Рейна была удивлена, как неловко выглядели ее родители. Она совсем иначе представляла себе Благословенных. Великими и неприступными. Властными и далекими существами, которые спускаются с облаков, чтобы вновь спасти человечество.
– Значит, она меня украла? Почему?
– Думаю, ты была для повстанцев рычагом давления на нас. Но мы больше ничего о тебе не слышали, и мы думали, что они тебя… Мы думали, что случилось непоправимое. Конечно, это был ужасный скандал. Благословенная, которую выкрали из безопасного Авентина. Мы не могли объявить об этом во всеуслышание, это было бы очень неприятно.
«Было неприятно, что их дочь украли?! Вот это да, видимо, я была очень желанным ребенком».
– То есть вы ничего не предприняли? – спросила Рейна.
– Конечно, нет. С тех пор люди, живущие в Авентине, находятся под более жестким контролем. Особенно те, кому доверяют наследников.
Благословенная, которую украла мятежница. Воспитанная сумасшедшей женщиной. Звучало как какая-то чужая история, уж точно ничего общего с Рейной не имеющая.
Она сделала еще один глоток чая с сиропом, который наполнял ее живот чем-то приятным. Будто облако. Не облако над Серым округом, а облако над Авентином или Зеленым лесом. Такое чувство испытывало ее тело. Какой-то мягкой и пушистой теплоты. Ей хотелось улыбаться и радоваться. Да, она радовалась! Это было очень странно. Рейна испуганно отодвинула чашку в сторону. Что бы ни находилось в этом напитке, оно превращало мозг в бесполезную массу и делало Рейну глупой улыбчивой куклой.
– Время пришло, – сказал темнокожий мужчина и зашел в комнату.
На нем была такая же форма, как и на Бишопе с Дафной. Он тоже был представителем? Мужчина встал на сторону Аурелии и взял чай из ее руки. Он был огромным. Гора мышц, и Рейне было интересно, не сломается ли случайно крохотная чашка в его гигантских руках. На его носу были странные очки, которые в Авентине часто использовались как аксессуар. Но, наверное, это было что-то вроде модифицированного ТехДека, судя по стеклу.
– Время чего? – спросила она. Она попыталась сконцентрироваться, но ее тело было слишком расслабленным. Ее мышцы не были напряжены, только сплошная приятная вата под кожей. Диван казался очень мягким и уютным.
А эти стены… Такие… белые… Восхитительно!
– Мы должны показаться людям. – Тиберий встал, позволяя Дафне отряхнуть его одежду и напудрить лицо.
– Показаться людям? – Рейна заставила обмякнувшее тело встать.
– Мы понимаем твою ситуацию…
– Не думаю, – возразила она. – Те же самые люди хотели скормить меня акуле-мутанту или они просто шутили, по-вашему?
А теперь она должна была выйти в свет со своими родителями и притворяться, что ничего не произошло?
Да и что это такое происходит? Она чувствовала себя такой счастливой! Цветком, вытянувшим свои лепестки к солнцу. Она задумчиво вздохнула, не способная этому противиться.
– Это уже давно забыто. Ты теперь Благословенная, – объяснил Тиберий. – Авентин тебя боготворит! Я смотрел опросы. Они не знали, что это ты.
«Мне это не нравится», – думала Рейна. Она не скоро забудет то, как люди на нее смотрели. Она не простит им этого.
«А почему нет? – спрашивал чай с сиропом. – Все хорошо, просто улыбнись и радуйся тому, что ты живешь!»
Они направились к лифту, который спустил их вниз. Там их ждала платформа, которая разветвлялась на несколько тоннелей. Бишоп уже ждал ее. Пока представитель Аурелии следовал за ней, как огромная тень, Дафна без остановки одергивала робу Тиберия. Бишоп, как и всегда, смотрел в свой ТехДек. Даже когда они находились под землей, было светло, потому что каждый угол освещался неоновыми фонариками, висевшими на потолке.
Тихий шум и едва слышный стук сообщали о прибытии поезда. Рейна вспомнила подземные поезда в Сером округе, которые своим пыхтением и свистом возвещали о прибытии задолго до него. Они перевозили товары между заводами, транспортировали уголь и другие полезные ископаемые. Рейна однажды украла с одного такого канистру со свежей водой, но с тех пор тоннели стали патрулироваться гораздо тщательнее. Здесь же вагоны совсем бесшумно скользили по рельсам; точно так же бесшумно открывались их двери. Внутри красовались уютные сиденья и столики. Бишоп уселся в угол и позвал Рейну сесть рядом с собой.
– Ну и как они тебе? – спросил он, подмигивая.
В этот момент поезд тронулся, и скорость, с которой они летели мимо мерцающих фонарей на платформе, заставляла Рейну затаить дыхание. Будто какой-то военный снаряд, они залетели в темный тоннель. Снаружи будто ничего не было.
– Не знаю. – Она пожала плечами, потому что и вправду не знала, что думать о родителях после всей этой истории. – Они не такие, как я думала. Но этот чай… Это просто какое-то сумасшествие.
– Какой чай?
– Сладкий такой…
– А, чай с сиропом… – Бишоп нахмурился. – О да.
– Что у вас значит «о да»?
– Ничего. Забудь. Сейчас-то больше никто не хочет твоей казни. – Бишоп рассмеялся, и его глаза сверкнули. – Ты теперь самая интересная персона Авентина!
Ну, здорово.
– В медийной сфере очень любят необычные истории. А наша история даже больше, чем просто необычная.
– Наша?
– Ну, я как твой представитель тоже теперь на неплохом счету. Ты мой амулет удачи, мой билет в мир новых возможностей! Знаешь, какие двери нам теперь открыты? Влияние, власть. Кого любит общественность, того любит и вся страна!
– Да ты амбициозен, – сказала Рейна.
– А это плохо? – Бишоп одарил ее теплой улыбкой. – Если ты хочешь представителя вроде нее… – он указал на Дафну, которая сдувала пылинки с плеча Тиберия.
– Нет! Спасибо. – Рейна поморщилась. – Ее зад просто не может быть настоящим. Ну, или просто у нее есть какой-то специальный ген. Задничный ген?
Рейна ощущала себя так легко, будто у нее были крылья, и все плохие мысли улетучились.
– Я думаю, мы отлично друг другу подходим, – ответил Бишоп. – Так и должно быть, знаешь об этом? Представитель должен подходить своему Благословенному. Твоему отцу нужен безоговорочно верный, заботливый и обожающий его представитель. Поэтому Дафна прекрасный для него выбор. Твоей матери нужен тот, кто ее защитит и на кого она может безоговорочно полагаться. Немая гора мускулов, которая стоит с ней рядом.
– Мне нравятся горы, – сказала Рейна, прикусив губу. Она не была самой собой.
– А… что с тобой? Что нас с тобой объединяет?
– Мы с тобой одиночки. – И снова это повторилось. Эта таинственная и при этом приятная улыбка, которая так хорошо у него выходила.
Пока Бишоп рассказывал про Авентин, Рейна потянулась за своим браслетом. Она повязала его на запястье и погладила дождевой камень. Дождь! Шторми не хотела бы такой жизни для своей дочери, не правда ли? Действительно ли она ее украла? И если да, то почему? Рейна почувствовала, что она падает. У нее из-под ног ушла земля. И Рейна забрала с собой все, что считала непоколебимым. Все, что она принимала как должное, ускользнуло от нее.
