Теперь площадь стала местом обитания призраков. Призраки и длинные тени.
Дак устало поплёлся к дому. К так называемому дому. Для этого нужно было пройти мимо церкви. Там, как минимум, темно. Сейчас свет в ней зажигали только в дни собраний, потому что система освещения в ней не сохранилась. Лампы подключали в удлинители, протянутые из мэрии. Обычно после собраний кто-то выдёргивал вилку из розетки.
Тротуар у церкви был завален булыжниками – массивными остатками каменной кладки. Никто так их и не убрал. Наверное, и не уберёт никогда. Дак шёл по центру улицы, не доверяя теням на противоположной стороне.
Он услышал какой-то шорох из церкви. Может, собака. Или крысы.
Но затем кто-то настойчиво зашептал:
– Эй! Эй, Дак!
Дак остановился. Голос шёл со стороны церкви.
– Чувак! – тот же шёпот, но уже громче.
– Что? Кто это? – спросил Дак.
– Это я. Хантер. Только никому не говори. Меня убьют, если найдут.
– Что? Кто?
– Дак, слушай, иди сюда, нельзя перекрикиваться.
Неохотно – очень неохотно, ожидая какой-нибудь подставы, – Дак перешёл на ту сторону улицы.
Хантер сидел за куском стены, в которой ещё виднелись остатки витражного стекла. Он встал, когда Дак подошёл ближе, и его лицо осветил фонарь. Судя по его виду, он не собирался никого разыгрывать. Он выглядел испуганным.
– Что случилось? – спросил Дак.
– Залезай сюда, чувак, а то нас кто-нибудь увидит.
Дак перелез через завал, слегка содрав кожу в процессе.
– Ну, – сказал Дак, оказавшись в каменном убежище Хантера. – Чего?
– Чувак, ты едой не поделишься? А то мне не досталось ужина.
– Э-э… чего?
– Я есть хочу, – сказал Хантер.
– Все хотят, – заметил Дак. – Я на ужин выпил банку соуса.
Хантер вздохнул.
– Я тут умираю с голоду. Я не ужинал. Да и не обедал толком. Пытался спасти свою шкуру.
– Почему ты здесь?
– Из-за Зила. Он и другие нормальные на меня охотятся.
У Дака было такое чувство, что его либо пытаются одурачить, либо он попал в чей-то безумный сон.
– Слушай, если ты собрался меня разыгрывать, то давай закончим на этом.
– Нет, чувак. Всё серьёзно. Ты уж меня извини, ну, за то, что я дразнил тебя и всё такое. Я просто пытался повеселить других, понимаешь?
– Нет. Я не понимаю, о чём ты говоришь, Хантер.
Хантер помедлил, казалось, он вот-вот взорвётся. Но затем сник. Сел на землю. Дак неуклюже опустился рядом с ним. Чувство неловкости усилилось, когда он услышал сдавленный всхлип. Хантер плакал.
– Что с тобой? – спросил Дак.
– Зил. Ты же знаешь Зила, да? Мы повздорили. Он совсем слетел с катушек. Попытался прикончить меня каминной кочергой. И что я должен был делать?
– А что ты сделал?
– Я поступил так, как должен был, – сказал Хантер. – Я поступил так, как был должен. Вот только я не попал в Зила, потому что вмешался Гарри. Он выскочил между нами.
– Хорошо.
Хантер снова всхлипнул.
– Нет, чувак. Не хорошо. Гарри упал. Рухнул на пол. Я в него даже не целился, он ничего плохого не сделал. Ты должен помочь мне, Дак, – взмолился Хантер.
– Я? Почему я? Ты всегда только и делал, что донимал меня.
– Ладно, ладно, это правда, – признал Хантер. Он прекратил плакать. Но голос его стал только более настойчивым. – Но слушай, мы же с тобой на одной стороне.
– Э-э… чего? – Мы уроды, чувак. Ты что, не понимаешь? – раздражение помогло Хантеру вернуть самообладание. Он перестал всхлипывать. – Чувак, Зил собирает нормальных, чтобы выступить против нас. Всех нас.
Дак смущённо помотал головой.
– Что ты такое говоришь?
Хантер схватил его за руку и крепко сжал.
– Мы против них. Не дошло? Уроды против нормальных.
– Да нет, – хмыкнул Дак. – Во-первых, я никому не сделал ничего плохого. Во-вторых, Сэм урод, а Астрид нормальная, как и Эдилио. Так что как такое может быть?
– Думаешь, за тобой не придут? – спросил Хантер, не отвечая на вопрос. – Думаешь, ты в безопасности? Отлично. Давай. Беги домой. Делай вид, что ничего не происходит. Но теперь мы против них. Увидишь, когда в следующий раз сам будешь тут прятаться.
Дак сбросил руку Хантера.
– Я поищу тебе еды, чувак. Но в твои проблемы вмешиваться не собираюсь.
Дак вылез из-за завала и пошёл дальше по улице.
Хантер прошипел ему вслед:
– Уроды против нормальных, Дак. А ты – урод.
* * *
Джек вспотел так, словно сидел в парилке. Нога болела. Болела сильно.
Но хуже всего – провода.
Провода.
Брианна их не заметит. Она ворвётся сюда со скоростью пули. Наткнётся на провод на такой скорости, и её порежет на кусочки. Как кирпичик швейцарского сыра проволочной сырорезкой.
Джек до боли отчётливо представил себе эту картину.
Он представил, как Брианна натыкается на растяжки. Как её разрезает пополам. Как ноги успевают пробежать ещё несколько шагов, прежде чем поймут, что они больше не несут на себе тела.
– Снимите провода, – сказал Джек. Слова вылетели из его рта прежде, чем он успел об этом подумать. Он не хотел их произносить. Слова вырвались сами.
Никто его не услышал, кроме Дианы.
Он посмотрел на неё и увидел тень улыбки.
Но Дрейк был занят, а Кейн разглагольствовал о чём-то, поэтому никто не услышал Джека.
Джек убрал руки с клавиатуры.
– Вы должны снять растяжки, – сказал Джек, выдавливая слова через силу.
Кейн застыл. А Дрейк резко обернулся.
– Что? – возмутился Дрейк.
– Сними провода, – повторил Джек. – Иначе я…
Кнут прошёлся по его шее. Боль была словно от очередной пули, только на нежной коже она ощущалась куда сильнее.
Джек вскрикнул от боли и неожиданности.
Дрейк приготовился нанести новый удар, но Кейн рявкнул:
– Нет!
Дрейк, похоже, был готов проигнорировать приказ, но удовлетворился тем, что просто обмотал щупальце вокруг горла Джека. Он сжал, и в голове Джека застучала кровь.
Кейн подошёл к нему и спокойно спросил:
– В чём проблема, Джек?
– Провода, – сказал Джек. У него с трудом получалось издавать звуки. – Мне не нравится то, что вы делаете.
