Рейна тоже любила свою мать.
Ларк сидел в парке под старым Макдональдсом и смотрел на последние ягоды ежевики, которые свисали с куста. Он вспомнил о том, как был здесь с Рейной, это было сюрреалистично, словно давно забытый сон.
Ему повезло. Чертовски повезло. В отличие от Нима. Тот потерял зрение на левом глазу, а вместе с этим и шанс стать часовым.
Грамп во время посещения в МедЦентре рассказал ему о том, что Ним вернулся домой к родителям. Ларк не видел его с момента стычки с повстанцами и пока не был готов увидеться с ним вновь.
– Обратного пути нет, – сказал Грамп. – Мы больше не дети пепла. Мы теперь кандидаты. Если я встречу на своем пути мятежника, я переломаю ему все кости.
– А если им будет кто-то, кого ты знаешь?
– Значит, только один из нас останется живым. Или ты хочешь закончить, как Ним?
Ларк этого не хотел.
Шорох заставил его вздрогнуть. Он подумал, что это Роза к нему подкралась, но вместо нее перед ним стоял один из Шипов. В яркой маске с шипами он явно отличался от обычного человека.
Потому что Ларк снова в строю.
– Что ты хочешь? – его голос был еще груб, и горло горело, когда он говорил.
Черчилль дал ему таблетки для рассасывания, которые должны были уменьшить боли в воспаленном горле, но они остались дома. Он специально не взял их с собой, потому что он заслужил эту боль. Он заслужил гораздо больше страданий, ведь он был убийцей. Он отправил в Авентин бомбу, которая взорвалась на празднике округов.
Это было на его совести. И он не мог убедить себя в том, что невиновен, ведь он с самого начала знал, что было в коробке. Это кровь, которая теперь навсегда останется на его руках. Он причинил людям столько страданий. Во время взрыва погибло множество людей, в их числе были и дети. Такие, как Роза.
– Я не хочу иметь никаких дел с вами.
– Нужно было раньше думать об этом, – сказал мужчина хриплым голосом, поднимая правую руку. В ней было какое-то оружие.
– Приятных снов.
В этот момент он выстрелил. Что-то вонзилось в кожу Ларка. Его мышцы напряглись, и каждая клетка тела кричала от боли. Он чувствовал себя так, будто его ударило молнией. Он падал в темную пропасть. Его веки были тяжелыми, и тело болело при любом движении. Если он чувствовал боль, это значило, что он был жив.
– Надеюсь, тебе было больно, – сказал знакомый голос, который Ларк не опознал.
– Очень, – сказал Ларк, падая в сторону.
– Хорошо.
Он собрался с силами и открыл глаза.
Солнце, которое было таким тусклым в Сером округе, ослепляло его. Лучи пронзали его глаза. Он стонал от боли и моргал, пытаясь хоть как-то защитить свои глаза.
– Ну, не притворяйся. – Нападавший снял маску, и большие темные глаза изучающе на него посмотрели. Густые светло-русые волосы прилипли к пыльному лбу. Они были такими светлыми, что почти светились.
– Ты? – пробормотал Ларк.
Она изменилась. Казалось, что она на много лет постарела за эти несколько недель.
– Не ожидал меня здесь увидеть, да? – спросила Шторми, прищуриваясь. – За то, что ты сделал, ты заслуживаешь куда больше, чем этот крошечный удар током.
У Ларка возникло чувство дежавю. Хотя женщина совсем не походила на Рейну внешне, они казались такими похожими в тот момент!
– Когда я тебя увидела, я хотела оторвать тебе голову за то, как ты обошелся с моей дочерью, – она пнула его ногой.
– Мне очень стыдно, – прохрипел Ларк.
Он говорил это честно.
– Я знаю. – Шторми прислонилась к стволу дерева и посмотрела на него. – Ты сделал это ради своей сестры.
Ларк кивнул.
– Это единственная причина, по которой ты все еще жив. – Шторми внимательно на него смотрела.
Ее взгляд был таким же суровым, как и у ее дочери. Взгляд, перед которым так трудно устоять.
– Иначе я бы тебя застрелила. Просто знай это.
Ларк поверил ей на слово.
Женщина светилась таким же диким, безудержным огнем, как и ее дочь. Она откинула голову и уставилась в небо.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Ларк.
– А ты как думаешь? – Она оглядела деревья вокруг и остановила взгляд на фигурках, висевших в кроне дерева. Улыбающийся господин Дональд. И еще какая-то женщина-химера.
– Ты скучаешь по ней, – сказал Ларк.
Поэтому она была здесь. Чтобы быть поближе к Рейне.
– Она все, что придавало значение моей жизни. – Под глазами Шторми были впалые темные круги.
– Почему ты теперь с Шипами? – спросил Ларк.
– У меня, как и у тебя, не было выбора, – она смотрела вниз.
– Я посмотрел видео, которое показывалось после взрыва, – сказал он нерешительно.
– А я слышала о твоей большой роли в организации нашего взрыва, – нахмурилась Шторми.
– Я не хотел, чтобы люди пострадали, – прорычал Ларк.
– Но ты принял в этом непосредственное участие.
– Ради Розы.
– Да, ради твоей сестры, – она прикусила губу. – Мы превращаемся в монстров из-за тех, кого мы любим.
– Что ты замышляешь? Рейна в Авентине.
«К счастью, живая».
Он мог убить и ее. Он никогда себе этого не простит.
– Но она там не останется, – в глазах Шторми промелькнул страх.
– Что? Что это значит? – горло Ларка болело.
– Она скоро вернется.
– Откуда ты знаешь?
Шторми пожала плечами.
– Ну, корни Шипов растут повсюду.
Да, он и сам знал об этом.
– Ты выглядишь не слишком радостной.
– Конечно, нет. Она Благословенная, и ее жизнь будет в опасности, если она вернется.
– Часовые защитят ее.
– Мой дорогой, часовые не смогут ее защитить. Уж точно не в Сером округе. – Шторми схватилась за волосы.
Ларк вновь и вновь спрашивал себя, насколько могущественны Шипы. Насколько глубоко проникли их корни и где были их шпионы.
– Ты должна предупредить ее об этом.
– Я не могу. Я теперь одна из них.
– Ты ее семья, – озлобленно возразил Ларк.
Хотя он и не знал Рейну слишком хорошо, он помнил, что она любит свою мать больше всего на свете.
– Благословенные теперь ее семья. Я теперь опасна для нее.
Прежде, чем он смог ей ответить, их разговор был прерван.
– Ларк! – это был голос Розы, и голос был испуганный.
