– Я сделаю все.
– Нет, мой мальчик. Мои планы на твой счет изменились, – Тиберий коснулся худой ноги Ларка. Это было неожиданным и очень интимным жестом, испугавшим его настолько, что МедСтул отъехал назад. Ларк не привык, что чужие люди к нему прикасаются. Но Тиберий, судя по всему, рассчитывал на это. Все, что он делал, было на что-то нацелено, и в мгновение ока он дал ему понять, что он в ловушке.
– Я хочу, чтобы ты отправился домой и начал общаться с Шипами, – сказал Тиберий. – Я хочу, чтобы ты присоединился к ним и узнал об их планах насчет Авентина. Я хочу, чтобы ты помог нам схватить каждого из них. Это будет для тебя несложно, правда?
– Что? – во рту у Ларка все пересохло.
«Он все знал? Он знал, что Ларк был одним из них?»
– Я знаю, что здесь, в Авентине, тоже прячутся Шипы. Они ждут своего часа. Они действуют не для того, чтобы сделать мир лучше, но чтобы казаться смелыми и крутыми бунтарями. Нет, самые главные из них, кукловоды, поднимают бунт только ради себя. Так всегда и бывает на войне.
– Я… Я не знаю, как их найти. – Ларк попытался изобразить нейтральное выражение лица, но почувствовал, как по его лбу покатился пот.
– О, я уверен, они давно тебя приметили, – прошептал Тиберий. – Тройка, контактирующая с Благословенными… Если они еще не нашли тебя сами, тогда…
– Не нашли, – поторопился сказать Ларк.
– Тогда они еще обязательно выйдут на контакт, – Тиберий встал на ноги. – Я уверен, ты сделаешь все, чтобы их… привлечь.
Тиберий был серьезен. Он хотел, чтобы Ларк стал шпионом. Снова. Ларк замер. Шипы. В нем поднялась паника, и волна ужасных воспоминаний мгновенно накрыла его. Руки затряслись. Он не мог… Не хотел. Они пытали его и давили на него. Из-за них он пошел на предательство и даже на убийство. Он стал монстром. Монстром, от которого он все это время пытался сбежать.
– Какие-то проблемы? – спросил Тиберий.
В этот раз его голос стал более прохладным.
– Нет, сэр, – прошептал Ларк, поднимая голову вверх.
– Хорошо. Значит, мы с тобой на одной стороне. – Мужчина положил руку на его плечо.
– Да, сэр. Слава Протектору.
– Хороший мальчик. Я знал, что мы поймем друг друга.
* * *
Рейна бежала в МедЦентр, преследуемая Найфом, в направлении, которое указал ей ИнфоБот. Одетые в белую одежду сотрудники преградили ей дорогу. Рейна сначала увидела часовых, перекрывших проход. За ними она увидела отца и затем… Ларка.
Она подбежала к нему, упала перед ним на колени и схватила его за руку.
– Что случилось? – В это мгновение ей было плевать, что часовые и Тиберий за ней наблюдали.
В ее глазах был немой вопрос, который она не осмеливалась озвучить.
– Она жива, – сказал Ларк, и Рейна облегченно выдохнула. – У нее просто был приступ.
– Что случилось?
– Ничего серьезного, дочка. Не переживай. Я пообещал Ларку помощь, и маленькая Роза получит лучший уход в Белой Жемчужине.
– Правда? – Рейна искала Ларка взглядом, но парень старался не смотреть ей в глаза.
– Ларк хотел поехать домой, чтобы рассказать об этом родителям, – сказал Тиберий.
Рейна каждой клеточкой своего тела чувствовала подвох.
Юноша никогда не оставит свою сестру одну…
К ее удивлению, Ларк кивнул.
– Да, сэр. Спасибо. – Он бросил быстрый взгляд на Рейну и последовал за часовыми, не оборачиваясь.
– Что вы с ним обсуждали? – зарычала Рейна, поворачиваясь к отцу.
– Что ты имеешь в виду, дочка? – Тиберий удивленно поднял брови, но Рейну было не так легко провести.
Она потащила его по стерильному коридору прочь от часовых в комнату ожидания, в которой благодаря крытому фонтану была более приятная атмосфера. Здесь не пахло средствами дезинфекции и больницей: только природой и водоемами. Этот запах напоминал Рейне о времени, проведенном в Лазурном береге.
– Говори! – Она вытащила «Стинг» и прижала его к горлу Тиберия. – Что ты от него хочешь?
– Дочка, я просто хочу помочь. – Он поднял руки в успокаивающем жесте. – Я же вижу, как много он значит для тебя.
– Если ты используешь его для своей политической игры… – Внезапно она почувствовала себя беспомощной. Она ненавидела это чувство.
– Ты так любишь этого Ф3? – Тиберий не спускал с нее глаз.
– Мы заботимся друг о друге. – Рейна решительно подняла подбородок.
Найф сказал, что у нее нет цели, и поэтому она не находит смысла в жизни и бродит по миру, как тень. И он был прав. Сейчас, в этот самый момент, цель, четкая и понятная, появилась у нее перед глазами. Она будет защищать Ларка. Чего бы ей это ни стоило.
– Я не позволю тебе его использовать.
– Я очень рад, дочка. Я серьезно. Хорошо, когда есть люди, на которых можно положиться.
Рейна знала, что отец ей лжет. И знала, что Ларк сделает все что угодно, чтобы спасти свою сестру. Он уже предал ее однажды и сделает это еще раз.
Она не строила себе иллюзий на этот счет.
– Если ты хоть еще раз к нему подойдешь… – зарычала Рейна.
– Ты не можешь запрещать мне общаться с кем-то, – прервал ее Тиберий, улыбаясь. – Точно так же, как я не могу запрещать тебе общаться с Аурелией. Правда, мне очень интересно, что ей было от тебя нужно.
Он за ней следил. Конечно, это не было сюрпризом, но Рейне в тот момент захотелось сделать так, чтобы эта злобная усмешка пропала с его лица. Он думал, что контролирует ее. Так же, как и всех остальных: с помощью дронов и часовых. Но непогоду нельзя было приручить просто так.
Она активировала «Стинг», и Тиберий перестал улыбаться.
Протектор упал на пол с искривленным от боли лицом. Он остался лежать и судорожно хватал воздух ртом. Он, видимо, не был готов к такому повороту событий. Рейна наклонилась к нему.
– Я повторяю. Если ты причинишь вред Ларку или Розе, ты пожалеешь об этом.
С этими словами она вернулась в холодный коридор МедЦентра. Рейна довольно улыбалась и впервые за долгое время не чувствовала себя беспомощной.
Она помахала часовому и крикнула:
– Посмотрите, что с моим отцом. Кажется, он плохо себя чувствует.
* * *
Когда Ларк вернулся домой, в квартире никого не было. Его родители, наверное, поехали в МедЦентр сразу после работы, и, судя по всему, надеялись встретить его там.
Ларк заехал в комнату, в которой его уже ждал Фуфу. Дрон издал обеспокоенное «фуфууу», вызванное повышенным давлением. Ларк забрался на кровать, прижался лицом к матрасу и крикнул в него так громко, как только мог.
