– Да, он принял меня за слухача.
– Ты должна быть осторожнее! Даже намек на подозрение может поставить наши жизни под угрозу, – резко ответила женщина. – Ты прекрасно знаешь, что они делают с людьми вроде нас. В лучшем случае нас убьют.
Мать повела Рейну в ванную, чтобы та умыла свое запачканное лицо.
– Я не думаю, что он сообщит о случившемся часовым. Он тоже что-то скрывает.
В ванной не было ничего, кроме унитаза, раковины и ржавой душевой кабины с лейкой для душа, в которую иногда даже попадала теплая вода. Рейна надеялась, что сегодня был именно такой день, но в этот раз ей не повезло. Из крана шла холодная и мутная жидкость. Рейна опустила руки под слабенькую струйку, ее кожу начало покалывать. Девушке потребовались некоторые усилия, чтобы отмыть свою кожу этой ледяной водой.
– Такие люди хуже всех, Рейна. Они пытаются тебя отвлечь, а потом бегут к Благословенным, чтобы показать свою преданность. – Шторми очень долго находилась в бегах и пережила слишком многое. Страх быть обнаруженной преследовал ее с тех самых пор, как беременность превратила ее в преступницу. Она никому не доверяла. Никому, кроме Рейны.
– Многие верят в эту систему, – пробормотала та себе под нос, вытирая лоб. – Она дарит им чувство безопасности.
Рейна посмотрела на себя в зеркало. Она умыла лицо с мылом и водой, но сажа никогда не исчезала с ее лица полностью, будто была его неотъемлемой частью. Волосы были густыми и темно-рыжими; пепел делал их почти черными. Глаза цвета леса. Яркий зеленый цвет выделялся еще сильнее на фоне смога на коже.
– Рейна, система несправедлива. – Мать взяла тряпку и начала тереть ею лоб дочери, прежде чем та смогла отреагировать. – Благословенные не защищают нас. Они нас угнетают, не позволяя нам иметь своего мнения и заставляя нас работать на их процветание. Я знаю их всех. Я работала на них, пока…
– …пока ты не встретила отца, – продолжила Рейна, отбирая у матери тряпку, – я и сама справлюсь с этим, мам!
Шторми жила обычной жизнью, и у нее были очень хорошие перспективы, она была Единицей. Но потом она встретила повстанца Болта, и они влюбились друг в друга без памяти. Они хотели навсегда остаться жить в подполье вместе с другими мятежниками. «Навсегда» продлилось два года. Рейна появилась на свет, и все изменилось.
– Мы с твоим отцом любили друг друга.
– Огромная, наверное, была любовь, – Рейна сухо засмеялась.
– Мы хотели быть свободными. – Шторми поморщилась, будто от удара. Она все еще любила Болта спустя столько лет, хотя она и не знала, как забыть о том, что он оказался «ненадежным идиотом».
– Классная свобода получилась, – цинично заметила Рейна.
Ей было плевать, что говорила мать про государство, ведь многие люди видели все иначе. Благословенные были не просто людьми, они были новой расой, совершенной и идеальной во всех отношениях. Они использовали свои возможности, чтобы защитить граждан и одержать победу над болезнями. Неудивительно, что жители страны доверяли им больше, чем повстанцам.
– Свобода – это все, что у нас есть. Мы должны бороться за нее. Люди – нечто большее, чем числа и гены.
Ее мать была достойна своего имени. Шторми. Она была бушующим штормом, когда речь шла о том, во что она верила. Годы, проведенные в бегах, не сломали ее, а жизнь в страхе ее не измотала. Напротив, она становилась все решительнее и сильнее с каждым годом.
– Я не хочу убегать каждый раз, мама, я хочу вести обычную жизнь, общаться с друзьями и не прятаться при виде дронов.
– Ох, моя дорогая… – Шторми потянулась за расческой. Она начала стряхивать сажу с волос дочери. И Рейна в очередной раз поняла, насколько они разные.
У ее матери были светлые, почти белые, коротко стриженные волосы и большие темные глаза. Она была на полголовы ниже своей дочери, но телосложение у них было одинаковое, обе были жилистыми и подтянутыми.
– Мне очень жаль, – сказала она, наконец, и ее голос дрогнул. Шторм в ней будто успокоился на секунду, обнажив нежную и ранимую сердцевину. – Это единственная жизнь, которую я могу тебе предложить. Знаю, у тебя не было выбора.
Его действительно не было. Это родители решили стать бунтовщиками, а не Рейна. Из-за них она стала призраком: никем, без дома и без друзей. Девушка была уверена, что сделала бы совершенно иной выбор.
– Я надеялась, что ты все поймешь, – продолжила Шторми, откладывая расческу в сторону. – Что ты увидишь мир таким же, каким его вижу и я.
– Я тебя понимаю. – Рейна собрала волосы в тугую косичку: такую, как у девушек в Сером округе. – Только к чему это нас приведет? Мы будем всегда убегать?
– Расслабься. Я приготовлю поесть.
Это был не первый раз, когда у них случился подобный разговор. Но как бы Рейна ни мечтала об этом, она знала, что решение Шторми не изменить. Даже если ей бы этого очень хотелось. Она отправилась в свою комнату. Это было маленькое помещение, где висел гамак, служивший Рейне местом для сна. На нем было множество пледов и подушек, которые согревали ее даже самыми холодными ночами. Внизу лежало несколько рваных книг, которые девушка читала, и бумага – на ней Рейна упражнялась в письме. Мать научила ее всему, что знала сама.
Умение читать она воспринимала как дар, ведь книги помогали ей открыть для себя новые миры вдалеке от часовых и дронов. Даже если они были не самыми реалистичными, например, когда появлялись ангелы или генетические мутанты, вроде гибрида человека и птицы. Так называемые химеры. Рейна считала их существование сомнительным, как и их способность летать: на ее взгляд, они не могли летать с точки зрения аэродинамики. Человеческие кости были слишком тяжелыми для этого.
В некоторых книгах и вовсе не было историй, только рецепты блюд, о которых Рейна никогда ничего не слышала. Даже ингредиенты казались ей странноватыми. Она однажды попросила на рынке корицу, и продавец оказался в такой же растерянности, как и сама Рейна. Судя по всему, корица очень нравилась господину Рождество, известному повару давних времен. Иначе зачем он использовал ее во всех своих рецептах?
Большинство книг было опубликовано до перемен, когда страна Хоуп поднялась из пепла. Книги были будто маленькими окошками, сквозь которые можно увидеть прошлое. У Рейны была особая коробка: в нее она собирала запасные части и выброшенные устройства, которые время от времени искала для развлечения. На стене рядом с гамаком была закреплена перекладина, на которую Рейна вешала свои вещи.
Шторми сама шила одежду для дочери, когда находила ткань. Иногда она переделывала вещи, которые находила среди мусора. Рейна подбежала к окну и посмотрела вниз на улицу, над которой висели темные облака. Снаружи было пусто, многие жители Серого округа все еще были на работе. Через час прозвучат сирены, объявляя об окончании рабочего дня.
Рейна включила ТехДек на стене, и он проснулся, оживая. Стекло между рамами замерцало и поприветствовало Рейну перед тем, как сообщить новости Серого округа. Устройство информировало зрителей о погоде, о качестве воздуха, карантинных зонах, статистике экспорта в других регионах и, конечно же, как обычно, рассказывало басни о том, какой потрясающий вклад в будущее страны Хоуп вносил Серый округ.
