– Я знаю, – она закрыла глаза, вырвалась из объятий Ларка и опустилась на землю.
Ларк тоже присел на корточки. И она начала рассказывать:
– После теста, когда нам предложили пойти в класс для одаренных… – она остановилась, сделав глубокий вдох.
Ларк взял ее руку, ожидая, пока она продолжит.
– У меня были отличные результаты, достаточные, чтобы стать ученой, но… Я ею не стану. Потому что не могу.
Снова тишина.
– Все дело в обследовании?
– Я знала, что так будет.
– Что ты знала?
– Что я его провалю.
– Хейл? Что?..
Она подняла подбородок и посмотрела ему в глаза. Внезапно осознание поразило его тяжелым ударом.
– Твои глаза, – прохрипел он, и Хейл кивнула.
Ее глаза. Крошечные следы на радужной оболочке не были естественными или врожденными. Это были токсичные отложения.
– Смог их поразил. Изо дня в день мне становится все хуже. – Хейл моргнула, и Ларк тяжело сглотнул.
Видеть ее такой разбитой было для него невыносимо.
Она ничего не говорила, несла этот груз на себе в одиночку.
– Однажды я, возможно, ослепну. Судя по всему. Я хотела решить проблему смога в Сером округе и вот… Он все испортил. Он нас отравляет. И это ее не интересует.
Ларк не был уверен в том, что под «ней» она имела в виду Благословенную графиню, поэтому переспросил.
Хейл была озлоблена, и это понятно.
– Мне очень…
– Не смей сейчас меня жалеть, – прервала его Хейл, толкнув его локтем.
– Хейл, почему ты раньше не рассказывала об этом?
– Почему я должна была? Ты дурак? Ты знаешь, что это значит.
– Ты не должна стыдиться. Уж точно не меня.
Он был виноват в этом. Он должен был заметить, но так был занят собой, что игнорировал ее.
– Мои родители ничего не сказали, но им стыдно за меня. Я слышала, как мама плакала, когда пришли результаты обследования. Отец не сказал мне ни слова с тех пор. Я теперь обуза для них.
– Ты совсем не…
– Я тяну их вниз. Из-за этого не только я буду понижена, но и вся моя семья.
Ее губы тряслись.
– Мои родители пытаются подобрать мне человека, прежде чем мой дефект станет заметен. Они желают мне добра, но я чувствую себя плохо из-за этого. Я теперь обесценена, Ларк.
Это было функциональным расстройством, ведь ее гены все еще были генами Единицы. В этом случае на ее татуировку просто припишут букву «Ф», чтобы обозначить ее дефект. Ей будет значительно сложнее найти работу или вступить в отношения, соответствующие уровню ее семьи. Особенно если она действительно ослепнет.
– Ты не обесценена. – Ларк не знал, что ему делать.
Его так огорошила эта новость, что он не мог найти слов поддержки для подруги. Почему она? Она не заслужила этого.
– Мы справимся с этим. Мы…
– Как мы с этим справимся, по-твоему?
– Хейл, я всегда буду рядом.
– Я знаю. – Она посмотрела ему в глаза, и он старался не замечать белые полосы на ее радужке.
Они впервые были так близко друг к другу, и Ларк не хотел ее отпускать. Но Хейл внезапно его оттолкнула.
– Микробы, – пробормотала она извиняющимся тоном.
Некоторое время они сидели рядом и молчали.
– Я надеялась, что они не заметят этого. – Она старалась казаться сильной, но Ларк слишком хорошо ее знал. – Но МедБоты ничего не упускают. Мне хотелось врезать ТехДеком по лицу этого Черчилля. Но тогда он повесил бы на меня еще какое-нибудь психическое заболевание.
– Он идиот, – подтвердил Ларк.
– Так и есть, – она выдохнула. – Он сказал, что знает человека, который покончил с собой, чтобы не обременять семью своей слепотой.
– Что за урод! – Ларк кипел от злости. – Не смей ничего с собой делать.
– Так быстро ты от меня не избавишься, – улыбнулась Хейл.
– Я позабочусь о тебе, – беспомощно пообещал Ларк, хотя и не знал, что ему делать.
– Я знаю.
– А когда ты будешь… переоценена?
– Я еще не получала сообщения.
– Ненавижу этот округ.
– Я тоже.
Они надели маски и бродили по загрязненным улицам. Булочная пекаря Кута была по левую сторону переулка. Ему очень не повезло: его пекарня находилась в районе между двумя заводами, и смог медленно, но верно пожирал его бизнес. Улицу, где находилось здание, нельзя было пересекать без маски. Но сегодня там было на удивление много людей. Работники стояли на дороге и вытягивали шеи, чтобы разглядеть ТехДек, висевший внутри.
На экране снова показывали Рейну в белом платье; она стояла на балконе и махала толпе.
Она касалась пальцами сердца, а затем лба.
– Рейна, – пробормотал Ларк едва слышно, но Хейл умудрилась все понять.
– Ты ее знаешь?
– Самую малость, – солгал он.
Он часто вспоминал Рейну и проведенное вместе время. А еще он помнил, как предал ее.
– Откуда?
Ларк потупил взгляд.
– Я думал, что она призрак, и сообщил о ней. – О причинах такого поступка он умолчал.
Некоторые тайны должны оставаться тайнами, в этом он был согласен с Рейной. Особенно, если информация может быть опасной.
– Почему ты мне не рассказал? – Хейл выглядела обиженной.
Только на мгновение: потом она снова стала серьезной.
– Я этим не горжусь. Ты знаешь, что я думаю о слухачах.
– Ты сделал это, чтобы стать кандидатом? – осторожно спросила она.
Заметив его испуганный взгляд, она добавила:
– Я понимаю это. Правда, Ларк. Мы делаем это не ради себя, а для наших семей и тех, кого мы любим.
Да. Это была Хейл: она понимала его и всегда была его опорой, не требуя ничего взамен, хотя она и не была частью его семьи.
Рабочие приветствовали Рейну. Их смена еще не закончилась, и обычно у них был небольшой перерыв, которого хватало на то, чтобы пойти в пекарю и выпить кофе.
Сегодня же никто никуда не торопился: все хотели посмотреть на девочку, которая восстала из пепла.
– Она все изменила, – сказала Хейл, когда они продолжили гулять.
– Что, по-твоему?
– Теперь все стало возможным. Теперь призрак может превратиться в Благословенного. – В глазах Хейл блестела надежда.
– Она ничего не изменит, даже если очень этого захочет.
