Тратить время на добивание было бы слишком расточительно. Я, наконец, вырвался из переулка. Улица Краснодеревщиков пуста. В тусклом свете фонарей я заметил четыре тела – два моих и еще двое, усыпленных Говорной. Ни самой шаманки, ни последнего гостя Закса не видно. Я рванул обратно к дому магната, надеясь, что верно выбрал направление. Следить за тем, что происходило на улице, времени не было, но, кажется, мимо переулка, пока мы дрались, никто не пробегал. Я бежал изо всех сил. По самым скромным подсчетам выходило, что драка в переулке заняла секунд сорок. За это время последний из тайников мог добраться до соседней улицы, затеряться. Сейчас он вернется к Заксу, и черта с два мне удастся его выследить. Плевать! Сейчас меня больше волновала Говорна. Где девчонка? При всех ее достоинствах, мастерством ножевого боя она похвастаться не могла, как и скоростью бега. В голове билась одна мысль: «Только бы она была жива. Плевать на все, лишь бы Говорна была жива!»
Плавный изгиб улицы. Я бегу по центру – на случай, если беглец, прикончив шаманку, решит вернуться и разобраться с преследователем. Я резко останавливаюсь – вижу две фигуры, стоящие рядом, а у их ног – похожая в темноте на кучу тряпья третья. В глазах все плывет от быстрого бега и потери крови. Плевать. Если Говорна мертва, я отомщу. Откуда взялся еще один? Их ведь было семеро?
– Ну не плачь, что ты! – слышу я причитания Говорны. – Он и не умер вовсе. А ты мне жизнь спасла!
Жива! Я пошатнулся и чуть не рухнул – напряжение отпустило, удерживать себя в вертикальном положении стало сложнее. Доковыляв до подруг, я повалился на колени возле раненого и принялся обыскивать. Тайник уже доходил – метательный нож Инги пробил ему легкое, воздух с шумом выходил из отверстия, пузырилась кровь.
– Эрик, я его убила? – дрожащим голосом спрашивает актриса.
– С ним все будет в порядке, не беспокойся, – соврал я, продолжая искать заветный сосуд. Нашел! Склянка оказалась зажата в руке умирающего. С трудом отогнув пальцы, я передал добычу Говорне.
– Возвращайтесь в гостиницу. Постарайтесь, чтобы вас никто не увидел. Я позабочусь о нем и тоже подойду.
Слава богам, девушки не стали спорить. Говорна увела все еще всхлипывающую Ингу, а я так и сидел возле лежащего тайника до тех пор, пока он окончательно не затих. Вынув метательный нож из раны, я с трудом поднялся и потащил покойника к ближайшему канализационному люку. Сегодняшняя ночь проходит у меня под знаком канализации. Просто наваждение какое-то. И завершится она так же дерьмово. Я тащил мертвого тайника, оставляя на камнях мостовой дорожку из его и своей крови. Ерунда. Дождь, всю ночь моросивший, сейчас только усиливается. Уже через час никаких следов не останется. «Я не мог ему помочь», – говорил я себе, но где-то в глубине души знал – мог хотя бы попытаться. Но не стал. Этот человек слишком много видел, он видел Говорну и Ингу, он слышал, как меня называли по имени. Нас ведь будут искать. Обязательно будут. Остальные тайники не знают, кто на них напал. Моего лица, скрытого за вонючей повязкой, никто из них не видел. Никто из них не слышал моего голоса. И я не стал его лечить. Человека, который не сделал мне ничего плохого, который просто выполнял свою работу, свой долг – так, как он его видел. Черт возьми, я сам на него напал… и подговорил напасть Говорну.
Меня шатало, я с трудом стоял на ногах. Слишком много крови потерял – она до сих пор продолжала сочиться из раны. Со стоном я оттащил решетку. Перевалил тело, которое с плеском рухнуло вниз. Отличная могила для того, кто просто выполнял свой долг. В какой-то момент мне захотелось самому последовать за ним – показалось, что так будет справедливо. Я чувствовал себя таким дерьмом, что казалось, мне самое место в канализации. Еще и госпожу Краус в это втянул. Несмотря на браваду, несмотря на всю ее язвительность, она ведь просто девчонка. Актриса, певица. Благодаря мне ей пришлось окунуться в грязь.
Наверное, только мысль о Говорне и Инге заставляла меня все еще держаться на ногах. Было бы последним свинством оставить их одних, да еще с вещью, за которую уже убивали. И еще будут, тут даже сомнений никаких нет. Поставить решетку на место, встать. Нужно было уходить, и как можно быстрее – только сил не было. Гостиница слишком далеко, а я с трудом стою на ногах. Да и не могу я заявиться в такое респектабельное заведение в пропахших дерьмом и кровью лохмотьях.
Я уже толком ничего не видел, перед глазами все плыло, но я продолжал упорно переставлять ноги. Мыслей не осталось, кроме одной – надо убраться как можно дальше. Забиться в какую-нибудь нору. Те, кого мы усыпили иглами с сонным зельем, скоро очнутся. Или их кто-нибудь найдет. В какой-то момент я обнаружил себя на окраине города и сам удивился, как далеко мне удалось забраться. Запоздало подумал, что можно было бы все-таки попытаться вернуться в гостиницу, раз уж мне хватило сил дойти до окраин. С другой стороны, в таком состоянии двигаться в каком-то конкретном направлении я бы точно не смог, так не стоило и пытаться. Вокруг были какие-то времянки, старые, заброшенные склады. Я заполз в один, показавшийся мне более сухим, и, наконец, позволил себе отключиться.
Глава 15
На краю
Приходить в себя оказалось физически тяжело. Обычно этот процесс проходит без участия сознания, ты просто просыпаешься и все. В этот раз было не так. Сначала я стал слышать только имя. В голове с настойчивостью дятла кто-то раз за разом повторял одно и то же слово. Даже не знаю, сколько времени ушло на то, чтобы сообразить, что «Эрик» – это имя, и что это имя – мое. Дальше стало чуть полегче. Потянулись воспоминания, и вот я уже вспомнил, кто я есть. Однако голос в голове не замолкал, и мне волей-неволей пришлось продолжить возвращаться к реальности. Наконец, пришло понимание, что голос в голове – это Говорна. Что шаманка меня зовет, причем, видимо, уже достаточно долго. Просто повторяет раз за разом. «Эрик». «Эрик». «Эрик».
«Что?»
Вместо того чтобы ответить, шаманка надолго замолчала. А я начал действительно просыпаться. Открыть глаза было непросто. Веки будто склеились, никак не хотели расходиться. Когда мне все-таки удалось их разлепить, я обнаружил прямо перед лицом подгнившие, расходящиеся от старости доски, сквозь щели в которых пробивался мутноватый свет. Заодно включился слух, – я услышал мерный шум дождя, – и осязание. Теперь я почувствовал, что лежу в луже, и за шиворот мне стекает струйка воды. Наконец, окончательно включилась память – только теперь я вспомнил, где я и как здесь оказался. «Боги! Да ведь меня, наверное, потеряли!»
«Говорна! Ты меня слышишь?»
«Где ты, сожри тебя болотные боги? – шаманский способ общения не слишком приспособлен для того, чтобы передавать эмоции, но в этот раз Говорна превзошла саму себя. Я прямо чувствовал ее ярость. – И почему ты почти мертвый?! Почему я нашла тебя, только когда закричала в Пустоту?»
«Не знаю точно. Вроде бы на окраине города. Кажется, вчера я заполз в какие-то развалины. Сейчас выберусь – попробую сориентироваться. Меня ранили, но не смертельно вроде бы».
«Не смертельно?! Да твой дух уже почти ушел за кромку!»
