Взгляд сразу нашёл Дара, и сердце на миг остановилось, чтобы забиться в ускоренном ритме. На долгий миг меня охватило какое-то странное бессилие, ощущение, что всё на свете – ненужная шелуха, а важно на самом деле только одно: Дар здесь. Он стоял с левого края площадки, разминал перед боем локти и пальцы и смотрел прямо перед собой. Страховочные ремни крепко обхватывали мускулистый торс, бицепсы на обнажённых руках напряглись, невольно привлекая взгляд. Дар не обращал ни малейшего внимания на публику, даже не красовался, как я в глубине души ожидала, был полностью сосредоточен на бое.
Правая сторона площадки пока что пустовала, но через пару минут там закопошились, и на ринг поднялся противник Дара.
Я немного удивилась. Это был Линар.
На ринге он чувствовал себя явно не очень уютно, а уж когда на губах Дара появилась язвительная предвкушающая ухмылка, Линару, по-моему, захотелось бежать отсюда со всех ног. Но было уже слишком поздно. Раздался сигнал, и бой начался.
Я и до этого слышала, что Дар хорош в магборьбе, недаром ведь наша академия несколько лет подряд занимала первые места. Но такого избиения младенцев я себе не представляла. Дар гонял Линара по всей площадке, играл с ним, как кот с крысой. Публика свистела, хохотала, и я тоже поймала себя на том, что невольно улыбаюсь этой разнице в силе и спокойной уверенности Дара.
Линара мне жалко не было, он сражался откровенно плохо. Не знаю, почему он решил, что использование человеческой энергии чем-то поможет ему с такой ужасной техникой. Он делал ошибку за ошибкой, а Дар, напротив, проводил все приёмы с блистательной быстротой и точностью. Было видно, что Дар заслуживает победы, – и вовсе не потому, что его силы возросли. Он как раз расходовал силы очень экономно, как будто ни на миг не хотел дать понять зрителям, что что-то в нём изменилось.
И наконец Линар упал на колени и вскинул вверх правую руку: признал поражение. Заверещала флейта, ударили барабаны, зал взорвался аплодисментами. Я тоже захлопала – и тут Дар поднял голову.
Не знаю, почему он посмотрел именно туда, где стояла я. Не понимаю, как вообще нашёл взглядом в этой толпе. Но то, что он увидел меня, я почувствовала так ясно, как будто кто-то шепнул мне об этом на ухо. Как будто мы с Даром оказались вдруг наедине, пропал и шум толпы, и музыка, и взбудораженные лица вокруг.
Боги, мы не виделись всего-то три дня, но почему-то у меня было ощущение, словно мы расставались на века. И теперь наконец-то эта вечность прошла и мы снова смотрим друг на друга – но что-то между нами безвозвратно изменилось. В хорошую сторону, в плохую – не ясно, только знаю одно: прежним отношениям уже не бывать.
Распорядитель что-то говорил Дару, но тот замер в центре площадки и не обращал никакого внимания. Я тоже не замечала, что происходит вокруг, – но тут вдруг лицо Дара потемнело и перекосилось, резко обозначились желваки, во взгляде появились угрожающие молнии. Я недоумевающе вскинула брови – и почувствовала, как меня обнимают за плечи. Мужской голос интимно шепнул:
– Я тебя знаю, ты Триана, человечка. Ты сегодня такая красивая. Как смотришь на то, чтобы вечером прогуляться по парку?
– Что?
Я вскинула глаза на обратившегося ко мне парня. Имени его я не знала, но видеть приходилось, он учился на одном курсе с Даром, факультет только другой, кажется. В свиту Дара он не входил, и я не видела, чтобы они общались. Похоже, похвалы его были довольно искренни. Да и народ вокруг не то чтобы отшатывался или показывал пальцами на бедного тёмного, подошедшего к человечке.
Ого. Это что, я теперь не изгой? Хотя с точки зрения остальных тёмных… Дар со мной делает проект, Линар приходит со мной на бал – похоже, многие решили, что теперь водиться со мной совсем не зазорно.
Как бы то ни было, обнадёживать я никого не собираюсь – и гулять с кем-нибудь по парку тем более.
Я аккуратно сняла чужую руку с плеча. Холодно сообщила:
– Извини, у меня уже есть планы на вечер.
Например, пойти в библиотеку и хорошенько поучиться.
– О, – но тёмный не смутился. – Тогда, может быть, завтра? Или скажи, когда ты свободна…
Ишь какой настырный. Я слегка задумалась над ответом. Не хотелось быть слишком грубой, но и сразу нужно было дать понять, что свободна для этого парня я не буду.
Ответить я не успела. Кто-то ворвался между нами, приставучий тёмный получил по роже кулаком и отлетел на пол. Я окаменела на месте, потому что передо мной стоял пышущий жаром Дар.
– Не смей к ней лезть! – бросил он тёмному.
Повернулся ко мне, и от силы его взгляда – какого-то бешеного, сжигающего – я на миг потерялась. Что происходит? Дар же только что был внизу – уже примчался сюда, наверх, расталкивая народ. Чего это с ним?
Я не успела додумать: он обхватил ладонями мою голову и накрыл губы поцелуем. Это был дикий требовательный поцелуй, такой неукротимый и жадный, что от его напора у меня ослабели ноги и на какое-то долгое мгновение я совсем перестала соображать. Дар… совсем сошёл с ума, что он делает? Это какое-то умопомрачение, ведь не может быть того, чтобы всё это было наяву…
И только через минуту, наверное, когда свист, ахи и улюлюканье вокруг достигли пика, я опомнилась и оттолкнула его.
– Ты ненормальный?!
Мы были в середине толпы. Почти вся академия собралась здесь, и Дар при всех…
Мои щёки пылали, взгляды всех собравшихся сосредоточились на мне и резали, словно ножом. Я выхватила из толпы перекошенное от злобы лицо Алиады, изумлённые – её приспешниц. Ударенный тёмный поднимался с полу, потирая щёку, и бубнил:
– Мог бы и сказать, что сам встречаешься с ней. Что сразу бить-то?
Я наконец сообразила. Дар это сделал для того, чтобы заявить свои права на меня. Теперь, когда он при всех меня поцеловал, этим он фактически объявил, что мы встречаемся. Боги, Дар признал, что встречается с человечкой! Он, тёмный, аристократ чёрт знает в каком поколении. Но ведь он сделал это не потому, что у него чувства… это просто… не знаю что, он просто не хочет, чтобы у него отобрали такой источник энергии. Ведь, стань я встречаться с другим, явно не буду ни мечтать о Даре в душе, ни позволять ему до себя дотрагиваться.
Дар стоял и пожирал меня пылающим взглядом. В ушах звенело от гула чужих голосов. Все обсуждали нас и то, что только что вытворил Дар, и лупились на меня, как на диковинную зверушку.
Я почувствовала, как внутри зарождается гнев. Боги и небеса, я просто хотела спокойно доучиться. Хотела, чтобы ко мне не приставали, чтобы вообще не замечали. Так нет, надо же было на третьем курсе мне всё испортить, втянуть в свои чёртовы игры, выставить на потеху толпе – нате, жрите. Не знаю, чего добивался Дар, скорее всего, не этого – но вышло именно так. Он привлёк ко мне внимание всей академии.
Но чёрта с два я дам себя сожрать.
Я вздёрнула голову. Скользнула взглядом по лицам. Так и есть: раскрытые от изумления рты, округлившиеся глаза, неверие, недоумение, шок… похоть, ненависть, зависть, бессильная злоба.
