– Воевода? – восхитился он. – Настоящий?
Видбор сдвинул брови и неохотно пояснил:
– Бывший. Княжьим указом отпущен на покой по выслуге лет.
– Надо же! – Рах качнул огненно-рыжей головой. – Значит, ты почетный пенсионер. Что ж, для меня большая честь познакомиться с тобой. Эй, целовальник! – окликнул он. – Налей мне олуса! Я хочу выпить с богатырем.
Целовальник наполнил кружку Раха олусом, а Видбору плеснул водки.
– Выпьем за знакомство, воевода? – предложил Рах.
– Давай, – согласился Видбор.
Мужчины чокнулись и выпили. Отпив несколько глотков олуса, Рах поставил кружку и сказал:
– По-моему, князь поступил с тобой гнусно, Видбор. Отправить столь славного и совсем еще не старого воина на покой – это настоящая глупость.
– Мне нравятся твои слова, парень, – с усмешкой отозвался Видбор. – Но говори потише, если не хочешь неприятностей.
– Неприятностей? Ах, да. Тут ведь повсюду княжьи стукачи. – Рах понизил голос. – Я слишком болтлив, и когда-нибудь это меня погубит. Знаешь, Видбор, я согласен говорить тише, но готов повторить слово в слово то, что сказал. Плох тот правитель, который разбрасывается своими лучшими воинами. Выпьешь еще? Я угощаю.
Видбор пожал плечами:
– Давай.
Они снова выпили. Закусили хрустящими солеными рыжиками и селедкой с луком, которую, по знаку Раха, поставил перед ними целовальник.
– У тебя расстроенный вид, Видбор, – снова заговорил рыжий охоронец. – Неужели у такого заслуженного воина, как ты, могут быть заботы?
– Забот у меня много, Рах, – басовито отозвался воевода, – но не они гложут мое сердце.
– В чем же тогда дело? Деньги? – Рах внимательней вгляделся в лицо ратника и качнул головой: – Нет. Дело не в деньгах. Здоровье? Тоже нет. Ты выглядишь очень здоровым человеком. Так в чем же тогда дело? Неужели во всем виновата женщина?
Воевода удивленно покосился на рыжего охоронца.
– А ты проницателен, Рах, – нехотя признался он. – Да, дело в женщине.
Рах сдвинул брови и вздохнул:
– Ох, женщины, женщины… Если сильный мужчина и плачет, то только из-за них. Чем же насолила тебе эта мучительница, Видбор?
Воевода сдвинул было брови, сердясь на любопытство парня, однако и на этот раз желание излить душевную боль оказалось сильнее неприязни. Видбор сжал в ладони оловянный стаканчик и хрипло пояснил:
– Она хотела, чтобы я повел ее в Гиблую чащобу. А я отказал.
– В Гиблую чащобу? – изумился рыжий. – Позволь, но не то ли это место, про которое рассказывают так много ужасов?
– То самое, – выдохнул Видбор.
Рах нахмурился.
– Н-да, дела… Бывают в жизни совпадения.
– Совпадения? – Видбор прищурился. – О чем это ты?
Рах тряхнул рыжей головой.
– Да так, вспомнил о своем. И что же твоей подруге понадобилось в Гиблом месте, Видбор?
Воевода никогда не открывал чужие секреты незнакомцам, но водка и желание высказаться сделали свое.
– Несколько месяцев назад к ее общине приблудился беспризорный мальчонка, – глухо и угрюмо начал Видбор. – Недавно он заболел. Лекари и вещуны отказались его лечить. Сказали, что ему нужно в Гиблое место. Дескать, он там что-то оставил. Что-то такое, что изгонит из него хворобу.
– Так-так, – задумчиво произнес Рах. – Значит, этот мальчишка пришел из Гиблого места?
Видбор вновь нахмурил кустистые брови.
– Точно никто не знает, – угрюмо ответил он. – Сам мальчишка молчит и ничего не рассказывает. Но иногда он бредит во сне, и Евдокия разобрала кое-какие слова.
Глаза Раха замерцали.
– Интересно, интересно, – проговорил он, теребя нижнюю губу. – Значит, Гиблое место… А что, далеко ли простирается это Гиблое место?
– Кто ж его знает. Верст на сорок – это точно.
Рах кивнул, подумал немного, затем вновь взглянул на воеводу и твердо сказал:
– Ты должен отправиться в Гиблое место, Видбор. Не удивляйся моим словам. Посуди сам. Евдокия – женщина решительная. Она пойдет в Гиблое место, даже если не найдет проводника. Более того – я уверен, что она уже направилась в чащобу. Я таких баб хорошо знаю. У меня самого была такая подруга. Тем более что ты уже был в Гиблом месте.
Видбор вскинул брови, и глаза его недобро сверкнули.
– Откуда ты знаешь, что я там был? – резко спросил он.
Рах удивленно улыбнулся.
– Откуда знаю? Да ведь ты сам это сказал.
– Я это сказал?
– Да.
Видбор нахмурился и подергал себя за бороду.
– Гм… Сегодня я на редкость болтлив.
– Это не беда, – дружелюбно утешил его Рах. – Ты просто открыл мне свою душу. Как другу. Знаешь что… – Рах взглянул на воеводу мягким взглядом. – …А что, если я отправлюсь туда с тобой?
– Что? – Видбор качнул головой и вышел из задумчивости. – Со мной?
Рах кивнул:
– Да.
– Тебе-то это зачем?
– Я давно хотел это сделать, Видбор. В Гиблом месте много чудны?х вещей. Я не прочь заполучить парочку.
– Но…
– Ходокам я не доверяю, – добавил Рах. – Говорят, что тот, кто постоянно ходит в Гиблое место, сам превращается в темную тварь. Не знаю, что творится у этих парней внутри, но лица у них неприятные.
Видбор смотрел на Раха пристальным взглядом.
– Ты меня удивил, охоронец, – пробасил он. – Сильно удивил. Однако твое предложение мне не нравится. Не знаю, что тебе понадобилось в Гиблом месте, но я тебя туда не поведу.
– И напрасно это не сделаешь! – Рах лукаво прищурился. – Я ведь еще не договорил. У меня есть деньги, Видбор. Мой дядя помер месяц назад и завещал мне кошель серебра. И, кстати, этот кошель у меня с собой.
Рах достал из кармана кожаный кошель и брякнул его на деревянную стойку.
– Возьми меня с собой в Гиблое место, – продолжил он, внимательно вглядываясь в угрюмое лицо воеводы. – …И я поделюсь с тобой этими деньгами.
Видбор с усилием отвел взгляд от кошеля и мотнул головой.
– Нет. Об этом не может быть и речи.
– Не спеши с ответом, воевода. Ты говорил, что матушка Евдокия строит храм…
– Я это говорил? – вскинул брвои Видбор.
Рах кивнул:
– Да. И еще ты говорил, что у нее нет денег, чтобы завершить работу. Вот мое предложение, Видбор: я заплачу тебе десять серебряных дирхемов. Если захочешь, ты сможешь отдать эти деньги Евдокии. Представь, как обрадуется она, когда ты сделаешь это.
