Он повернул пульт к Сэму, так, чтобы тот видел.
– Видишь эту кнопку? Она вернёт стержни назад. И тогда все будут жить. Если никто не нажмёт на неё… что ж. Если верить Джеку, мы умрём довольно быстро. Все остальные в УРОДЗ умрут медленно.
– Ты тоже умрёшь, – сказал Сэм, зная, что просто тянет время, пока в его голове безумно крутятся шестерёнки, пытаясь найти способ остановить это всё. Неужели Дрейк обезумел настолько, что… Да. Разумеется, да.
Сирена усилилась и ускорилась вдвое. Теперь это было похоже на электронный вопль.
– Я не боюсь, Сэм, потому что ты не позволишь этому случиться, – крикнул Дрейк поверх сирены.
– Дрейк… – Сэм поднял руки, направив ладони на Дрейка.
Дрейк Вытянул руку над мерцающим голубым бассейном. Теперь он держал пульт двумя пальцами.
– Если я уроню его… – пригрозил Дрейк.
Сэм медленно опустил руки.
Сигнал тревоги засел у него в мозгу. Сколько минут? Сколько секунд? Стержни поднимались с могущественной неотвратимостью. Сколько ещё осталось времени до того момента, как будет слишком поздно?
«Очередной провал», – мрачно подумал Сэм.
– Хочешь знать, что мне нужно, Сэм? – крикнул Дрейк.
– Я, – мрачно сказал Сэм. – Тебе нужен я.
– Именно, Сэм. И ты будешь стоять здесь и возьмёшь это. Потому что иначе…
* * *
Астрид занималась с Малышом Питом, они выполняли одно из упражнений, которыми долго пренебрегали. В этом упражнении нужно было сортировать мячики по цвету. Перед мальчиком стояли две коробки: жёлтая и синяя. И лежали мячики: жёлтые и синие. Любой обычный пятилетка легко бы с этим справился. Но Малыш Пит не был обычным пятилеткой.
– Сможешь разложить их по местам? – спросила Астрид.
Малыш Пит смотрел на мячики. Потом его глаза начали двигаться.
Астрид взяла его руку и положила на жёлтый мячик. Слишком жёстко. Она сделала ему больно.
– Сможешь разложить их по местам? – Её голос звучал резко, нетерпеливо.
Они сидели на полу в комнате Малыша Пита, на уголке ковра. Малыш Пит был не здесь, а в своих мыслях, и ему было всё равно.
Иногда она его ненавидела.
– Попробуй ещё, Пити, – сказала Астрид. Ей хотелось сцепить пальцы, но она остановила себя. Она подаёт сигналы напряжения. Это не поможет.
Такие упражнения нужно было выполнять каждый день. Несколько раз в день. Но она этого не делала. Даже сейчас Астрид начала это всё лишь потому, что устала ждать. Ей нужно было как-то отвлечься от мыслей о Сэме.
– Прости, – сказала она Малышу Питу, который отнёсся к её извинениям так же безразлично, как и ко всему остальному.
Кто-то постучал в дверь спальни, и Астрид подпрыгнула.
Дверь распахнулась, она не была заперта.
– Это я, Джон.
Астрид поднялась на ноги, она была рада, что это всего лишь Джон. Но и расстроена, что это всего лишь Джон.
– Джон, что случилось? – Они бы не отправили Джона сообщить ей плохие новости. Или отправили бы?
– Я не могу найти Мэри.
Волна облегчения, которую тут же сменило беспокойство.
– Он покачал головой. Рыжие кудряшки, которые никак не соответствовали его серьёзному выражению лица, затряслись.
– Она должна была прийти ещё несколько часов назад. Мэри почти никогда не опаздывает. А я не мог пойти поискать её, потому что у нас не хватает рук, а ещё многие дети болеют. Я пришёл, как только смог. Поискал в её комнате. Там её тоже нет.
Астрид посмотрела на Малыша Пита. Он так и сидел, положив руку на жёлтый мячик и не выказывая ни малейшего интереса ко всему происходящему.
– Дай-ка я сама её поищу, – сказала Астрид.
Она вошла в комнату Мэри. Как всегда, там было прибрано, все вещи лежали на своих местах. Но кровать была не заправлена.
– Она всегда застилает постель, – сказала Астрид.
– Ага, – подтвердил Джон.
– Что это за звук? – Какое-то мерное жужжание. Звуку шёл из ванной. Фен. Астрид попыталась открыть дверь, но что-то мешало. Она поднажала и приоткрыла её настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь.
Мэри лежала на полу без сознания. На ней был халат, приоткрывающий лодыжки.
– О боже, Мэри! – вскрикнула Астрид. – Помоги мне толкать.
Вместе с Джоном они открыли дверь шире, так, чтобы можно было войти внутрь. Астрид сразу почувствовала запах рвоты.
– Наверное, она заболела, – сказал Джон.
Вода в унитазе была слегка подкрашена. Изо рта Мэри стекала тонкая струйка рвоты.
– Она дышит, – поспешно сказала Астрид. – Она жива.
– Я даже не знал, что она больна.
И тут Астрид увидела маленькую сумочку с застёжкой-молнией, маленькую косметичку, которая валялась на кафельном полу ванной. Половина содержимого высыпалась на пол.
Астрид подняла косметичку. Она высыпала всё на кафель. По большей части, внутри были пустые пузырьки из-под рвотного корня. И ещё несколько видов слабительного.
– Джон, закрой глаза на минутку.
– Зачем?
– Я хочу заглянуть под халат Мэри. – Она развязала пояс и с легкой брезгливостью приоткрыла халат. На Мэри были только трусики. Розовые. Астрид удивилась, что вообще это заметила. Потому что первым делом в глаза бросались рёбра Мэри. Их можно было с лёгкостью пересчитать. Живот впал.
– О, бедная Мэри, – выдохнула Астрид и снова укрыла её халатом.
Джон открыл глаза. Они были влажные от слёз.
– Что с ней такое?
Астрид склонилась над лицом Мэри. Осторожно сдвинула её губы, чтобы обнажить зубы. Потянула за прядь её волос. Волосы выпадали пучками.
– Это всё от голода, – сказала Астрид.
– Но она получает столько же еды, сколько и все остальные, – возразил Джон.
– Она не ест. А когда ест, вызывает рвоту. Вот для чего ей рвотный корень.
– Но зачем ей это делать? – простонал Джон.
– Это болезнь, Джон. Анорексия. Булимия. Думаю, и то, и другое.
– Мы должны её накормить.
– Да. – Астрид не стала объяснять, что просто предложить Мэри еду будет недостаточно. Она читала о расстройствах пищевого поведения. Иногда дети погибали без лечения.
– Нестор, Нестор, Нестор, Нестор. – Малыш Пит скандировал это, едва успевая набрать воздуха в лёгкие. – Нестор, Нестор, Нестор, Нестор.
Астрид захлестнула волна отчаяния. Она закрыл глаза, не позволяя эмоциям взять над ней верх. Это было ей не нужно. Она не хотела, чтобы Мэри теряла сознание и, возможно, находилась на грани смерти. Ей и без того хватало проблем с братиком-аутистом и бойфрендом, который впал в депрессию посреди войны.
