страдала.
Свеа некоторое время молча смотрела на другого вампира. В голове мелькали одно решение за другим, начиная от варианта стащить Раймона на пол и сделать всё самой и заканчивая тем, чтобы дать ему по морде и уйти спать.
– Хорошо, – сказала она ровно. – Если передумаешь – дай мне знать.
Она встала, и Раймон поднялся следом, однако уходить Свеа не спешила.
– Ещё кое-что, – Свеа снова положила ладони на плечи Раймона – просто хочу оставить тебе кое-что на память. Закрой глаза.
Раймон послушно опустил веки, и тёплые губы коснулись его губ. Свеа целовала его мягко, ни на чём не настаивая, оставляя тысячу возможностей отстраниться, но отстраняться не хотелось, и Раймон приоткрыл губы, впуская командора внутрь. Движения умелого языка вызывали жажду, которую не смогла бы утолить ни одна кровь в мире, а сам мир переставал существовать, оставляя лишь ощущение нежных прикосновений и сладкой неги.
А потом губы исчезли. Раймон открыл глаза и обнаружил, что Свеа уже стоит у двери.
– Я не смогу тебя проводить, – сказал командор ровно, будто и не было всего предыдущего разговора. – Хочу отоспаться. Хорошо?
Раймон машинально кивнул.
– Мы уедем до вечера, – сказал гвардеец и услышал в ответ:
– Знаю.
Свеа коротко улыбнулась.
– Удачи тебе.
Она вышла, а Раймон долго ещё стоял неподвижно, приводя чувства в порядок. Он был рад, что не увидит Свеа сегодня. Он был бы рад не видеть её больше никогда, потому что прямо смотреть в эти ясные глаза он не мог. Раймон прекрасно знал, что без Свеа не было бы ничего. Ни гвардии, ни дружбы с Императором. Он прекрасно помнил, что обещал Свеа в ночь обращения, и помнил также, что ни разу Свеа не злоупотребила своим правом. Свеа могла не просто просить, он могла требовать большего. Но именно потому, что она никогда не делала из их отношений сделки, Раймон не мог представить, как станет обманывать её. Как будет смотреть в одни синие глаза и представлять другие – почти прозрачные, похожие на небо зимой.
Он сжал кулак. Есть расхотелось абсолютно, так что Раймон просто поднялся к себе и стал собираться. Он сменил камзол на гвардейскую форму, сложил в дорожную сумку несколько рубашек, которые обычно ждали его в доме Свеа, и другие мелочи, и разбудил Сильвару.
– Пора, – сказал он.
Девушка потёрла глаза и кивнула.
Седлая виверну, он твёрдо решил, что больше никогда не приедет в этот особняк, если только Свеа не заставит его силой – так было бы проще для них обоих.
Перекрёсток Ветров встретил Императора и его гвардейцев промозглым ледяным ветром и осколками града, летящими в лицо. Казалось, лето здесь не наступает никогда. Виверны нервничали, и всадникам с трудом удавалось удерживать поводья.
Атрей направил своё животное вниз, но приземляться не спешил. Он провёл виверну на бреющем полёте над самыми верхушками деревьев и позволил ей приземлиться, только когда вдали показались осколки горного хребта, до середины тонущего в холодном тумане.
– Здесь, – Атрей спрыгнул на землю, и золотые косы волос хлестнули его по плечам. У императора были широкие плечи и поистине королевская осанка, но лицо его казалось странно молодым, почти детским. Однако голос звучал твёрдо, как и подобает. – Здесь началась история Империи Крови. Отсюда мы ушли, и сюда, похоже, нам придётся вернуться, – он усмехнулся. – Странная ирония, как ни посмотри.
Гвардейцы молча спешились и, следуя примеру Императора, отпустили рептилий.
Не обращая внимания на свиту, Атрей направился вперёд, к границе тумана, и остальные последовали за ним.
Видимость была ужасная. К тому же вокруг замка царил такой холод, который редко наступает в Гленаргосте даже в середине зимы. Сильвара почти сразу уцепилась за руку Раймона и больше уже не отпускала его. Она то и дело льнула к плечу вампира, которое казалось единственным островком тепла во всей округе.
К замку вышли через полчаса и тут же принялись разбивать лагерь. Первый вечер провели у одного общего костра. Двое гвардейцев отправились на разведку, а Раймон остался охранять императора и миньонов, последовавших за своими сирами.
