– Первоход? Что ты здесь делаешь?
– Жду тебя.
Хлопуша огляделся по сторонам. Затем снова посмотрел на Глеба и спросил:
– Откуда ты знал, что встретишь меня здесь?
– Это ближайшее к твоему дому кружало. А ты наверняка соскучился по сочному куску жареной говядины.
Хлопуша усмехнулся:
– Верно. Но зачем я тебе, Первоход?
– Хочу с тобой поговорить.
– О чем?
Глеб помолчал пару секунд, подыскивая нужные слова, и начал издалека:
– Как там Молчун? Вы с ним уже помирились?
Лицо Хлопуши, освещенное тусклым лунным светом, слегка дрогнуло.
– Не думаю. Молчун ведет себя смирно, но, скажу тебе честно, Первоход, я боюсь поворачиваться к нему спиной.
– Да, твой брат тот еще тип. Что будешь делать дальше? Вернешься в «уграйскую кущу»?
Хлопуша еще больше помрачнел и пробасил:
– Я туда больше не пойду.
– Почему?
– Есть причина.
Глеб вгляделся в лицо верзилы и отчеканил:
– Пастырь не отпустит тебя. Ты ведь это знаешь?
Хлопуша кивнул.
– Знаю.
– Тогда, быть может, тебе стоит к нему вернуться? Если ты решишь это сделать, я пойду туда вместе с тобой.
Хлопуша удивленно уставился на Глеба.
– Ты хочешь стать другом Пастыря? – недоверчиво спросил он.
Глеб качнул головой:
– Не думаю.
– Врагом?
– Вот это уже ближе к истине.
– Гм… – Хлопуша нахмурился. – Ты что-то задумал, верно?
– Верно.
– И что же?
– Я хочу выяснить, кто такой этот Пастырь и откуда он взялся. Думаю, это будет интересно не только мне.
Хлопуша помолчал немного, обдумывая слова Глеба, потом сказал:
– Я ненавижу белого чародея, Первоход. Ненавижу всей душой.
– Но ты был в его пастве.
– Верно. И все равно он мне не нравится. И никогда не нравился. Он, конечно, чародей хороший. Сделал из воды вино, и все такое. Но чего стоят все его чудеса, коли он держит людей впроголодь?
– Ты не любишь его только из-за этого?
Хлопуша покачал головой.
– Нет, не только. Чародей убил одного хорошего парня только за то, что тот хотел уйти из общины. И еще он дружит с разбойниками Вичкута Шкуродера. Они и меня хотели взять в свою ватагу.
– Гм… – Глеб нахмурился. – Выходит, Пастыря охраняют люди Шкуродера?
– Да.
– И много их?
– Много. На подступах к «куще» дежурят конные разъезды. Четыре разъезда по пять человек.
– Гм… – снова проговорил Глеб. – Вижу, чародей ничем не брезгует.
– Говорю тебе, Первоход: он очень опасен и хитер. Ты только тронешься в дорогу, а Пастырь уже будет знать, что ты идешь. У него повсюду соглядатаи и наушники.
Глеб задумался.
– Если все так, как ты говоришь, мне нужно получше подготовиться к встрече с ним. Идем!
Глеб повернулся.
– Куда? – растерялся Хлопуша. – Куда мы идем?
– Я снял комнату у Дулея Кривого, – коротко ответил Глеб. – Нужно кое-что там прихватить. Ты со мной или как?
Верзила все еще колебался.
– А у тебя в комнате найдется что-нибудь поесть? – спросил он.
Глеб усмехнулся:
– Есть. Сало с хлебом тебя устроят?
– Вполне, – кивнул Хлопуша и более уже не раздумывал.
3
Хлопуша с удивлением смотрел на вещь, которую Глеб с величайшей осторожностью достал из сундука.
– Что это? – спросил он.
Глеб завернул вещицу в мягкую тряпку и ответил, аккуратно засовывая ее в карман:
– Бомба.
– А зачем она?
– Эта штука может разорвать на куски пяток разбойников разом. А если повезет, то и больше. Эх, Хлопуша, знал бы ты, скольких усилий мне стоило смастерить ее в вашем диком мире. Да и рецепт я основательно подзабыл. Пришлось напрячься, чтобы вспомнить.
Хлопуша уставился на Глеба подозрительным взглядом.
– Ты чародей? – осторожно спросил он.
Глеб усмехнулся.
– Почти. Я бывший журналист. Писал когда-то статью о том, что рецепт бомбы можно легко найти в Интернете. И для примера скачал пару рецептов. – Глеб вздохнул. – Честно говоря, не думал, что это сработает. Но с год назад я швырнул одну такую в темных тварей.
– И как?
– Сработало, – просто ответил Глеб.
Хлопуша сунул в рот последний кусок хлеба с салом и заговорил с набитым ртом:
– Первоход, можно тебя спросить?
– Если про жратву, то нет.
Глеб проверил, хорошо ли лежит в кармане бомба. Затем снова склонился над ящиком.
– Ты чего молчишь, здоровяк? – спросил он спустя несколько секунд, пробуя пальцем лезвия метательных ножей.
– Ты сам запретил мне говорить, – прогудел за спиной Хлопуша.
– Я запретил говорить только про еду. Или других тем для тебя не существует? – Глеб сунул в ножны-соты три метательных ножа. Затем повернулся к сидящему на лавке Хлопуше и, выставив палец, назидательно изрек:
– Малыш, не делай из еды культа. И запомни: мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть. Уяснил?
– Уяснил, – ответил Хлопуша, грустно разглядывая тряпицу, в которую было завернуто сало. Вздохнув, он отложил тряпицу и посмотрел на Глеба. – Теперь мы отправимся в «кущи»?
Глеб качнул головой:
– Нет.
– Куда же мы отправимся?
– К одному моему другу.
– Зачем?
– Мне нужно у него кое-что забрать.
Глаза Хлопуши блеснули алчным огоньком.
– А у твоего друга есть…
– Конечно, – перебил его Глеб. – У него всегда есть чем перекусить.
Хлопуша резво поднялся с лавки и возбужденно поинтересовался:
– Так чего же мы ждем?
* * *
Человек, к которому Первоход привел Хлопушу, был невысок, но коренаст, немолод, но крепок, а изба его не блистала красотой и роскошью, но все здесь было слажено добротно и умело. Едва глянув на упитанное, бородатое лицо кузнеца Вакара, Хлопуша сразу понял, что Глеб был прав, – уж где-где, а в этом доме точно никто не голодает.
